С этими словами я передернула плечами и ворвалась в спальню, натолкнувшись на первое свидетельство обреченности. Закрытые двойные двери. Олли всегда держал их открытыми. Приглашение войти, когда мне заблагорассудится.

Я замешкалась, мои пальцы вцепились в ручку. Неровный стук моего сердца отдавался в ушах.

Это глупо. Ты спишь здесь. Открой дверь.

Я постучала первой. Ответа не было. Я прижалась лбом к дереву и закрыла глаза.

— Олли?

Ничего.

Воспоминание нахлынуло на меня. Оливер, не пускающий меня в ворота этого самого дома, наблюдающий за мной под проливным дождем, когда я умоляла его впустить меня.

Я ничего не могла поделать.

Я отшатнулась назад, дрожа от страха.

Не в силах вырваться из нашего уродливого прошлого, оно держало меня в заложниках.

85

Брайар

Девятнадцать лет

Я совершила роковую ошибку, заглянув на страницу Оливера в Инстаграме. На скамейке, в перерыве между занятиями, под изнуряющей техасской жарой, с зажатым между зубами сэндвичем.

После двадцатимесячного перерыва он наконец-то снова обновил свой аккаунт после той фотографии из аэропорта.

Я проигнорировала уведомление на блаженную секунду, одобрила свои предложения по стипендиям и грантам на следующий учебный год и вернулась в Инсту, словно она притягивала меня каким-то магнитом.

— Ну и хрен с ним.

Я нажала на приложение, открыла его профиль и кликнула на фотографию.

Огромный особняк с черными железными коваными воротами.

Надпись гласила: Забудьте о самозванцах. В городе появился новый (темный) принц. Этот - настоящая королевская семья. Пора провести весенние каникулы и устроить несколько крутых вечеринок. Грядут великие дела.

Был ли обратный поиск изображений особняка в Google сталкерским ходом? Конечно. А меня это волновало? Абсолютно нет. Выслушайте меня - возможно, Оливер заслуживал преследования за все, что он со мной сделал.

Результат пришел на удивление быстро. Я нашла адрес меньше чем за десять секунд. Потомак, Мэриленд. Дорога Темного Принца, 88. Что случилось со здравым смыслом Оливера, и неужели он оставил его в доме у озера вместе с Линдси? Оливер, которого я знала, никогда бы не сделал такого глупого шага.

Я могла бы добраться туда достаточно дешевым рейсом.

Я могла.

У меня была стипендия на это и немного сбережений.

Прошел год с момента нашего разрыва, но мне казалось, что это было только вчера, когда он нес меня на плече из парижского бара, разбитую и рыдающую, и смотрел, как я сплю в гостиничном номере, несмотря на то, что вся его семья давила на него, требуя вернуться домой.

Волна эмоций обрушилась на меня, заглушив всю логику в моей голове. Мне было грустно, радостно, злобно, страшно, отчаянно и тревожно одновременно. Больше всего на свете я понимала, что не могу оставить нас вот так.

Пришло время получить ответы.

Ровно через неделю я стояла перед воротами Оливера.

С неба безостановочно лил дождь, как будто Потомак не получил уведомления о том, что у нас глубокая весна.

— Ты поступаешь правильно, Брайар. Эти сто баксов за перелет - необходимая трата. Тебе необходимо выяснить, что произошло между тобой и Олли.

Факты. Уже год я говорила себе, что жгучая, всепоглощающая боль, которую он оставил после себя, со временем притупится. Но это вовсе не так. Я просто стала лучше справляться с болью. Я по-прежнему жила, действовала, существовала с единственной целью - когда-нибудь встретить его снова.

Моя ободряющая речь сработала. Вроде как. Моя рука чуть дрогнула, когда я ткнула пальцем в переговорное устройство. Ответа не было. Я подождала несколько минут, прежде чем снова нажать на кнопку, стуча зубами под дождем.

Это не войдет в историю как одна из моих лучших идей.

У меня даже не было плана, в рюкзаке лежали только несколько батончиков и смена одежды, и я не знала, где проведу ночь. Не похоже было, что он откроет, внезапно уделит мне время после полутора лет отсутствия контактов и попросит прощения.

Мне просто... нужно было быть здесь. Независимо от того, как все обернется.

Тихое переговорное устройство дало мне все ответы. Я знала, что он работает, потому что сенсорный экран оживал при каждом нажатии.

Я попробовала позвонить на его номер, хотя подозревала, что он заблокировал меня еще в начале прошлого года. Я провела много ночей, оставляя сообщения о том, как сильно я его ненавижу за то, что он разрушил мою жизнь.

Как я и знала, звонок сразу же попал на голосовую почту. Я быстро набрала сообщение.

Брайар Ауэр: Это Брайар. Я у твоих ворот. Идет дождь. Открой.

Теперь это была просто Брайар. Я исключила из своего имени «Роуз» прошлым летом, когда Оливер не пришел с голубой розой. Я надеялась, что если уберу эту часть своего имени, то перестану думать о нем.

Глупо, глупо, глупо.

Дождь, который начался, когда я взяла напрокат эту рухлядь, называемую в аэропорту машиной, усилился в течение пяти секунд. Он стучал по моему лицу, телу и рюкзаку. Я зарычала, откинув голову назад. Сладкие капли дождя попали мне в рот. С моих губ сорвался крик.

Когда я выпрямилась, то уловила движение за стеклом окна на втором этаже. Кто-то наблюдал за мной из тени.

Я затаила дыхание и стала ждать, но занавеска больше не дергалась.

Какой трус. Чертов слабак.

Весь гнев, который я копила в себе последние восемнадцать месяцев, взорвался, вырвавшись наружу в виде пронзительного крика, заглушившего даже стук дождя.

— Оливер! — Я вцепилась в железные прутья и затрясла их. — Почему ты это сделал? Почему ты исчез?

Моя одежда прилипла к телу. Было холодно, сыро и жалко. Я продолжала трясти ворота в перерывах между криками, зная, что выгляжу не в себе, зная, что я не в себе. Я не заслуживала этого. Особенно от него.

Не знаю, сколько времени я простояла там, тряся ворота, требуя, чтобы меня увидели, возможно, подхватив пневмонию. Но в какой-то момент, может быть, через час после моего появления, из главных дверей вышли двое крепких мужчин, одетых с ног до головы в черные костюмы и приталенные рубашки.

Горький смех сотряс мой позвоночник, когда они подошли ко мне.

— О, потрясающе. — Я сжала кулаки на решетке. — Он привел охрану, чтобы выпроводить меня.

Один из них поправил наушник.

— Вы нарушаете границы.

— Нет, не нарушаю. Я нахожусь по другую сторону ворот.

— Вы трогаете ворота, принадлежащие господину фон Бисмарку. — Он отпер ворота и шагнул