Ройс Аллен вздыхает.

– Какая досада… Вам сейчас в «Брэндон-клуб», говорите?

– Да, – грустно отвечаю я.

– Ну, в таком виде ехать нельзя, – говорит Ройс Аллен и пожимает плечами. – Можете взять повседневный комплект сегодня, а заплатить на первой примерке. Если не понравится, нацепим его на манекен, и считайте, вы взяли его напрокат, договорились?

Нет, я не могу, ну конечно можете, нет, мистер Аллен, я настаиваю, бла-бла-бла. Так мы обмениваемся любезностями, пока Ройс Аллен не настаивает на своем, и я выхожу из магазина в дорогущих тряпках, с пакетом сменной одежды и двумя бокалами его вина в желудке. Я бы мучился совестью, но у него все будет хорошо, и в этом году он заработает на пять процентов больше, рассказывая джентльменам ужасную историю. «Как меня провел бандит», автор Ройс Аллен, и знаете, ведь это может повториться, такие уж порядки в нашем магазине, мы доверяем клиентам. О нет, сэр, откровенно говоря, я бы выбрал ткань подороже, эта не подчеркивает всех ваших достоинств.

Я сажусь в такси и прошу отвезти меня в «Брэндон-Клуб».

Бадди Кин одалживает мне свою ракетку. У него их пять в толстом мешке, и он меняет их по настроению. Его имя (Бартоломью Кин) золотыми буквами отпечатано на сумке. Том Линк и Рой Массаман знакомят нас у фонтана: у Бадди туча ракеток, он тебя выручит. Конечно, выручит, я ведь с ног до головы вырядился в тряпки Ройса Аллена, да и белые спортивные брюки Либби Ллойд делают свое дело. При виде полоски среди собравшихся поднимается заинтригованный ропот.

Я стою в галерее, наблюдаю за людьми и болтаю. Галерея «Брэндон-клуба», выходящая на корты, засажена папоротниками и фиговыми деревьями в горшочках; всюду стоят поразительно неудобные плетеные кресла. Если провести здесь некоторое время, можно обзавестись дорогостоящей болью в спине – в клубе есть спа-салон, прекрасно исцеляющий раны, полученные от сидения в креслах. Стены выкрашены кремовой краской (от белоснежной у гостей болезненный вид), куда ни глянь – стекло. Соль в том, что платить за все это будет лишь очень богатый человек; менее состоятельный потребует за такую цену обслуживание получше.

От Бадди и его друзей – они непрерывно перемещаются между галереей и кортом, так что один всегда болтает со мной, вытирая подмышки, – я узнаю, что в Хавиланде полным-полно отличных баров; что город (как Древний Рим) построен на веренице холмов, точное число которых никто не может вспомнить. Также мне стало известно, что в виду последних исчезновений и пожара на Трубе (старой ДТ) на рынке (фондовом, а не местной продукции, хотя последний, разумеется, – подкласс первого) сейчас спад, но кое-кто уверен, что скоро все проблемы будут решены. (Как? Просто решены.) Хавиланд стал главным городом «Джоргмунда», хотя правление по-прежнему находится в верховьях Трубы (Серебрянки). Сведения эти более-менее любопытны, однако пришел я сюда не за ними. Жду. Рано или поздно меня попросят присоединиться к игре. Так оно и происходит. Бадди Кин – лицо багровое, с ушей стекает пот – припадает на одно колено. Не хочу ли я разок попробовать? Всем своим видом показываю вежливое удивление. О нет, нет, я кое-кого жду. Бадди заинтригован. Глаза у него загораются. Цыпочку? В брэндон-сквош (клубная разновидность с более мягкими правилами относительно физического контакта – или полным их отсутствием) играют знойные цыпочки. Умеют входить в контакт, о да!

– Нет, – с безмерной скукой в голосе отвечаю я, – мне нужен Ричард.

– Ричард?

– Вошберн.

– А, Дик!

– Я зову его Ричард.

– Ему больше нравится Дик.

– Какое честолюбие…

Видите, все просто. Здесь никто не говорит правду. Каждый живет за счет остальных. Они совершают действия и поступки, потому что должны их совершать. Это тонкошеи типа Г или Д, мечтающие о повышении. Они пришли сюда потерять часть индивидуальности и хоть немного приблизиться к статусу Своего. Здешние правила – это их правила, и бесцеремонно нарушать их может только тот, кто играет уровнем выше.

Я смотрю на свои часы. Дешевые. Все тоже смотрят. Я стучу пальцем по циферблату.

– Выиграл этот хлам у одного недоумка.

– Играли на это?

– Ага. И на его работу. – Все резко втягивают воздух, а Рой Массаман делает шажок назад.

То-то же, ничтожества. Я ем своих врагов на завтрак.

– Кто-нибудь знает, где Ричард? В пять у меня важный звонок. Придется перенести встречу.

– Он сегодня будет на вечеринке.

– Отлично. Там и поговорим. Вечеринка закрытая, для руководства?

– Э-э, нет. А так бывает?

– Если нет, я зря приехал. Ну где мне найти Ричарда?

Конечно, они отвечают. Всегда рады помочь коллеге. Особенно если коллега окажется новым боссом. Бадди Кин смотрит на меня и шевелит извилинами. Думай, Бадди. Не упусти шанса. Рискни.

Я возвращаю Бадди ракетку. Ну еще выпьем сегодня? Да, радостно отвечают все, выпьем. Я выхожу в коридор и иду прочь. Может, он за мной не пойдет. Может, ему нечего предложить. Но тут я слышу за спиной тяжелые шаги человека, который бежал и теперь пытается затормозить.

– Постойте! – окликает меня Бадди Кин.

Надо же, что ему понадобилось?

– Вы заедете в офис? Ну, в наш, хавиландский?

– Пожалуй.

– Ну… – Бадди Кин заискивающе улыбается. – Через час заседает Комитет планирования. Хотите поприсутствовать, неофициально?

Да, Бадди. Очень хочу.

Слева от главного офиса Компании есть большое здание с пристройкой. Большое здание справа принадлежит мэрии. Оно не такое большое, как большое здание слева – последнее увенчано логотипом с закольцованной змеей и для пущей убедительности имеет несколько дополнительных этажей. Мэрии разрешили строиться выше, но, поскольку строила ее Джоргмундская Компания, об этом никто не заикнулся.

Мы сейчас находимся на средней высоте, и Бадди Кин уже объяснил всем, что меня тут нет, и что я – важная птица откуда-то с верховьев Серебрянки. Он произнес это с убежденностью человека, желающего быть первым кандидатом на повышение, когда повысят меня, и его алчность на редкость вразумительна.

С улыбкой на губах Бадди Кин открывает первую красную папку и швыряет ее на стол.

– Ну, давайте править миром!

Все ухмыляются. Я допускаю, что он шутит, но минутой позже сознаю, что нет или не совсем. Может, миром они не правят, но делами Хавиланда ведают они, а все, что относится к Хавиланду, распространяется и на остальные владения «Джоргмунда» – то есть, на целый мир.

В «Джоргмунде» все решает Ядро. Ядро – последняя инстанция, окончательное «да» или «нет». Естественно, каждый хочет туда попасть. Дело осложняется тем, что никому неизвестно, кто состоит в Ядре, а кто нет. (Бадди Кин на сто процентов уверен, что Гумберт Пистл в Ядре. Значит, у Дика Вошберна тоже есть туда доступ, а я разгуливаю тут и говорю всем, будто я лучше парня, знакомого с парнем, который почти наверняка из Парней.)