Такое замечание позже многие истолковали как намек на «грязные» деньги, полученные Иудой в обмен на его предательство.

Вновь надев полотняную одежду, он возлег на диван между Симоном Петром и Иоанном Зеведеем, которого ласково называл parthenos, то есть девственником, за его девственное и даже наивное целомудрие. Во время всей трапезы Учитель ел мало, не считая нескольких глотков ритуального вина и традиционной пробы символической пищи, зато много говорил, и слова его отличались какой-то волнующей глубиной.

Очевидно, главной его целью на ужине была именно эта тема: он рассказывал — как предписывали вековые традиции — историю Пасхи и исхода людей из Египта. Но несмотря на острый интерес Учителя к древнееврейскому закону, всем присутствующим показалось, что он придавал особое значение пище и напиткам на этой ритуальной трапезе и более подробно вспомнил о запретах, наложенных Господом, особенно на закваске. Вот что рассказал тогда Учитель.

ЗАКВАСКА

Существуют вещи, с помощью которых человек выполняет его долг на Пасху: ячмень, пшеница, полба, рожь и овес.

Пятый раздел Мишны, трактат 2

В древности так называемые священные дни праздников Пасхи и опресноков, знаменовавшие праздник чудесного освобождения из египетского плена и праздник пресного хлеба, считались отдельными событиями, в отличие от нашего времени. Праздник неквашеного хлеба был более древним обычаем, восходящим ко времени Авраама и Ноя, и лишь позже он стал частью пасхальной традиции в память освобождения нашего народа от рабства в Египте.

Первая пасхальная трапеза готовилась на скорую руку, поскольку народ наш готовился к бегству. На притолоках домов, как завещано, были написаны кровью агнца знамения tau, чтобы отличить наши дома от домов египтян, чьих первенцев мужского пола от человека до скота поразит Господь, не тронув наших собственных. Также, как заповедано, перед тем исходом не разрешалось держать ничего заквашенного.

В этой заповеди говорилось о пяти особых злаках: ячмене, пшенице, полбе, ржи и овсе. Каждое из этих созревших растений, залитое водой, быстро начинало бродить. И сказал Господь Моисею и Аарону: «Семь дней ешьте пресный хлеб; с самого первого дня уничтожьте квасное в домах ваших», — с четырнадцатого дня месяца нисана и до вечера двадцать первого того же месяца, когда они покинут Египет. А неподчинившихся Господь грозил истребить навечно из среды Израиля.

Почему же так важна эта странная заповедь? Ведь праздник пресного хлеба старше, чем исход Моисея из Египта, а обычай поиска закваски уходит в глубочайшую древность, когда не ведал еврейский народ о вечно сущем едином истинном Боге. Что же это означает?

Число злаков, определяемых нами как квасные, — пять — считалось важным для греков, они называли число пять квинтэссенцией: пятой чистой сущностью, высшим уровнем реальности, к которому стремятся все остальные. Пятиконечная звезда — пентакль с Пентагоном в его центре — была символом Пифагора, а еще раньше и царя Соломона. Она утверждает мудрость, отраженную в яблоке, природной форме, скрывающей этот символ в своей сердцевине. И в этом символе — истиной печати Соломона — заключена тайна вечного огня.

Процесс закваски поднимает сущности на более высокий уровень и изменяет их. Понятно, что во время первой Пасхи Господь запретил евреям заниматься суетным квасным процессом ради изменения их на более высоком уровне, дабы приобщить их к небесному хлебу, который Пифагор называл вечным бродильным ферментом, той пищей, что известна нам как манна, мудрость, sapienta, Слово Божие. Все это связано с таинственным, незримым элементом — древние мудрецы называли его эфиром, той осью, что связывает воедино все сущее в мировом универсуме.

Мария, я могу сказать тебе, что, когда Учитель закончил этот рассказ, никто в верхней горнице моего дома не произнес ни звука. Учитель медленно обвел взглядом круг своих учеников и в полнейшей тишине озадачил всех неожиданным вопросом.

«Знает ли кто-либо из вас, кто такая на самом деле Суламита? — И добавил: — Я говорю о смуглой и прекрасной таинственной возлюбленной царя Соломона из книги Песни Песней. Суламита означает Салимита, поскольку она жила в городе Салим — так в давние времена назывался Иерусалим. Если уж Соломон попросил Господа отдать ее ему в жены, то, возможно, она была древнее самого города. Так кем же она была на самом деле?»

Все озадаченно молчали, а потом Симон Петр собрался с духом и ответил за всех.

«Но, Учитель, уже тысячи лет со времен царя Соломона талмудисты и священники спорят по поводу личности той знаменитой женщины, — возразил он, — ведь ее нельзя назвать царицей, законной женой или наложницей, сказано лишь, что она была простой владелицей виноградника. И все изыскания этих мудрецов оказались безуспешными. Мы все, собравшиеся в этой комнате, несведущи в мудреных понятиях Торы, как же можем мы надеяться, что нам удастся хоть в чем-то превзойти ученых мужей?»

Ответ Учителя, произнесенный все тем же проникновенным тихим голосом, так сильно поразил Петра, что он содрогнулся.

"Возможно, Мария из Магдалы знает ответ. — Лицо Учителя озарилось улыбкой. — Это запутанный вопрос. Но вероятно, вы вспомните, что в канун того вечера, когда Соломон начал строить храм, Господь явился к нему во сне и сказал, что исполнит любое его желание. Молодой царь ответил, что желает лишь объединиться брачными узами с Суламитой…»

«Прости меня, Учитель, — вмешался юный Иоанн Зеведей. — Я боюсь, что это не так. Всем известно, что первой женой Соломона была дочь фараона. Более того, в ту ночь Соломон просил Господа только об одном — о мудрости — и даже не вспоминал о брачных узах».

"Верно, — согласился Учитель, по-прежнему улыбаясь. — У Соломона было много жен, как ты правильно заметил, но одна оставалась главной в его сердце, и с этой таинственной красавицей он празднует свое обручение в Песне Песней. Может ли быть лучшая невеста, чем Мудрость, для царя, желающего обрести спутницу на все дни его жизни? В Песне Песней она сама говорит нам, что ее символ — пятиконечная звезда, которую Соломон позже признает как свою личную печать: «Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь… стрелы ее — стрелы огненные; она — пламень весьма сильный».[61]Вот оно, тайное пламя, вечный бродильный фермент. Для греков утренней звездой были Артемида или Афина, девы, известные их мудростью. Вечерней звездой была Афродита, богиня любви. Мы знаем, что у нас эти две звезды объединяются в одну, а следовательно, еще в самые ранние дни люди держали ключи от этого высшего таинства: им открылось, что единение мудрости и любви, то есть любомудрие, позволяет проникнуть даже за пределы смерти".

В комнате воцарилась ошеломленная тишина, а Учитель слегка взъерошил волосы вконец смутившегося юного Иоанна Зеведея, который полулежал рядом с ним на диване. Потом он жестом подозвал моего сына, чтобы он налил ему еще вина.