— Вова, бл… ь, почему ворота не открыты, — повернувшись, закричал на него офицер, — я же предупреждал!

Прапорщик Вова, сглотнув, наконец, так и не прожеванный кусок, размахивая руками, принялся оправдываться:

— Так думали пообедаем и сразу откроем! Я ж не знал, что через три минуты надо! Сейчас всё сделаю в лучшем виде!

Фронтальная часть склада имела широкие ворота, с проломленным верхним сводом, куда, очевидно, заезжал танк — настолько они были широки. Пара железных дверей на одинаковом расстоянии друг от друга располагались на левой стороне. На плоской крыше склада-гаража гнездилась пулеметная точка, оборудованная из стройблоков и мешков с песком.

Прапор пропал в одной из дверей, капитан остался около больших ворот, а Луковец подошел к водительской стороне «девятки». Костя вылез из УАЗа узнать дальнейшие планы.

— Серый, сейчас загоняйте это «ведро» внутрь, там где-нибудь между «бэтэрами» воткнёте. Всё будет в сохранности — Луковец разогнулся от дверцы и замахал своим «буханкам» рукой:

— До забора отъезжайте! До упора!

Потом сунулся к Рябинину, уже выжавшему оцепление при виде открывающихся ворот:

— С «духом»-то что делать? К Аллаху?

Сергей, катнув желваками, воткнул передачу:

— Будем решать…

Луковец и Катаев отошли от легковушки и та, карябая голыми ободами асфальт, заехала в ангар. УАЗы, меж тем, отъехав в сторону, уткнулись мордами в кирпичный забор.

Рябинин, чуть щурясь от резкого перехода, солнечный день — ангар — снова солнечный день, вышел из ворот, попросив прапорщика, пока не закрывать ворота. Бесу нужен был свет для беглого досмотра. Сам же Серега, присоединившись к Катаеву и Луковцу, отозвал их в сторону.

Достав сигарету из предложенной Луковцём пачки, Рябинин, прежде чем закурить, сказал:

— Серёга, мы тебя интриговать не будем… не на детском утреннике… Этот пассажир, скорее всего, причастен к нападению на наших…

— Нормальное кино… — омоновец, чиркнув зажигалкой, дал прикурить оперу, — а этот… как его… Сейфулла?

— Это официальная версия… — пояснил Костя, — для народа и руководства…

— Так тогда что? — Луковец переводил взгляд с одного оперативника на другого, — по законам военного времени?…

— Рано… — Рябинин посмотрел в открытые ворота. — Бескудников и прапор примеряли монтажки к заклинившему багажнику, — он, сука, ещё до хрена рассказать должен…

— А где будем с ним работать? — спросил Костя, — здесь или к нам?

— К нам точно не повезём, — покачал головой Рябинин, — вечером к «Визирям» попробуем вывезти…

— Да зачем!? — оборвал его Луковец, — за Юрьича я ручаюсь, — он кивнул в сторону, прохаживающего вдоль ворот, капитана, — можно прямо здесь начать и… — он очень нехорошо улыбнулся, — закончить…

Рябинин задумчиво потер переносицу. Костя тоже застыл в нерешительности. Опять везти незаконноудерживаемого гражданина РФ — подвергать себя риску. Неизвестно, что за птица этот Бекхан. Костя вспомнил недавнее задержание наркомана, с его последующим освобождением в частном секторе. С другой стороны, Серёга Луковец уверен в своих друзьях-вэвэшниках.

— Вы, короче, думайте, а я пока у Юрьича тему прозондирую, — Луковец, шагнув, на секунду остановился, — он, Серёга, как и ты… за «речкой» был… так что… — и, не договорив, ушел.

— Что делать будем, Серёг? — Костя отвлек Рябинина от раздумий, — повезем к «Визирям?»

— Давай здесь начнём… — Сергей обернулся на УАЗы. Опера, неспеша шли от них к зданию склада-гаража, — Нас пятеро, так? Значит, меняясь каждый час, можно долбить его в две смены…

— А театр будем устраивать?

— Выездной… — словно через силу выговорил Рябинин, — не здесь…

— На историческое место что ли? — не совсем понял его Костя, — к нам?

— Не к нам, но на историческое… Скатаемся — покажу… Всё поймёшь…

Рябинин «добил» сигарету до фильтра:

— Ладно, пойдем пацанам разложим…

Быстро распределили роли и действия.

Командир вэвэшной части оказался действительно толковым и конкретным. Предоставив ремзону складского помещения в распоряжение оперов, Юрьич, сказав напоследок: «Можете даже поорать ему разрешить… здесь звукоизоляция хорошая» ушел в жилое здание. Прапорщик Вова очень хотел остаться, но под хмурыми взглядами вологжан вынужден был ретироваться.

Омоновцы решили слетать до расположения Центра. Во-первых их отсутствие уже затянулось, во-вторых обед. Как шутил Луковец: «Без обеда ОМОН не работает».

С ними отправился и Липатов, который доведет информацию до оставшихся в ПВД оперативников. После обеда, часам к трем, Луковец одной машиной обещал вернуться обратно.

За это время, оставшиеся в вэвэшной части, Рябинин, Катаев, Долгов и Бескудников попытаются что-нибудь вытрясти из пленника. Всё дальнейшее по ситуации. Почти все бойцы войсковой части, где предстояло работать операм, выехали на крупную армейскую операцию по блокированию Арби Бараева в Грозненском районе. Оставшиеся солдаты несли службу по охране сутки через сутки. Так что праздношатающихся на территории не было.

Взлохмаченная голова, с испуганными глазами и, проступающими под ними синяками, беспомощно вертелась в разные стороны. Бекхан сидел на колесе от БТРа с закованными назад руками и, перехваченными скотчем, щиколотками.

Был он ниже среднего роста, но спортивный и плотный.

В настоящий момент это значения не имело — страх уже заполз в его сознание и хлопающие глаза это красноречиво подтверждали. Первыми с ним начали работать Катаев и Рябинин. Бескудников и Долгов, перекусив консервами из сухпайка, кемарили в УАЗе.

Костя стоял сбоку от боевика и комкал в руках пакет, снятый с его головы. Рябинин, опершись спиной на «девятку», внимательно, в упор рассматривал съёжившуюся фигуру. К слову заметить, беглый осмотр машины никаких результатов не дал. Более тщательное обследование решили отложить. Пока же, кроме пары-тройки кассет с арабскими песнями, Бес больше ничего не вытащил.

— Здравствуй, Бекхан… — наконец произнес Рябинин, — дорогой ты наш.

— Зыдырав… ствуйте, — шевельнул тот, пересохшими губами, зачем-то кивнув головой.

— Ты по-русски нормально понимаешь? — на всякий случай уточнил Сергей.

— Да… да… панымаю.

— Вот и хорошо… — Рябинин отпрянул от машины и, подойдя вплотную к задержанному, поставил ногу на покрышку, нависнув над ним. Теперь Бекхану приходилось смотреть на опера задрав голову.

— Сейчас, дорогой, от тебя зависит домой ты вернёшься или к Аллаху полетишь… Понимаешь? — повысив голос рыкнул Рябинин.

Бекхан тут же кивнул. В полутьме (всю ремзону освещала лишь маленькая шестидесятиваттная переноска, светившая от дизельного генератора, тарахтящего за стеной) понять выражение его лица было сложно, заметно было лишь как часто-часто моргали глаза.