– Я это ценю.

– Теперь ты не перебивай, – Миллз дарит мне добрую улыбку. – И когда ты напомнил мне о том, что я вспоминать была не готова, я обвинила тебя в своей боли. – Моментально мрачнею, наконец осознав, что именно я сделал. – Но ты не виноват в том, что мне больно, – её глаза бегают по моему лицу, а дыхание учащается, и я прижимаю её ближе к себе. – А ещё я пришла к выводу, что я всё-таки должна иногда позволять тебе делать «мужские поступки», раз для тебя это настолько важно, – Миллз коротко закатывает глаза, показав кавычки в воздухе, вынуждая мои губы расплыться в насмешливой улыбке. – Поэтому пооткрывай за меня банки или почини кран там, не знаю, – она нежно улыбается. – Когда тебе захочется помочь мне, скажи мне об этом. Я тоже хочу, чтобы ты чувствовал себя рядом со мной не беспомощным. Я хочу, чтобы ты был для меня… – Фрея размыкает губы, сделав мягкий вздох. – Хочу, чтобы ты был для меня мужчиной.

– Я готов, – твёрдо произношу, опускаю ладони на её талию и помогаю ей слезть со стола. Что я там вам говорил про совместное нахождение компромиссов? Вот оно, друзья мои. – Я тоже должен кое в чём тебе признаться, – беру её за руку.

– В чём?

– Мне кажется, когда я начал искать Патрика, я думал только о том, что я получу от встречи с ним, и не думал о том, как это может отразиться на тебе. Ведь я хотел показать тебе, на что я ради тебя готов, – опускаю глаза вниз, как будто мне стыдно за собственные слова, и моё сердце начинает отбивать неровный ритм. – Моя мама никогда не была нежной со мной, как обычно ведут себя мамы со своими детьми, – сжимаю руки Фреи. – И мне казалось, что я делаю что-то не так. Но эту историю ты уже знаешь, – грустно усмехаюсь. – И я просто вёл себя с тобой так же, как со своей мамой. Потому что так привычно. Привычно чувствовать себя ненужным, неважным и нелюбимым. Привычно постоянно пытаться заслужить любовь той, которую ты сам очень сильно любишь, – поднимаю взгляд к лицу Фреи и вижу, что её глаза наполнились слезами. – Почему ты плачешь? Я что-то сказал не так?

– Мне так жаль, что тебе пришлось столкнуться с таким отношением в своём детстве, – губы Миллз подрагивают.

– Как видишь, я в порядке, – нежно улыбаюсь и, дотронувшись до прядки кофейных волос, вновь заправляю её Фрее за ухо, потому что знаю, как она это любит.

– Знаешь, что я сказала Альме, когда впервые увидела тебя? – Миллз закусывает губу.

– «Кто этот прекрасный мужчина?», – самодовольно ухмыляюсь.

– «Я бы никогда не смогла полюбить такого самовлюблённого индюка», – Фрея пронзает меня пристальным взглядом.

– И ты до сих пор так думаешь? – едва слышно спрашиваю.

– Нет, – так же тихо отвечает Фрея. – Я думаю, что это было самое ошибочное предположение в моей жизни.

– Почему? – медленно вбираю в грудь воздух.

– Потому что теперь я здесь, и я тебя люблю.

– Пойдём наверх, солнышко, – улыбаюсь, взяв за руку довольную своей очередной драматичной фразой Миллз.

– Пойдём, – поворачивает голову, взглянув на меня. Дарю ей нежную улыбку, и она едва слышно добавляет: – Медвежонок.

Не успеваю отреагировать, и Фрея вырывает руку из моей хватки, отбежав в сторону, и разворачивается с сияющей широкой улыбкой на лице.

– Сколько тебе? Пятнадцать? – усмехаюсь.

– Если мне пятнадцать, то тебе тоже пятнадцать, а это значит…

Фрея закусывает губу, но я прерываю её очередную попытку отпустить жестокую шутку про моё тёмное прошлое.

– Я очень по тебе скучал, – решительно подхожу к ней и одним движением притягиваю её лицо к своему, опустив ладони на её шею. – Ещё хочешь пошутить? – шёпотом добавляю, проведя большим пальцем по скуле.

