то ли о самочувствии, то ли о коллизиях на работе?.. Будем продолжать делать солянку из того, и другого, и третьего…

А что происходит в мире? В Китае выдвинули лозунг: «Меньше детей, чтобы жить лучше!» Замбия стоит перед угрозой нашествия оранжевой саранчи. В Бразилии – новый президент Жоао Батиста Ли Оливейра Фигерейжу, хороший кавалерист, предпочитающий «запах лошадей» «запаху народа», как вычитал я по ТАССу. В Италии по улицам ходят леваки с угрожающим кличем: «Один, сто, тысячи Альдо Моро!» То есть хотят убивать и дальше… В Чаде мусульманская резня: беременным женщинам вспарывают животы, мужчин кастрируют и сжигают живьём, вливая в рот бензин и затем поджигая, превращая людей в живые факелы. У нас всё иное, благостно-спокойное. На биробиджанской швейной фабрике состоялась премьера спектакля по книге Леонида Ильича «Возрождение». И сразу вспоминается «Борис Годунов» на идише: «Азохен вей, бояре…»

В последней энциклике папы Павла Иоанна II говорится, что молодым государствам и нациям вместо хлеба и культурной помощи предлагают в изобилии оружие и средства уничтожения. А потом мир удивляется событиям в Заире и Чаде, Йемене и Эфиопии…

Доставил удовольствие концерт французской эстрады «Если нет у тебя любимой профессии, люби ту, какая есть… Если нет любимой женщины, люби ту, какая есть», – пел в одной из песен Жильбер Беко. И другая песенка о позе и браваде, которые приходится поддерживать днём, а вот «ночью другое дело»: ночью можно быть слабым и несчастным… Как всё это контрастирует с нашими песнями, с чересчур бодрыми или чрезмерно мармеладными. Типа «Дел немало вокруг, / Мне повсюду найдётся работа…» или: «Хоть поверьте, хоть проверьте, / Но вчера приснилось мне, / Будто принц за мной примчался / На серебряном коне!..» И, наверное, у коня была кличка: Коммунизм!

30 марта

(Необходимый комментарий спустя 31 год. Это было время застоя и несвободы, когда многим мыслящим и творческим людям было очень трудно себя реализовать. Отсюда уходы в алкоголизм, в тоску, в постоянные депрессии и ещё бог знает в чего. Болезни, ранние смерти, самоубийства. Лично я в то время спасался самообразованием и писанием «в стол», я готовил себя к будущей писательской профессии, даже многие дневниковые записи – это некая литературная кухня, поиски и шлифовка стиля. Можно сказать даже так, что я не только следовал принципу «Сказал и тем облегчил душу», но в своих дневниках и развлекал (и отвлекал!) сам себя. Так появилась идея Анкеты-79: придумать вопросы и ответить на них. Никто в те годы интервью у меня не брал. Ах, нет? Тогда – самоинтервью. – 1 марта 2010 г.)

– Какие три книги вы хотели бы иметь, оказавшись на необитаемом острове?

– Екклесиаст, «Жизнь Арсеньева» Бунина и «Что-то случилось» Хеллера.

– Если бы был домашний экран, какие бы фильмы вы крутили чаще всего?

– «Неоконченную пьесу для механического пианино», «Зеркало» и «Великую жратву».

– Вас назначают главным режиссёром театра. Кого бы вы пригласили в свою труппу?

– Женский список: Терехова, Неёлова Чурикова, Гундарева, Коренева, Фрейндлих, Федосеева-Шукшина, Гурченко, Анастасия Вертинская. Мужской состав: Калягин, Леонов, Любшин, Смоктуновский, Козаков, Гафт, Боярский, Богатырёв, Табаков, Высоцкий, Броневой, Андрей Миронов, Никита Михалков, Ширвиндт, Басилашвили…

– С чем бы сравнили человеческую жизнь?

