их вниз. Игрушки посыпались, отскакивая от стены, пока не скрылись из вида.

– Зачем ты это сделала? – вскричал Комендант, как будто старик мог быть каким-то образом привязан к этим вещам.

– Почему бы и нет? Это его вещи, Натан. Все, что здесь есть, – его.

Она вернулась в комнату, вышла снова, неся лук со стрелами, и принялась стрелять во все окна, до которых могла достать. Несмотря на дряхлые руки Повара, она оказалась достаточно хорошим стрелком, чтобы разбить несколько из них. Потом она взяла у Натана топорик и принялась рубить ствол дерева.

Комендант был слишком слаб, чтобы ее остановить, но Натану этого хотелось. Через какое-то время стало очевидно, что срубить дерево не удастся, и она принялась за ветки. Когда и они не поддались – рубить дерево работа тяжелая, особенно для пожилого человека, – она стала рубить дерн вокруг. Карпы в прудике глазели на нее, разевая рты и пуча глаза, словно объятые недоумением и ужасом.

– И этих тоже! Это все его!

Она подошла к пруду и попыталась схватить рыбу, но рефлексы Повара были слишком медленными, его руки – слишком слабыми.

– Здесь нет ничего, что не было бы извращено им!

Комендант медленно подошел к ней и опустился на колени. Это было мучительно, но он все же сумел скрючиться и присесть.

– Это верно. Сколько у нас еще времени?

– Эти маски скоро должны раствориться – они чувствительны к теплу. Может быть, час. Может, два.

Натан улыбнулся: Комендант обнажил свои черные сточенные зубы.

– Я знаю, где можно раздобыть книги заклинаний!

LXXX

Библиотека выглядела так же, как они с Беллоузом ее оставили в конце последнего урока: карты, диаграммы и различные тексты с инструкциями, разложенные на столе. Когда Комендант с Поваром вошли в комнату, неся одну лампу на двоих, здесь, как и всегда, пахло старой кожей, гвоздикой и дождевыми каплями, просачивавшимися через стеклянный потолок. Посередине торчал одинокий пюпитр Беллоуза; единственными обитателями комнаты были книги – сотни книг, послушно ожидавших на своих полках, когда их вновь призовут на службу.

Комендант провел Повара мимо стула, где обычно сидел Натан, через небольшое пространство, куда так часто падал его взгляд, к застекленному шкафчику, в котором содержались книги по магии.

Дашини бросилась к ним настолько быстро, насколько позволило тело Повара, и положила ладони на стекло.

– Тут есть кое-что знакомое! Вот это – «Собрание невинных проделок», это – «Букварь Лангермана», а вон там – «Руководство по пространственно-временным манипуляциям».

– Они могут нам пригодиться?

– Ну, если ты хочешь сделать так, чтобы у кого-нибудь свалились штаны на расстоянии, или превратить птицу в летучую мышь, то этим книжкам цены нет.

– А как насчет этой?

Натан указал на бутылочно-зеленую книгу, которая всегда привлекала его внимание во время уроков. Ее название было написано нечитаемыми красными буквами; она была ничем не примечательна, за исключением того, что воздух вокруг нее как бы струился, закручиваясь воронками.

– О да! Это артефакт времен Седьмого Атеистического крестового похода. Она предназначена лишь для одной цели: для призывания.

– И кого она призывает?

Повар обернулся к Коменданту, и хотя лицо принадлежало Повару, и даже несмотря на подслеповатые, слезящиеся глаза Коменданта, Натан увидел, что Дашини задумала что-то недоброе.

– Это целиком зависит от того, кто произносит заклинание. Помоги-ка мне ее достать.

Дашини поискала защелку или замочную скважину, но ничего подобного не было. Тогда она вытащила из-за пояса поварского фартука боевой топорик.

Натан покачал комендантской головой:

– Ничего не получится. Этот шкаф защищен Законом Господина. Так сказал Беллоуз.

– Ну, насчет этого мы посмотрим, – тряхнул головой Повар.

Он взял Коменданта за руку, пробормотал несколько слов, от которых стекло шкафчика задрожало и замерцало, и размахнулся топором. В момент удара Натана охвалило чувство опустошения, как если бы жизнь Коменданта утекала из него. Стекло раскололось с такой же легкостью, что и обычное, если по нему ударить топором, и сосущее чувство вмиг исчезло.

– Некоторые «законы» достаточно легко нарушить. – Дашини протянула руку Повара через стекло и вытащила книги. – При помощи «Букваря» мы могли бы устроить нашествие шершней. «Собрание» пригодится, если мы захотим, чтобы жаберников одолели волдыри. А вот эта книжечка, – она подняла зеленую книгу, – способна причинить действительно серьезные неприятности.

Повар смахнул все со стола и положил книгу посередине.

– Не издавай ни звука и делай в точности то, что я говорю. Натан, ты меня понял?

Комендант кивнул.

Повар положил топорик на стол и раскрыл книгу. Страницы выглядели вполне обычными: листы пергамента были покрыты неразборчивыми символами и словами, которых Натан не мог прочесть. Повар принялся листать книгу вперед и назад, пока Дашини не отыскала то, что ей было нужно.

– Так. Наклонись немножко вперед, чтобы ты мог видеть страницы. Мне понадобится, чтобы ты смотрел внимательно.

Поскрипывая суставами, Натан придал Коменданту нужную позу, и когда тот оказался на правильном расстоянии, Повар принялся бормотать. Его слова приводили к немедленным изменениям на странице – то, что прежде было неразличимым серым текстом, стало понемногу наполняться красками. Наклонившись ближе, Натан смог уловить соответствия между звуками, издаваемыми Поваром, и отдельными словами. Чем дольше Повар бормотал, тем цветистее становилась страница. Комендант взглянул на Повара, но тот сидел с закрытыми глазами; на его обычно мягком лице застыло напряженно-сосредоточенное выражение.

Переведя взгляд обратно на книгу, Натан увидел, что страница уже почти заполнилась красками. В центре оставалось единственное слово, окруженное другими, и было понятно, что необходимо заполнить остальные, прежде чем будет произнесено это последнее. Дашини наверняка понадобится, чтобы он прочел это слово, но у Коменданта было слишком слабое зрение. Он наклонился ближе, протер глаза рукавом. Нет, не прочесть! Как бы он ни приближал лицо к странице, толку не было.

Натан поднял голову, намереваясь сказать Дашини, что не может его прочесть. Повар стоял над ним с топором, занесенным над его головой.

Дашини опустила топор со всей силой, на какую были способны тощие, голые руки Повара.

– Рекка! – взвизгнул Комендант.

LXXXI

Натан завопил одновременно с ним. Он снова был в своей комнате, один; его лицо было облеплено растаявшим студнем. Из глубины коридора донесся звук мощнейшего удара, словно на Особняк обрушилась горная лавина. Натан подскочил к двери и выбежал в коридор – легкость, с которой он смог это проделать, опьяняла, однако у него не было времени ею наслаждаться. Он опрометью ринулся к библиотеке.

Он распахнул дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Повара разрывает надвое огромное чудовище с острыми, как копья, зубами,