находились самые обширные месторождения серебра в Новом Свете. Значительно более крупным городом в начале XVIII в. был Цзиндэчжэнь в центральной китайской провинции Цзянси, производивший керамику для внутреннего и внешнего рынка и до наступления машинной эпохи являвшийся, вероятно, крупнейшим производственным центром в мире. В XIX веке появились и однофункциональные города более древнего типа - места религиозного паломничества, которые, хотя и отличаются высокой мобильностью и изменчивостью населения, сами по себе часто стабильны на протяжении длительного периода времени. Помимо древних городов, таких как Мекка и Бенарес, в индуистских и буддистских, мусульманских и христианских странах появилось множество новых мест, таких как Лурд на северной окраине Пиренеев, получивший известность в начале 1860-х годов. Паломничество к таким местам было большим бизнесом, как никогда в конце XIX века. Голландский востоковед Кристиан Снук Хургронье, который в 1884-85 гг. провел год в Аравии, изучая мусульманскую науку, отмечал, что безудержная коммерция меняла характер населения Мекки и приносила много разочарований благочестивым паломникам; в Лурде наверняка происходило то же самое. Харизматические движения могут концентрировать большое количество людей за короткий промежуток времени. Вскоре после основания Омдурмана в 1883 г. столица движения Махди в Судане постоянно насчитывала до 150 тыс. человек: верующих и солдат, которых трудно было отличить друг от друга. Открытый спиной к пустыне, где Махди набирал большинство своих последователей, город был укреплен со стороны Нила - противоположность ситуации в Хартуме. Он был одновременно и религиозным центром, и военным лагерем. После разгрома движения британскими войсками в 1898 г. от него ничего не осталось.

Другие виды однофункциональных городов появились в XIX веке. Железная дорога создала город-перекресток, в котором пересекались различные линии: хорошими примерами являются Клэпхемский перекресток в Южном Лондоне, Канзас-Сити, Роанок в Вирджинии и Чанчунь в Маньчжурии (китайское захолустье на берегу восточной железной дороги, которую русские построили в Китай в 1898 году). Аналогичным образом Найроби вырос из поселения, построенного британцами в качестве логистического центра для строительства железной дороги в Уганде. Железнодорожные мастерские также обычно располагались в таких местах. Если эти города еще и обеспечивали основное сообщение между рекой и железной дорогой, то возможности для их роста были особенно благоприятными.

Еще одной новинкой XIX века стали курорты для отдыха и купания. Его следует отличать от курорта XVIII века, куда представители высших сословий приезжали, чтобы подкрепить свои силы "приемом вод" и пообщаться с высшим обществом: Карлсбад в Богемии, Спа в Бельгии, Виши во Франции, Ялта в Крыму, Висбаден и Баден-Баден в Германии - яркие примеры. Они также были западными форпостами восточноевропейских аристократий и все чаще - в разной степени эксклюзивности и дороговизны - магнитами для семей банкиров и высокопоставленных чиновников среднего класса, которые считались слегка неблаговидными из-за связанных с ними азартных игр. Бад Эмс, где принимал лекарства Вильгельм I Прусский, стал местом дипломатического интриги в 1870 г., которая позволила Бисмарку (который был в курсе событий по телеграфу) «спровоцировать войну в защиту немецкой нации». Император Австрии Франц Иосиф не раз выбирал Бад Ишль, когда не направлялся сразу в Ниццу, где в 1895 г. он жил в одном гранд-отеле с бывшим премьер-министром Великобритании Уильямом Юартом Гладстоном. Однако оба стареющих джентльмена не обменялись друг с другом ни словом.

Демократизация приморского отдыха зародилась в Англии и Уэльсе, и именно там впервые стала развиваться "индустрия отдыха" как все более значимый фактор экономики. Если в 1881 году в Англии и Уэльсе насчитывалось 106 признанных прибрежных курортов, то в 1911 году - уже 145, в которых проживало 1,6 млн. человек (примерно 4,5% всего населения страны). Спрос в этом секторе рос, просачиваясь из высших классов в другие слои все более процветающего общества, а предложение все более плавно подстраивалось под нужды различных слоев. Подобно тому, как курорты старого типа специализировались на лечении определенных заболеваний, различные прибрежные курорты были ориентированы на клиентов с определенным социальным статусом. В Англии XVIII века уже существовала подобная иерархия, вершиной которой были города Бат и Танбридж-Уэллс, принадлежавшие аристократам и представителям высшего среднего класса. К середине века на севере, в Ланкашире, некоторые представители "низших классов" открыли для себя радости морского купания.

Купальный курорт представлял собой особый тип городской среды, в центре которой находились не парки, лечебницы и термальные ванны, а пляжи на открытом берегу. Социальный климат здесь был менее формальным, чем на внутренних курортах, жизнь была более расслабленной, статусные различия приходилось демонстрировать реже, а дети обретали ту свободу действий, которой были лишены в других местах. Средняя продолжительность пребывания здесь была гораздо короче, чем на курортах: здесь отдыхали не несколько месяцев, а неделю или две. К 1840 г. в Англии и Уэльсе сформировался купальный курорт с большинством характерных черт, которые мы видим и сегодня. Прототипом стал Блэкпул на западном побережье, 47 тыс. постоянных жителей которого обслуживали (в 1900 г.) более 100 тыс. отдыхающих. Здесь были представлены первые достижения специальной "развлекательной архитектуры", изначально разработанной для различных всемирных выставок, а в данном случае вместе с цирком, оперой и бальным залом в виде внушительной имитации Эйфелевой башни и старинной английской деревни. Впоследствии приморский курорт был обязан своим ростом увеличению свободного времени, повышению доступности, а также хорошему железнодорожному и автомобильному сообщению. К началу века курорты примерно такого же типа существовали в центральной части Атлантики и Средиземноморья, на берегах и островах Тихого океана, на Балтийском море, в Крыму, в Южной Африке. В Китае люди традиционно уезжали отдыхать в горы, где купались не в море, а в горячих источниках. Открытие курорта Бэйдайхэ на берегу Чжилийского залива было сделано в основном ради европейцев, которые к концу XIX века в большом количестве проживали в близлежащих городах Пекин и Тяньцзинь. Сегодня сотни отелей привлекают сюда толпы туристов, а лучшие пляжи, разумеется, предназначены для членов партийно-государственного руководства. Приморский город - несомненно, западное изобретение начала XIX века, зародившееся еще в доиндустриальную эпоху и продолжающее распространяться по всему миру вплоть до современной эпохи постиндустриального сервисного общества.

Еще одной новой формой, встречающейся на всех континентах, стал шахтерский город, примером которого уже в начале нового времени стал Потоси. В XIX веке общество стало копать под землей глубже, чем когда-либо прежде. Добыча угля стала источником энергии для индустриализации и, в свою очередь, стала более эффективной благодаря ряду технических усовершенствований. Специализированный шахтерский город стал символом эпохи. Такие города были в Силезии и Руре, в Лотарингии, в английском Мидленде, в украинском Донбассе и в Аппалачах. Вскоре после 1900