– Жизнь – это театр, так считали Шекспир и Бальзак. Жизнь – кинематограф, утверждал Юрий Левитанский. А я говорю: жизнь – это цирк, где ходят по проволоке и подают клоунские репризы…

– Есть ли в жизни счастье? Если есть, то как вы понимаете его?

– «О, счастье мы всегда лишь вспоминаем…» – писал Бунин.

«Рай – это потерянное», – сказал кто-то другой. Счастье – это вечно недостижимое, неуловимое, эфемерное. Словом, что-то вроде механического зайца. За которым мы обречены вечно бегать…

– Чего вы больше всего боитесь в отношении самого себя?

– Боюсь быть сытым, грузным и самодовольным.

– Если бы вам представилась возможность начать всё сначала, какую бы профессию вы избрали?

– Столяра или гравёра. Делал бы табуретки – просто и хорошо, а главное – нужно. А ещё занимался бы спортом: бегал, подавал, прыгал… Увы, несбыточное желание: постоянно двигаться и ощущать мышечную радость…

– Чья жизнь замечательных людей близка вам по духу, по поступкам?

– Эразма Роттердамского, Кьеркегора, Шопенгауэра, Кафки и Бакунина… меня привлекает свобода мышления Эразма. Одиночество и творческий экстаз Кьеркегора. Презрение к массе Шопенгауэра. Интеллектуальное визионерство Франца Кафки. Вечный бунт Бакунина.

– Обладая «машиной времени», с кем бы вы хотели встретиться, чтобы поговорить, о чём-то узнать?..

– Со многими. Хотелось бы пообщаться с такими титанами мысли, как Сократ и Лев Толстой. Поговорить на тему «Государство, герои, народ» с Цезарем, Макиавелли, Гегелем и Бердяевым. О социальном устройстве мира – с Марксом, Лениным, Хаксли и Троцким. С великими завоевателями – Александром Македонским, Чингисханом и Наполеоном Бонапартом. Выяснить, что испытывали великие чувственники – Казанова, маркиз де Сад, Пушкин и Оскар Уайльд. Услышать пророчества Александра Блока, исповедь Марины Цветаевой, затаённую печаль Чехова, страсти Михаила Врубеля…

– Если бы мир не имел границ, то какие страны и города вы посетили бы в первую очередь?

– Францию и Англию, Японию и США… А ещё Рим, Флоренцию, Рио-де-Жанейро, Иерусалим, Гонконг, Стамбул…

– Что вас больше всего угнетает в современной жизни?

– Стандартизация в укладе и в мышлении. Ещё монотонность, а также скученность, теснота, шум…

– Считаете ли вы, что человек – венец природы?

– Какой венец? Когда он – раб. И дни его, как сказано в Книге Иова, «бегут скорее человека и кончаются без надежды».

– Какие чувства вы испытываете, когда видите телекадры из «горячих точек планеты»?

– Одна и та же мысль посещает меня: мир безумен, и безумны люди, живущие в нём.

– Что ждёт человечество в 2000 году?

– Надо добавить: если человечество ещё будет… А так – ничего хорошего.

– Ваш идеал старости?

– Коттедж на берегу моря. Молчаливый слуга. Громадная библиотека. И тишина…

– Как вы относитесь к смерти? И что такое смерть?

– Смерть – это страшно… но вместе с тем и интересно, а что там дальше? А вообще, «Смерть – это море, как сказал Манрике, море и ничего более» (Мигель Отеро Силва).

– «Старику снились львы», – писал Хемингуэй. А что снится вам?

– Я редко вижу сны. А если вижу, то сразу их забываю. Сама жизнь – это кошмарное сновидение, абсурд и пошлый канкан. Хотя временами она прекрасна. Как там у Блока? «Сотри случайные черты, и ты увидишь: мир прекрасен…»

2 апреля

Интересное признание сделал Линский. Разговор зашёл о тех, кто выезжает на Запад и плохо там приспосабливается. Боря сказал с предельной откровенностью: а я ведь ничего не умею, ведь меня