– Нет, – сквозь вздох произносит Фрея. – Поцелуй меня.

Наклоняюсь, приблизившись к Миллз вплотную, и касаюсь губами её губ. Но лишь касаюсь, едва ощутимо, чувствую теплоту её губ на своих, но не целую. Фрея тянется ко мне, оставив мягкий поцелуй на моих губах, и я довольно, но дерзко улыбаюсь, склонив голову набок.

– Пойдём наверх, solsken, – выдыхаю ей прямо в губы. – Я поцелую тебя по-взрослому.

Вильям

Мои ладони скользят по её телу, а губы перемещаются вниз, оставляя дорожку нетерпеливых, но нежных поцелуев на её шее. Рука сползает ниже, касаясь оголённой кожи, и, приподняв кофту, двигается выше, но уже под одеждой. Касаюсь её груди без внешних препятствий (если вы вдруг забыли, Фрея очень любит ходить без белья, а я люблю то, что она это любит), и она вздыхает с мягким стоном, едва слышно прошептав моё имя.

По инерции думаю, что это просто я как обычно вызываю такую реакцию на прикосновения, которые дарю женщине, поэтому продолжаю целовать её, перемещая руку ниже. Мне кажется, что она не против, поэтому я смело захватываю край её джинс пальцами, начиная тянуть их вниз. Миллз как-то странно, резко отстраняется от меня, но буквально на секунду, и вновь припадает к моим губам. Легко нахмуриваюсь и, помедлив ровно мгновение, продолжаю попытки раздеть её. Фрея опускает руки вниз, дотронувшись до моих, и сжимает пальцы, останавливая меня.

– Виль…

– Что? – опираюсь на поверхность кровати, нависнув над ней.

– Я… – Фрея смотрит мне в глаза, постоянно отводя взгляд в сторону и возвращая его обратно к моим глазам. – Я почему-то не хочу, – опускает руки вдоль тела, прижав ими одеяло. – Точнее, хочу, но… не могу. Точнее, могу, но… не знаю, – Миллз закрывает лицо ладонями.

– Ты просто мастерица объяснений, – саркастически бросаю и мягко улыбаюсь, коротко вздохнув. – Ну, не хочешь, значит, не будем, – одним движением перебрасываю ногу через её тело, упав на кровать рядом.

– Ты не обижаешься? – Поворачиваю голову, столкнувшись с ней взглядом. Она смотрит на меня так, как будто просит за что-то прощения. Не понял.

– На что мне обижаться? – выгибаю бровь.

– На то, что я… отказываю тебе сейчас в близости, – Фрея закусывает губу.

– Почему меня это обижать должно? – равнодушно бросаю, отвернувшись, и беру телефон с прикроватной тумбы.

– У тебя ведь есть потребности.

– Я понял, – поворачиваюсь к ней обратно, приподнявшись, и она повторяет за мной это действие, не спуская с меня глаз. – Это всё тоже Патрик, да? – опускаю взгляд вниз, в экран мобильника.

– Не знаю. Боже… – Миллз шумно вздыхает. – Как я устала. Не могу расслабиться с тех самых пор, как ты сказал мне про него. Я постоянно думаю. – Откладываю телефон, найдя её глазами. Фрея, скрестив руки на груди, смотрит прямо перед собой.

– Что думаешь?

– Меня злит, что он и правда для меня теперь никто, пустое место, но почему-то до сих пор так сильно на меня влияет. – Борюсь с очередным возникающим внутри желанием оградить Фрею от боли, но моментально понимаю, что никогда не смогу этого сделать. Боль каждого человека – это его личная боль, которую он должен победить сам. – А секс вообще, оказывается, так важен для меня. Я очень долгое время делала вид, что он для меня ничего не значит. Так, попытка расслабиться, получить удовольствие, и всё остальное, – Миллз поворачивает голову, взглянув на меня, и я дарю ей тёплую улыбку. – А делала вид, потому что мой первый секс не был правильным. Не был в подходящий момент. Не был с тем человеком, который обо мне заботился бы, – Фрея вглядывается в мои глаза.