тюрьму на острове Rikers Island. Всего три мили от этого стадиона в заливе Ист-Ривер. Когда выйдем на улицу, если выйдем, я тебе покажу. Видна как на ладони.

– Леонард, что за гнилой базар?

– Ты гражданин России и не имеешь права агитировать в США перед выборами президента! Ты что, не слышал, как здесь мечтают поймать русских хакеров? А ты даже не хакер, а сам в лапы ФБР лезешь.

– Ты просто идиот, – добавила Ирина. – Что нам делать, Леонард?

– Пока лабухи кончают концерт, быстро собирайтесь, я довезу вас в аэропорт Джона Кеннеди. Рейсы на Москву и Питер каждые два часа.

– Я уже прогуглила, – торопливо сказала Ирина. Рейс через два часа. «Аэрофлот».

– Молитесь, чтобы успеть и чтобы нас раньше не перехватили фэбээровцы. Кстати, Ирина Михайловна, вас тоже арестуют. Вы, как раньше говорили в Киеве, – в доле. Паспорт с собой?

– Всегда, а как же.

– Тогда забудьте обо всем и молитесь, чтобы попасть в аэропорт и были билеты на самолет.

– Билеты есть, я прогуглила.

– Тогда бронируйте прямо сейчас. На себя и мужа. Его рейс через десять часов, но возьмите два билета на ближайший рейс. Может, останетесь целыми.

Андрей вышел из душевой. На лице каменная маска, будто началась ломка после огромной дозы адреналина. Леонард подхватил его чемодан, они пошли к выходу. Машина продюсера стояла на специальной стоянке для сотрудников и персонала. «Людей в черном» не было. Леонард сел за руль белого Cadillac Escalade, Андрей с женой заскочили в задние двери. Машина рванула. Леонард старался не нарушать правила, ехал строго шестьдесят миль в час. К счастью, трафик оказался приемлемым, и через сорок минут они вбежали в здание аэропорта. Леонард подвел их к стойке «Аэрофлота», чей персонал знал его несколько десятков лет как главного любителя слетать в Россию. Он попросил начальника бюро не менять билет Андрею на ранний рейс, а продать новый. Ему и жене Ирине. Все так и было сделано. Еще через час они вошли в салон самолета «Аэрофлота», следовавшего в Москву, и сели в первом классе, в ряд. Двери самолета захлопнулись. Он вздрогнул. Газанул движками и тронулся в сторону взлетной полосы. Им улыбался стюард. Ирина подозвала его поближе:

– Мальчик! Водочки нам принеси.

– Извините, но мы не разносим напитки во время взлета и набора высоты.

– Мальчик, ты не понял! Водочки нам принеси! Мы домой летим!

Женщина смотрела на стюарда взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Ладошкой нервно хлопала по ручке кресла.

– Понял, сейчас сделаем.

Через час они заснули. Когда самолет вошел в воздушное пространство над нейтральными водами, в Москве объявили рейс литерным, выполняющим полет в интересах Министерства обороны. В районе Ньюфаундленда к нему пристроились два бомбардировщика Ту-95 и два многофункциональных истребителя Су-35. В ста километрах от группы летел самолет-заправщик Ил-78. Все самолеты благополучно приземлились в аэропортах приписки.

Глава 21

Двадцать лет назад, когда близился к завершению второй срок Билла в должности президента, они выбрали этот дом как будущее место жительства. В том году Хиллари убедительно выиграла выборы в Сенат от штата Нью-Йорк, и они решили поселиться поближе к Капитолийскому холму в Посольском квартале вашингтонского пригорода Джорджтаун, в двухстах метрах от британского посольства. Дом оказался конечным на Whitehaven St., и чисто теоретически в их окна могли пялиться только соседи справа или сотрудники посольства Новой Зеландии, чей забор был и вовсе в паре десятков метров от их нового жилища. Спасали огромные клены – посаженные семьдесят лет назад еще старым хозяином дома, сенатором-республиканцем, и новые – которым всего двадцать лет. Деревья надежно закрывали их дворик с бассейном от любопытных взглядов, создавали полную иллюзию замкнутости и уединения.

Дом экс-президента США и экс-госсекретаря выглядел очень скромным на фоне огромных соседских особняков. Но изнутри был удивительно удобен для жизни. Такие дома получаются лишь тогда, когда знаменитые хозяева оборудуют их не для того, чтобы поразить воображение гостей, а для своих комфорта и удобства. Совсем немного мебели. Удобные диваны и кресла, стены в комнатах и спальнях выкрашены в разные цвета, от классических темно-зеленых британских, до светло-оливковых, сине-голубых и розово-красных. На стенах картины. Почти все – крупные. Хиллари особенно нравилось полотно в ярко-желтых тонах, подаренное актером Пирсом Броснаном. Он написал его в желтых тонах, как будто солнце слепит вас из-за кроны огромного дерева, а на заднем плане в летнем мареве на холмах стоит то ли домик, то ли ворота. Картина висела в столовой, на стене цвета морской волны. От этого сочетания – картины Пирса и цвета стен – им всегда казалось, что они в любимой итальянской Тоскане или в Испании, в маленьком городке с американским названием – Майами-Бич.

В тот день ей предстояло принять важное решение. До выборов президента США оставалось всего сто дней. Ясно как божий день, что победи Трамп во второй раз, он затаскает по судам сначала ее, а потом и мужа вываляет в перьях. Опасения были обоснованными. Судья Окружного суда США в Вашингтоне, округ Колумбия, вынес постановление допросить ее о причинах решения в бытность госсекретарем использовать частный почтовый сервер для ведения дел в Государственном департаменте. Всего около шестидесяти тысяч писем. Из них двадцать два признаны совершенно секретными, шестьдесят пять – секретными и две тысячи двадцать восемь – для служебного пользования. Самое хреновое было то, что ей придется давать показания об уничтожении электронных писем, доказывающих ее участие в свержении ливийского диктатора Муаммара Каддафи. Если в Окружном суде Вашингтона в нее со всей мощью вцепятся проплаченные Трампом лучшие юристы Вашингтона, они доведут ее до уголовного преследования. Следующим будет Билл. Вернее, его Президентский фонд, учрежденный им еще в 1997 году. Трамп и здесь обвинил семью Клинтонов, что они используют пожертвования иностранных государств не для помощи «сирым и убогим», а для личного обогащения. Мол, на помощь истрачены только десять процентов пожертвований. Остальные девяносто – на административные нужды.

Хиллари с утра обзванивала друзей-сенаторов, с которыми работала почти девять лет в палате представителей Конгресса США. Разговор со всеми касался русского генерала КГБ, ставшего двадцать лет назад гражданином США, который рассказал ей, как КГБ «привело» Дональда Трампа в политику, что в России у него есть родственник, работающий на КГБ.

Она не боялась говорить об этом по телефону. Даже если ее «пишут», это тоже хорошо. Даже приготовила тексты пунктов обвинения, которые собиралась передать в этот день в юридический комитет палаты представителей, где его должны изучить и поставить на