– Дело дрянь, – спокойно заметил Крамер, оглядываясь. – Все и должно было кончиться чем-то в таком духе.

– Мы почти добрались до точки «Оттар».

– И с тем же успехом могли бы сидеть сейчас в Северной Африке. Нам не дотянуть до нее, будь она даже у нас под носом.

– До нее метров тридцать. Еще один бросок.

– Вот только бросок этот нам никогда не сделать, – огрызнулся Крамер, потирая пальцем россыпь свежих осколочных отверстий на своем боку. – Наверху ждет чертова «Пикардия», которая расстреляет нас быстрее, чем мы успеем сделать шаг. А пробиваться траншеями еще глупее. За первым же поворотом нас будут ждать.

– Нас всегда ждут. Мы же «Веселые Висельники».

– Придумай другую шутку, Дирк, на твоем месте я бы не хотел погибать с такой плохой шуткой.

Придумать достаточно остроумный ответ Дирк не успел.

– «Висельники», к бою!

Французы появились из-за поворота и ударили с ходу, рассчитывая больше на преимущество неожиданности, чем на численное превосходство. Возможно, именно это их и подвело. «Висельники» были готовы к подобному ходу. Классен и Варга успели забросать мешками и кусками обшивки одно из направлений, соорудив примитивную баррикаду, из-за которой атакующих французов встретила сталь.

Классен молниеносным взмахом топора, упавшего на француза, подобно ворону с посеребренным пером, умудрился рассечь своего противника от ключицы до самой грудины. Из отверстий шлема потекла густая черная кровь – судя по всему, французские тоттмейстеры не утруждали себя надлежащей обработкой тел, из которых обычно первым делом сливали застоявшуюся кровь. Рассеченный надвое мертвец, хоть и не утратил сознания, оказался ослеплен собственной кровью, заполнившей шлем. Он слепо двинулся на баррикаду, и Дирк легко уложил его одним коротким сильным ударом палицы в висок.

Еще одного уложил Варга, в чьих руках кривой нож порхал с грациозностью трости ярмарочного фокусника. Уродливое лезвие скользило с той особенной грацией, которая позволяет скрадывать движение, в мгновение ока обращая плавную стремительность в беспощадный и почти незаметный выпад, неизбежно смертоносный. Короткий тычок в подмышечную область, почти не прикрытую доспехом, удивленный возглас француза, увидевшего собственную руку обвисшей, как тронутая гнилью ветка старого дерева. Удар коленом в торс, резко лишающий равновесия и заставляющий нелепо запрокинуть туловище, и завершающий – острием между шейными пластинами. Француз покатился с баррикады звенящей грудой железа, а Варга, небрежно стряхнув с лезвия густые черные потеки, уже повернулся к следующему.

Крамер метнул за ближайший поворот гранату, там гулко ухнуло, кто-то отчаянно закричал по-французски. Умершие не так давно французы еще не успели привыкнуть к отсутствию боли и на увечья реагировали так, словно были еще живы. Из-за поворота вывалился здоровенный француз с оторванной по локоть рукой. Наверное, от неожиданности и страха он перепутал направления – даже оружия в руках не было. Классен ловко рубанул его топором поперек горла, заставив голову в шлеме повиснуть на металлической бахроме и оборвав поток нечленораздельных слов.

– Сзади! – рявкнул Крамер.

Времени оглядываться не было. Дирк резко развернул корпус, отправив вперед правое плечо. Хищный клюв багра скользнул по его спине, глубоко процарапав защищающие позвоночник пластины своим острым зубом. Дирк попытался переломить древко ударом левой руки, но положение собственного тела оказалось недостаточно удачным для этого – он потерял равновесие и едва не упал, лишь по случайности умудрившись отразить второй удар предплечьем.

