— Конечно.

— Я родился здесь.

— О, конечно. Я знаю, каждый встречный пуэрториканец родился здесь. Послушать их, никто из них не приехал сюда с острова. Если им верить, можно подумать, что такого острова вообще нет в природе.

— Ты не прав, Энди, — спокойно возразил Хернандес. — Большинство пуэрториканцев гордятся тем, что приехали сюда с острова.

— Только не ты. Ты это отрицаешь.

— Я родом не с острова.

— Ну да, правильно. Ты родился здесь, да?

— Совершенно верно, — подтвердил Хернандес и продолжал печатать.

Хернандес не рассердился, и Паркер, казалось, не был зол, а Карелла даже не обратил внимания на происходивший разговор. Он составлял тщательный график визитов, которые собирался сделать с Хэйвзом. Он даже не поднял головы, когда Паркер заговорил снова.

— Таким образом, ты американец, Чико, не так ли?

На этот раз Хернандес услышал его, несмотря на грохот машинки. На этот раз он быстро поднял глаза и спросил — Ты мне что-то сказал? — Но хотя он задал тот же самый вопрос, что и в первый раз, когда Паркер обратился к нему, он произнес его по-другому — жестко и с раздражением. Кровь прилила к голове. Хернандес понял, что Паркер опять провоцирует его на защиту Дела, а у него не было желания защищать что бы то ни было в такое прекрасное утро, но вызов был брошен, и Хернандес повторил свои слова. *.

— Ты мне что-то сказал?

— Да, Чико, я разговариваю с тобой. Интересно, что вы, пуэрториканцы, никогда не слышите то, что не хотите слышать…

— Прекрати, Энди, — вдруг вмешался Карелла.

Паркер повернулся к его стаду. — Какого черта ты суешься?

— Прекрати, вот и все. Ты мешаешь работать в моей дежурке. .

— С каких это — пор она стала твоей?

— Я сегодня отвечаю за дежурство, а твоего имени, кстати, нет в сегодняшнем графике дежурств. Если хочешь с кем-нибудь повздорить, ищи желающих на улице.

— Когда ты сделался защитником народов?

— В эту самую минуту, — сказал Карелла, вставая, и резко отодвинул стул. .

— Да?

— Да.  

— Только не лопни от… .

И Карелла ударил его.

До самого последнего момента он не думал, что пустит в ход кулаки, вплоть до того момента, когда заехал кулаком в челюсть. Паркеру, и тот отлетел к железной перегородке. Он сознавал в тот момент, что ему не следовало. бы набрасываться на Паркера, но в то же время убеждал себя,' что не мог сидеть и слушать, как оскорбляют Хернандеса в такое утро, хотя понимал, что ему не пристало распускать кулаки. Паркер, не говоря ни слова, оттолкнулся от решетки и бросился на Кареллу, который согнул его попалам резким ударом в лшвот. Паркер схватился за литот, и Карелла нанес ему удар по шее, от которого Паркер распластался на столе.

Паркер поднялся и, взбешенный, стоял перед Кареллой, готовый к новой ожесточенной схватке. Казалось, в это мгновение он забыл, что его противник также натренирован и искусен в приемах драки, как и он сам, забыл, что Карелла умеет драться так чисто и жестко, как того требовала ситуация, а ситуация, как правило, требовала жесточайших приемов борьбы, и именно они становились как бы второй натурой.

— Я сейчас переломаю тебе все кости, Стив, — проговорил Паркер, и в его голосе прозвучал злой упрек/ смешанный с предупреждением, нотка, к которой прибегают взрослые, чтобы привести в чувство чрезмерно увлекшегося ребенка.

Он сделал ложный выпад левой рукой, и, когда Карелла попытался уклониться, сильно ударил его правой рукой по носу, из которого сразу показалась кровь. Карелла быстро поднес руку к носу, увидел кровь и принял позицию обороны.

— Прекратите вы, идиоты ненормальные, — вмешался, встав между ними, Хернандес. — Дверь к шефу открыта. Хотите, чтобы он пожаловал сюда?

— Конечно, Стиву наплевать. Они с шефом закадычные дружки. Верно, Стив?

Карелла разжал кулаки. — Мы продолжим в другой раз, Энди, — сказал он сердито.

— Совершенно верно, черт бы тебя побрал, — ответил Паркер, быстро выбегая из дежурки.

Карелла вытащил из заднего кармана платок и начал промокать кровоточащий нос. Хернандес приложил к его затылку холодный ключ.

— Спасибо, Стив, — проговорил он.

— Пожалуйста.

— Ты это зря. Я уже привык к выпадам Энди.

— Я вижу. Но я не привык.

— Спасибо.

Хэйвз вошел в дежурку, увидел окровавленный платок в руках Кареллы, бросил быстрый взгляд на открытую дверь в приемную лейтенанта и спросил шепотом — Что произошло?

— Я вышел из себя, — ответил Карелла.

Хэйвз посмотрел на его окровавленный платок и сказал — По-моему, ты все еще продолжаешь выходить из себя.

Таффи Смит нельзя было назвать ни сладострастной, ни соблазнительной, ни даже хорошенькой. Это была крошечная девушка с коротко подстриженными пепельными волосами. Своим хрупким телосложением она напоминала воробышка. На покрытом веснушками носу сидели огромные очки, за которыми светились самые ярчайшие, виденные когда-либо Кареллой и Хэйвзом, голубые глаза.

Очевидно, только руководствуясь теорией Фрейда, можно было объяснить страсть этой девушки приготавливать кофе для всех, кто бы ни пришел. Без сомнения, ребенком она была свидетельницей того, как мать ублажала ее отца с кофейником в руках. Или, может быть, в детстве на нее опрокинули кипящий кофейник, и она подсознательно вое- принимала кофейник как личную угрозу, которую надо было предотвратить, подчинив себе. Или, возможно, ее воспитывала деспотичная тетушка из Бразилии, где, как поется в песне, кофейные бобы растут в несметных количествах. Как бы то ни было, она сейчас же побежала на кухню поставить кофе, пока детективы устраивались в гостиной. Сиамский кот, вспомнив Хэйвза, урча, вился у его ног.

— Твой старый знакомый? — поинтересовался Карелла.

— Я его один раз кормил.

Таффи Смит вернулась в гостиную. — Сегодня у меня все из рук валится. Мы репетировали целый день. Мы инсценируем детектив. Я играю магазинную воровку. Ужасно изматывающая роль, поверьте мне. В пьесе заняты актеры из трудовой Ассоциации актеров, которые сейчас не имеют постоянной работы.

— Понятно, — поддержал разговор Карелла.

— Как вам живется с двумя танцовщицами стриптиза? — поинтересовался Хэйвз.

— Великолепно. Что в них может быть плохого? Оии очень милые девушки. — Она помолчала. — Я долго сидела без работы. А ведь кто-то должен платить за квартиру. Все это время оплата лежала ни них.

— На них?

— Да. На Барбаре и Марле. Правда, теперь Барбары нет. Вы знаете об этом. Послушайте, как выглядит форма Б?

— Что? — удивился Карелла.

— Форма Б. Она упоминается в пьесе. Действие происходит в дежурной комнате полицейского участка, понимаете?

— Понимаем.

— Ну да, конечно. И там упоминается форма В, так наш директор хочет знать, как она выглядит. Вы бы не могли