Мертвый Майор не пытался залечь или прыгнуть в одну из воронок. Он бежал прямо на «Пикардию», волоча за собой гранаты. Пулеметы танка вспарывали землю на его пути, отчего казалось, что мертвец бежит по какой-то особенной лунной дорожке, кипящей под ним.

Мертвый рыцарь против стального дракона. Вместо герба – стилизованная висельная петля, вместо меча – связка гранат. Вместо отважного бьющегося сердца – сухой препарат, застрявший в груди. Отвратительная и жалкая пародия, писанная обжигающими и серыми красками.

Тело Дирка оцепенело на несколько томительных долгих секунд. Казалось, даже снаряды в этот момент застыли в небе, на миг прервав свое стремительное движение, замерев в душном воздухе, состоящем из пороховых газов и дыма, крошечными стальными бутонами. Все застыло, и только маленький серый рыцарь с гранатами в руке бежал по изъязвленному воронками полю к механическому дракону.

«Беги, – шептал ему Дирк, безотчетно сжав кулаки до хруста металлических накладок, – беги, проклятый упрямец. И сделай это не ради Госпожи, которую ты в грош не ставишь, и не ради нас, которых презираешь, и даже не ради Германии, которая от тебя отказалась. Сделай это для тех, кто уже никогда не встанет в строй. Для Эшмана, Ромберга, Лемма. Для Карла-Йохана, Риттера, Клейна и всех тех, кто подарил миру не только свою жизнь, но и свою смерть. Ты добежишь ради них, чертов майор, будь ты мертв или жив, добежишь, потому что иначе смерть многих людей будет напрасной и бесцельной. А ведь бесцельная смерть – это самое ужасное из того, что может случиться. Может, мы все и оказались в трижды проклятом Чумном Легионе именно из-за того, что боялись этого – своей смертью не достичь цели…»

Странная иллюзия овладела Дирком – ему показалось, что мысли, точно обретя материальность, прикрывают Мертвого Майора, уводя в сторону весь выпущенный в него раскаленными стволами свинец. Пули градом сыпались вокруг «Висельника», поднимая стелющуюся саваном земляную дымку, снаряды «Пикардии» ложились в каких-нибудь метрах от него, лопаясь чернильно-серыми кляксами там, где он пробежал секунду или две назад. Наводчики танка сейчас, должно быть, торопливо вводили поправки в прицел. Они не ожидали, что кто-то бросится в подобную самоубийственную атаку.

– Швыряй, майор, швыряй! – не удержавшись, крикнул Крамер, оказавшийся совсем неподалеку. – Чтоб тебя!

Мертвый Майор добежал до траншеи, за которой возвышалась «Пикардия». Но вместо того, чтобы швырнуть связку гранат в танк и самому скатиться вниз, зачем-то перепрыгнул траншею и побежал по насыпи, неумолимо сокращая расстояние до механического дракона. Дирк тоже проклял безумие старого вояки, но, поднявшись на небольшой пригорок, все понял.

За то время, что «Висельник» бежал, «Пикардия» успела сманеврировать, закатив свое неуклюжее тело в небольшую ложбину, вырытую снарядами сразу за траншеей. В этом земляном ложе дракону было куда уютнее – он спрятал уязвимые места своей неповоротливой туши, выставив наружу орудийные и пулеметные стволы, превратившись в возвышающийся над землей лишь на полтора метра блиндаж. Мертвый Майор мог метнуть свой смертоносный снаряд, но даже с такого расстояния никто не смог бы предсказать, какой урон он причинит. Не скатится ли по бронированной крыше, разорвавшись в стороне, не отскочит ли от борта, срикошетив прежде, чем сработают взрыватели? Мертвый Майор понял это раньше прочих, отставших от него на несколько десятков метров. Он перепрыгнул траншею и взбежал по невысокой насыпи, в которой прежде были оборудованы пулеметные точки.

Прямо в пасть дракона.

И, наверное, он успел бы метнуть гранаты. Если бы дракон не оказался столь быстр. Если бы мертвое тело, истерзанное пулеметами и огнем, могло двигаться немногим быстрее.

Если бы…

Выстрел в упор снес Мертвого Майора с насыпи и швырнул его далеко назад, изорвав в лохмотья из тлеющей плоти и расплавленной стали, скомкав и вмяв в землю.

Крамер прорычал что-то неразборчивое и в несколько прыжков оказался возле того места, в котором нашли упокоение останки Мертвого Майора. В этом не было никакой необходимости, трехдюймовый фугасный снаряд «Пикардии» оставил от мертвеца столь мало, что, если бы Дирк не знал, что это останки человеческого тела, он бы никогда не подумал, что тут погиб кто-то, кто прежде мог ступать по земле, думать и говорить.

«Дурак, – вдруг сказал ему презрительно Мертвый Майор прямо в ухо. – Настоящий дурак ты, унтер».

– Вперед! – Дирк толкнул застывшего Крамера в спину. – Вперед, ефрейтор! Гоните изо всех сил! В траншею!

Траншея, через которую перемахнул Мертвый Майор, была единственным спасением для «Висельников». Добежать до траншеи и сигануть вниз – единственный способ продлить свое существование хотя бы на несколько минут. Французские корректировщики не будут долго медлить перед тем, как обратить внимание на новые мишени. А мишеней осталось очень мало, Дирк даже сморгнул, чтобы убедиться в том, что ему это не кажется. Варга, Классен, Крамер. Трое, не считая его самого. Последние «листья», не облетевшие под напором яростного шквала. Четверо из всего взвода.

Им повезло. Своим бессмысленным подвигом Мертвый Майор купил для них недостающие секунды, которые позволили «Висельникам» добраться до траншеи. «Пикардия» полосовала передний край пулеметами так густо, что Дирку казалось, будто земли там вовсе нет, а есть только плывущая в воздухе рябь.

Но они прорвались. Ринулись в бурлящее месиво, прикрывая ладонями прорези в шлемах, куда-то покатились, увлекая за собой целые волны земли, что-то сминая, скрежеща доспехами, глотая пыль, не видя ничего вокруг.

Первым делом Дирк нащупал палицу – при падении она отлетела в сторону. Хлопком проверил нож и оставшиеся гранаты. Даже с таким скудным арсеналом можно надеяться протянуть какое-то время. Если противник не окажется слишком сообразителен, если французские мертвецы не устремятся сразу, чтобы задавить угрозу здесь же, в траншее, если не окажется так много этих проклятых «если», которые погубили Мертвого Майора.

– Классен, Варга, блокировать траншею с обеих сторон!

Классен с готовностью выхватил единственной рукой свой топор, движение получилось естественным и легким, как у человека, находящегося в отличной физической форме и не обремененного никакими увечьями. Варга вытащил свой неизменный тесак, уродливый и длинный, как мясницкий нож. Взгляд безумного хорвата, обычно сонный, сейчас едва ли не светился. Варга предчувствовал работу – ту славную добрую работу, которую любил. Мертвое мясо, живое мясо – никакой разницы.

Танк был так близко, что Дирк чувствовал его запах, густой, горячий и тяжелый. Бензин, копоть, ржавчина, масло, горячий металл, оплавленная резина, что-то еще, горчащее и терпкое. Механический дракон рокотал совсем рядом, за насыпью, от «Висельников» его отделяло не более десятка метров. Но сейчас они оказались отрезаны друг от друга – мертвецы в траншее были неуязвимы для его орудий, но и сами не смогли бы причинить ему вред, потому что для этого пришлось бы подняться на насыпь, за которой, конечно, наблюдали наводчики и на которой закончилось существование Мертвого Майора.