Обошли с другой стороны. Удивительно быстро сработано. Для обычной человеческой части. Но для мертвецов в этой слаженности не было ничего странного – сила тоттмейстера вела их, послушных, как точеные шахматные фигуры в пальцах игрока, и она же швыряла их в бой. Крохотный кусок траншеи, в которой оказались «Висельники», обратился не убежищем, а мышеловкой. Задерживаться здесь, полагаясь на баррикады, было не лучше, чем в горящем блиндаже, уповая на его прочные стены.

Дирк ударил наседающего на него француза с багром. Удар был «с секретом», из тех, что когда-то были подсмотрены у Жареного Курта. Палица, которую следовало держать опущенной у правой ноги, стремительно поднималась вверх восходящим по диагонали движением, после чего, очутившись на уровне грудины противника, совершала резкий проворот, чертя возле его лица зловещую гудящую петлю, и уходила влево. «Секрет» был прост, но и эффективен, как все простые вещи. Небольшое движение плеча, короткое, но мощное усилие – и оружие, уже миновавшее противника, победив силу собственной инерции, несется обратно по кратчайшему пути, врезаясь в ребра, бедро или живот. Противник, прикрывший грудь и лицо от коварной петли, часто слишком поздно обращал внимание на эту перемену траектории.

Вот и француз, вскинувший свой багор, лишь удивленно крякнул, когда острые ребра булавы раздробили ему левое бедро, качнув закованное в доспехи тело, мгновенно ставшее неуправляемым и неуклюжим. Дирк легко сбил его с ног коротким пинком и добил на земле, смяв шлем одним сильным рассчитанным ударом.

Теперь ему самому пришлось помогать Крамеру – на ефрейтора насели сразу двое мертвецов. Им удалось повалить его, но на этом их удача закончилась, Крамер, привалившись спиной к стене траншеи, умудрялся сдерживать обоих нападавших, лишая их возможности нанести решающий удар. Разделаться с ними было делом пяти секунд. Одного Дирк ударил чуть пониже затылка, в основание шеи. Удар, отлично годящийся как для живых, так и для мертвых. Шейные пластины французского доспеха не отличались большой прочностью, смялись гармошкой, вклинившись одна в другую. Шейные позвонки лопнули с тихим хрустом, похожим на звук сломанной пополам доски. Мертвец рухнул как подкошенный, и у Крамера появилась возможность закончить собственный затянувшийся поединок. С этим он не стал медлить. Резкий удар ногой – француз удивленно смотрит на собственную ногу, выгнувшуюся в обратную сторону, как у большого стального кузнечика, – тычок торцом палицы прямо в забрало склонившейся головы, вмявший сталь в лицо, – и короткий визг, резко обрывающийся, когда Крамер следующим ударом раскраивает ему шлем вместе с головой.

– Ты что, позволяешь каждому встречному французу разгуливать по тебе, как по Елисейским Полям? – Дирк помог Крамеру встать.

– Нет, конечно. Эти подлецы набросились на меня как раз, когда я спал…

Крамер обрушил сильнейший удар на голову ближайшего француза. Судя по всему, мертвец был то ли очень стар, ровня Мерцу, то ли плохо сохранился – разлетевшийся шлем высвободил поток черной жижи и гноя. В траншее мгновенно распространился резкий могильный запах.

Следующего принял сам Дирк. Воткнул гранату в бок очередному французу так, точно она была кинжалом, металлический цилиндр хрустнул, но прошел сквозь панцирь, оставив снаружи только кусок ручки с болтающимся кольцом. Дирк дернул за него и оттолкнул мертвеца подальше от себя. Француз заголосил, бросил утыканную гвоздями дубину, которой тянулся к своему противнику, и стал слепо шарить по собственному боку, пытаясь вытащить страшную занозу. Но рукоять обломалась в его руках, а секундой спустя внутри него что-то рявкнуло, влажно захрустело и лопнуло, заставив панцирь раскрыться по шву, как банку консервов, высвободив хлынувшую во все стороны дымящуюся жижу.