— Там не будет особого выбора, — предупредил его Ибрус. — Свободные алеранцы заграбастали всё, что могли.

— Что у тебя осталось? — спросил Эрен. Двое мужчин принялись торговаться из-за лошадей.

Пока они торговались, Исана всё более отчётливо ощущала несоответствие между поведением Ибруса и его действительным настроением. Правда, в этом не было ничего необычного. В том смысле, что большинство людей может лукавить достаточно хорошо.

В конце концов, это было признаком хорошего тона и показывало элементарную учтивость к другим. Но после опасных приключений в море, где обитали левиафаны, её чувствительность заклинательницы воды становилась всё более тонкой, способной различать детали и нюансы со всё большей и большей чёткостью.

Эмоции Ибруса были не просто намеренно подавленными реакциями, которые он предпочёл не показывать. Он сильно беспокоился, нетерпеливо ожидал и всё больше боялся.

— Вы ждёте кого-то, — резко сказала Исана.

Разговор прекратился, и каждая пара глаз в комнате повернулась к ней.

Она не хотела произнести это вслух, но жребий был брошен. Она шагнула вперед, задержав взгляд на Ибрусе и говоря отчётливо.

— Кого вы ждёте, Ибрус? Почему обычная торговля лошадьми вас так напугала?

— Я понятия не имею, о чём вы говорите, — ответил Ибрус.

Тави прищурился, затем быстро переглянулся с Исаной, и сказал:

— Ты вспотел, Ибрус. Даже в такой чудный, прохладный вечер.

Арарис, который замер, когда Исана начала говорить, резко развернулся. Одновременно с этим его меч вылетел из ножен, и лезвие поразило что-то, выглядевшее как пустой воздух.

Фонтан синих искр и пролитой крови вылетел из ниоткуда, пролившись на пол и вычурное одеяние Ибруса. Раздался крик боли, и возник человек — высокий, стройный, одетый в кольчугу и вооруженный мечом.

Клинок Арариса прошел сквозь его доспехи, как нож сквозь масло, и длинная, зияющая прореха в стальных звеньях была дополнена гораздо более ужасной раной в плоти под ними.

Мужчина упал, крича, меч выпал из его рук, когда он попытался удержать вываливающиеся из живота внутренности.

Исана узнала его. Это был один из сингуляров сенатора Арноса.

Что означало…

Раздался оглушительный грохот разбиваемого камня, и ближайшая к отряду стена неожиданно упала внутрь, прямо на них, круша все на своем пути.

Исана видела, как Арарис отскочил назад, прямо на Тави, оттолкнув его из-под падающих камней. Арарис оказался погребенным под грудой белого мрамора и закричал.

Исана обнаружила, что падает назад, и поняла, что Китаи схватила ее сзади за платье и вытащила из-под смертоносного дождя мраморных осколков.

Эрен ловким кувырком бросился вперед, прямо к Ибрусу, и встав на ноги, по самую рукоять вогнал один из своих ножей в горло Ибруса.

Зигги крутанулся в сторону Эрена и прыгнул на него, придавив меньшего мужчину к полу. Он сжал горло Эрена двумя огромными руками и Исана увидела, как лицо молодого человека становится пурпурным.

Она обернулась и поднялась на колени, затем указала на фонтан со стоячей водой и призвала Рилл.

Струя воды вылетела из бассейна и пронеслась через комнату. Она врезалась в изуродованное лицо Зигги и буквально вцепилась ему в голову, заполняя его глаза, нос, рот и уши.

Здоровяк выпустил горло Эрена, в панике безнадежно пытаясь содрать воду, покрывавшую его лицо.

Эрен выгнулся дугой и сбросил с себя Зигги. Перед тем как бугай успел полностью осесть на пол, Эрен извлек еще один нож и скользнул бритвенно-острым лезвием поперек горла Зигги.

Ужас мужчины захлестнул Исану, слой за слоем погребая ее, подобно оползню какой-то отвратительной, вонючей грязи.

Он неумолимо тянул ее в глубину, усиленный связью с умирающим человеком, но она продолжала удерживать воду на его лице, пока его движения не стали неистовыми, а потом вдруг ослабли, и его страх внезапно исчез.

Исана с рыданием развеяла магию и с трудом стала подниматься на ноги, зовя Тави. Как только она это сделала, кто-то разбил лампу, фурия из которой на мгновение взвилась столбом огня и исчезла, оставив разрушенный дом в полной темноте.

Лезвия сошлись в ударе, и искры на мгновение осветили комнату, давая Исане возможность разглядеть силуэт Арариса: его ноги ниже колен были завалены обломками стены, в то время как еще один здоровяк из телохранителей сенатора навис над ним с огромным молотом в занесенных над головой руках.

Исана закричала. Темнота вновь заполнила комнату, и она не могла видеть свою цель, поэтому она сделала первое, что пришло ей в голову. С помощью Рилл она собрала всё содержимое бассейна и обрушила на человека, который собирался убить Арариса.

Последовал звук всплеска огромной массы воды и удивленный возглас. Еще одна вспышка показала ей мужчину, ошеломленно распростертого на земле в нескольких метрах от промокшего и кашляющего Арариса.

Затем кто-то железной хваткой вцепился в ее волосы. Ее голову рванули назад, заставляя шею изогнуться под болезненным углом, и полоса чего-то тонкого, мертвенно-холодного оказалась на ее горле. Исана застыла на месте.

Она и тот, кто ее схватил, какое-то время неподвижно сидели в темноте, пока наконец холодный женский голос не произнес:

— Восстановить освещение и доложить.

Кто-то принес пару небольших ламп и установил их рядом, и Исана смогла разглядеть происходящее.

Арарис лежал на полу, его ноги всё еще были зажаты обломками. Его распростертые руки были пусты, а на горле застыл кончик длинного меча, который держал в руках стоящий над ним человек.

Мужчина с огромным молотом повернулся на свет ламп.

— Аресиус мертв, — сказал он безразличным тоном. — Как и оба местных. Мы взяли двух пленных.

Женщина, удерживающая Исану, спросила:

— Сципио? Каним?

Человек с молотом нервно сглотнул.

— Ушли.

Женщина внезапно дернула Исану за волосы, отбрасывая ее спиной на землю. Кончик меча уперся ей в скулу, и Исана оказалась лицом к лицу с Наварис.

Выглядела она ужасно. Кожа на ее лице была содрана и как будто покрыта волдырями.

Ее короткие волосы выгорели до более светлого цвета, а руки тоже могли многое рассказать о длительном пребывании на солнце и его болезненных последствиях.

— Стедгольдер, — произнесла Наварис. — Назовите хотя бы одну причину, по которой я не должна убить вас обоих. Здесь и сейчас.

Тави не смог распознать эмоции Ибруса, пока тот разговаривал с Эреном. Это не было чем-то непривычным. Его собственные навыки заклинательства воды всё еще были весьма неуклюжими, особенно в сравнении с навыками таких заклинателей, как его мать.