– Молчать, – внезапно раздался спокойный голос Соколова, и воевода, будто с размаху налетев на стену, скомканно замолчал, промямлив обрывок фразы, будто не веря, что его посмели остановить.

– Что? – выговорил Беклемишев.

– Кому это писано? – грозно сказал Соколов.

– Как кому? Тебе, князь Вячеслав! – воевода оправился от наглости сибирского князца, прервавшего слово Государево.

– Нет, это не мне писано! – выставив указательный палец, чуть ли не по слогам выговорил Вячеслав.

– Как же так, вона и Ангарское княжество и имя твоё… – немного растерялся Беклемишев.

– Писано для какого-то дикого варвара, что обретается в землях диких и незнакомых. Для погрязшего в невежестве дикаря, коему недоступны знания, дающие силу и мудрость прожитых лет. Видишь ли ты, воевода, перед собой такого дикаря? – Воевода напряжённо молчал, ожидая дальнейших слов князя. Осип же, похоже, не дышал, вцепившись в кожаный ремень сумы. – Грозит нам царь московский смертью и разорением, а не проще ли будет нам, взяв пушки наши да многих воинов, выжечь и Енисейск, и Красноярск, к Томску пойти, а то и далее? Будет ли царь снимать полки со шведских, польских да крымских окраин, дабы остановить нас? – Беклемишев нахмурился. – А видел ли ты, воевода, сколько у нас пушек, сколько мушкетов? А знаешь ли, сколько их в литейных цехах готовых стоит, да сколько пороху припасено?

– Ужель ты думаешь, нешто просто так пугать посла царского? – нервно воскликнул Беклемишев.

– А ты сам подумай, Василий Михайлович, пошто нас пугать? Мы играючи енисейских казачков в реке искупали, неужели мы остроги ваши не разобьём? – улыбнулся Вячеслав, сохраняя при этом бесстрастное выражение. Воевода заметно нервничал. Осип же, прильнув к уху Беклемишева, жарко что-то ему шептал. – Я думаю, что угрожать нам бессмысленно. Или царю надо вести через всю Сибирь многотысячное войско, или забыть о том, чтобы пугать Ангарское княжество всяческими бедами, как пугает он разные дикие племена.

– Государь наш недавно ляхов одолел. Нешто с вами трудней сдюжить?

– Мы посмотрим, что далее будет, сможет ли Москва удержать вашу победу? А на сегодня наши переговоры закончены. А ты, воевода, сегодня подумай, как завтра речи свои вести более вежливо и угодливо, обращаясь к потомку Рюрика.

Соколов поднялся со стула, давая понять воеводе, что переговоры на сегодня закончены. Беклемишев, насупившись, резко встал из-за стола и, бросив резкий взгляд на записывавшего весь их с князем разговор Ивана Микулича, скорым шагом спустился со сцены и вышел из зала.

– Ну-с, господа, у кого какие впечатления? – шумно выдохнув, спросил Радек, оглядывая притихших товарищей.

– Николай, ты сегодня сможешь устроить презентацию системы охраны периметра? – прохаживающийся взад-вперёд Соколов остановился у стола.

– Ну да, у меня в принципе всё готово, надо только собрать цепь, – ответил профессор.

– Отлично, распорядись собрать её у северных ворот. Эх, был бы у нас ещё ревун!

– Хотите этого Кортеса удивить, Вячеслав Андреевич? – поднялся Ринат.

– Не думаю, что это отличная идея, лучше сохранить сигнализацию в тайне, – проговорил Матусевич, массируя пальцами лоб.

– Ладно, я к Сергиенко. Думаю, через час-два всё будет готово, Вячеслав, – Радек направился к двери.

Микулич, забрав оставленную на столе Беклемишевым царскую грамоту и сложив листы протокола переговоров в бумажный конверт, также пошёл на выход.

– Ринат, Игорь, присядьте, – обратился Соколов к оставшимся на сцене майорам, переговаривающимся сейчас между собой. Вячеслав, обведя троицу глазами, начал с того, что всякое вальяжное и снисходительное отношение к енисейцам среди людей надо всячески пресекать. – Точка невозврата пройдена. Дальше, – сказал Соколов, – всё будет зависеть от нас. Ринат, а удивлять нашего воеводу я буду не сигнализацией. Ты его будешь удивлять. Как твои тунгусы в стрельбе, не подведут?

– Никак нет, Вячеслав Андреевич, стреляют на отлично…

– И парни наши тоже будут участвовать.

– А, понял! Вы собираетесь его на стрельбище пригласить? – А вот это уже хорошая идея, – негромко сказал Матусевич.

– Да, на каждого по девять патронов из расчёта по три на каждую из позиций – с колена и лёжа по мишени, думаю, будет в самый раз. Главное, это быстрая перезарядка и чёткость выполнения стрельбы.

– Ну, это не проблема! Зачёты мне сдали все, – заявил Саляев.

…Незадолго до стрельбищ к Соколову влетела светящаяся счастьем Дарья. После долгих проб, ошибок и усилий удалось выделить грибок Penicillium crustosum. Пытаясь достичь этого, в земляных подвалах биологи расставляли десятки чашек с картофелем, смоченным слабым раствором медного купороса. После чего они дожидались, пока клубни не покроются зелёной плесенью. Глядя на них, едва ли можно было предположить, что выросшие плесени отличаются друг от друга. Потом за дело принималась лаборатория. Среди многих и многих десятков плесеней одна оказалась наиболее злой по отношению к стафилококку. Это и был так необходимый ангарцам грибок. Теперь надо было приготовить из него лекарственное вещество – пенициллин. Используя и видоизменяя предложения коллег, Дарья с группой получила, наконец, активный пенициллин. Теперь предстояло провести его испытания и наладить его массовое получение.

Два часа спустя, полдень

Радек доложил Соколову о полной готовности охранной сигнализации к работе, и князь, захватив Матусевича, Саляева, Кабаржицкого и Новикова, направился к северным воротам. За воротами было огромное поле, предназначавшееся на следующий год под посадку картофеля, а далее него уже начинался лес. Радек и Сергиенко стояли несколько в стороне от остальных, беседуя друг с другом. Вообще, после того, как на Ангаре появился соотечественник Матусевича, Радек редко оставлял его без своей компании. По всему выходило, что наука Русии шагнула несколько дальше, чем наука в РФ, тем более у неё в мире Сергиенко не было того колоссального оттока грамотных специалистов и подающих надежды студентов, а тем более такого погрома, как в мире Радека. В Русии, наоборот, перекупали специалистов из других стран, вывозя их в научные городки вместе с семьями, вплоть до домашних питомцев.

Люди Сергиенко – физик Вадим и инженер Савва ловко подвешивали последние метры провода на стеклянных изоляторах между двух деревьев, остальные настраивали и тестировали аппаратуру на опушке леса.

– Я не думаю, что следует много говорить, – начал Сергиенко, поприветствовав подошедших к ним Соколова и его товарищей.

– Тем более что это демонстрация для нашего начальника, а результаты наших тестов имеют значение лишь для нас, – добавил Радек.

– Могу лишь сообщить, что нами разработана периметровая охранная сигнализация, функционирующая на принципе ёмкостного реле, – Сергиенко, поигрывая брелоком, внимательно посмотрел на Соколова и, не дождавшись реакции, продолжил: – Для изготовления электронной части аппаратуры была использована электроника, извлечённая из одного из разведывательных роботов, вами очень предусмотрительно законсервированных.