— А чего тут непонятного? Вы оставляли заявление о том, что проработаете только три месяца, после чего отправитесь искать себе новое место. Три месяца истекли. Заявление я вам подписал. — Свернутый пергамент походил на арбалет. — Так что забирайте его и катитесь на все четыре стороны! Туда, где вам самое место!

Настоящего некроманта трудно вывести из себя, но градоправителю это удалось.

— В-ваше сиятельство. — Я почувствовал, что начинаю трястись от злости. — По какому праву, скажите на милость, вы позволяете себе такие поступки? Для чего пришли в этот дом, разговариваете со мной в таком тоне? Чтобы поссориться?

Пергамент дрогнул в протянутой руке.

— Чтобы начать дружбу.

Блям-с!

Мы оба вздрогнули, обернулись и, кажется, одновременно схватились за оружие. Мэтр Куббик смотрел на разбившуюся бутылку так, словно она была последней в природе.

— Хм… Схожу-ка я в погреб за бочонком, — преувеличенно деловым тоном промолвил он после паузы. — Дитя, — это относилось к Динке, заинтересованно вытянувшей шею, — сбегай к госпоже Гражине и предупреди ее, что тут намечается маленький междусобойчик, так что… пусть она сюда не приходит и сама тебя накормит ужином. Поняла?

Вредная девчонка одарила нас хитрым взглядом, хихикнула и вприпрыжку выскочила за порог. Вслед за ней ушел мой начальник — ход в погреб был на кухне.

Мы с Анджелином Масом остались одни. Какое-то время просто стояли двумя столбами, потом одновременно посмотрели друг на друга и тут же отвернулись.

Я стиснул кулаки и мысленно выругался. Вот бес! Еще покраснеть не хватало, как девице на выданье, которую предусмотрительная родня внезапно оставила наедине с женихом! Градоправитель снова бросил на меня косой взгляд. Бедный! Как же ему трудно заговорить первым! Между нами такая огромная разница — не столько в летах, сколько в социальном положении и происхождении. Это так трудно — сделать шаг.

— Ваша светлость… — Ну вот, шаг сделан. — Зачем вы так со мной разговариваете?

— А как я еще должен разговаривать с человеком, который меня спас? — процедил он. — И не потребовал награды!

— Не надо приписывать мне благородных поступков. Я всего лишь возвращал долг. Вы ведь тоже спасли мне жизнь, когда не дали утопить. А вы? Что заставило вас так поступить?

— Не все ли равно, Груви? — Он поморщился. — Через несколько дней вы уедете и никогда…

— Не судите обо всех людях одинаково. Давайте мое заявление. Вот!

Забрав пергамент из руки градоправителя, я бросил его в огонь. Некоторое время мы оба смотрели, как корчится в языках пламени телячья кожа.

— Что это значит, Груви?

— Я никуда не уезжаю.

— Вы остаетесь?

— Да. — Я почувствовал, что улыбаюсь. — Кажется, вы только что предлагали дружбу. Ваше предложение еще в силе?

В какой-то момент я пожалел, что столь поспешно сжег пергамент, но в следующую секунду Анджелин Мас молча протянул мне руку, и все сомнения превратились в прах.

— Ну, — затянувшуюся паузу нарушил нарочито бодрый голос, — за это надо выпить!

— Ё-оу! Т-ты… Убер-ри ноги с моего лица!

— Сначала ты с-сапоги сними!

— Думаешь, если я их сниму, тебе станет легче? И вообще, что ты делаешь в моей постели?

— Не знаю. Но, надеюсь, не…

— Еще чего не хватало!

— Ох… И с чего мы вообще вчера так напились?

— Титул твой обмывали, балда! Ты ж у нас теперь официальный граф и все такое!

— А-а-а… точно. Тогда брысь из графской постели!

— Фигу! Это моя постель! Так что давай живо на пол, твою светлость…

Короткая возня закончилась победой законного владельца территории, который просто-напросто уперся спиной в стену и, действуя руками и ногами, столкнул незваного гостя на пол.

— Блин! А вообще, как мы тут оказались? И где все?

— Где-где! В ратуше, наверное! Это мы слиняли…

— Зачем?

— По делам!

— По каким? Там же еще много оставалось…

Неопределенный жест рукой породил странную ответную реакцию.

— Не-э-эт! Этого просто не может быть! Мы не могли… Я не мог!

— Конечно, не мог! Ты вообще, Анж, пить не умеешь. Это плохо!

— Почему?

— Будто сам не знаешь. Работа у тебя собачья, носись весь день по городу туда-сюда. А теперь еще и титулу соответствовать придется… Нужно уметь расслабляться! И вообще, давай, вставай с пола! Нас ждут великие дела!

— Какие еще дела? Я лучше тут полежу!

— Вставай-вставай! Живо-живо! — Попытка поднять за руку ни к чему не привела, пришлось подпирать сопротивляющееся тело коленом и потом прислонять к ножке кровати. Мелькнула мысль использовать в качестве подпорки меч, но была отброшена, как откровенно жестокая.

— Отстань! И вообще, чего ты мне «тыкаешь»?

— Имею… уф… ну и тяжелый же ты… право!

— С каких это пор? — Еще недавно бесчувственное тело резко приняло сидячее положение.

— Со вчерашней ночи!

— Чего?

— Да не бледней ты так! Сколько раз повторять — ничего не было… такого! Просто… вот! Смотри!

Протянул ладонь, демонстрируя глубокий порез, проходящий через линии жизни, ума и сердца:

— У тебя такое же.

— Хм… Действительно. А что это было?

— Как — что? Мы с тобой поклялись друг другу в вечной дружбе и побратались!

— Ё…! — Тело снова рухнуло на пол, гулко стукнувшись затылком. — Твою-то мать в… на… и через…! Предки в гробах перевернутся…

— Собственно, уже…

— Что? — Он опять резко сел. — Как? Ты что наделал, некромант хренов?

— Ничего особенного! Лорд Вайвор Мас лично присутствовал при обряде, засвидетельствовал его, как положено, и торжественно нарек меня твоим младшим братом…

— Вот! — Графский затылок в очередной раз обрушился на ни в чем не повинный пол. — Ну за что мне такое наказание? Брат-некромант!

— Спокойно, я же без права наследования…

Хлопнула дверь, являя миру еще одно действующее лицо.

— Вы чего разорались ни свет ни заря? Ребенок, между прочим, спит!

— Ой, дяденьки, а что тут происходит? Вы чего, деретесь? — Сбоку вынырнула заинтересованная мордашка. Вслед за ней в комнату проскользнули еще две морды — на сей раз кошачьи.

— Ну вот видите! Динка, ты почему босиком? Пол холодный!

— А вы тоже босиком… Бе-э-э-э! — Мелкая проворно отскочила в сторону и высунула язык.