Между лоханями располагались железные платформы, на которых через каждые несколько ярдов стояли чаны с отходящими от них трубками. Где-то в отдалении слышались размеренные удары – не яростные метания Рекки, но безостановочная работа машин.

Дашини сидела, скрестив ноги, и изучала «Руководство».

– Если нам не выбраться с помощью магии, надо подумать о чем-то другом. Хорошо хоть жаберники заняты наверху, есть время подумать.

Натан опустился на колени рядом с ближайшей лоханью и стер Грязь с лица одного из мальчиков – оно было ему незнакомо. Кожа оказалась теплой. Мальчик не пришел в себя от прикосновения, даже когда Натан приподнял ему веко большим пальцем, но он был несомненно жив.

– Что это за место?

Дашини подняла голову от книги и огляделась.

– Не знаю. Что-то вроде преобразующей фабрики? Предприятие по переработке людей? С одного конца входят мальчишки и Живая Грязь, с другого выходят жаберники и Беллоузы. Это, конечно, только догадка. У нас в Маларкои ничего подобного не было.

Натан тряхнул головой.

– Мы можем их освободить?

– О чем ты? – наморщила нос Дашини. – Освободить от земных уз?

– Нет! В смысле, отпустить их на свободу.

Дашини фыркнула:

– Обратно в трущобы? Я бы сказала, что здесь им лучше! Слушай, Натан, мы и сами еще не выбрались. Карантин разрушен, но из Особняка есть только один выход – через вестибюль, а там полно ловушек.

Она говорила о белом помещении, пересеченном паутиной волосков, настолько тонких, что их не освещал свет, которые могли раскромсать их, словно яйца в яйцерезке.

– Я могу провести нас через него. Я видел эти ловушки.

Дашини покачала головой.

– Ты мог видеть ловушки раньше, пока Господин не вставил ингибитор тебе в грудь. Теперь это вряд ли получится.

– А как насчет книги? – Натан вытащил волшебную книгу из-за пояса штанов. – Она всегда помогала мне разжечь Искру.

Дашини подошла, и Натан протянул ей книгу. Девочка пробежалась пальцами по обложке, похлопала ее, и Натан скривился.

– Это вещь превосходной работы, имеющая много функций, но она может только улучшать то, что уже имеется. Катализатор бесполезен, если нет реакции, чтобы ее катализировать.

Она отдала ему книгу, но Натан покачал головой:

– А ты не могла бы оставить ее пока у себя? Мне кажется, она меня каким-то образом контролирует.

Дашини кивнула.

– Есть еще кое-что, что может сработать…

– Для этого тоже потребуется жертва?

Мысленным взором Натан снова увидел занесенный топор, ощутил, как он раскалывает череп Коменданта.

– Жертвы – дело неизбежное, – отозвалась Дашини.

LXXXIV

– Дети, – произнес жаберник, – почему вы здесь? Вам запрещено появляться в этом месте. А ты, женская особь, вообще подвергнута карантину!

Его жабры топорщились от гнева. Весьма возможно, что здесь, внизу, среди чанов, никто не подумал поднять тревогу, и на это существо была возложена ответственность за безопасность Подпола. Неужели он вообще не знает о разрушениях на верхних этажах?

Дашини убрала ладонь из Натановой руки.

– Тебе не кажется, что уже немного поздно для всего этого?

Жаберник покачал головой.

– Слишком поздно не бывает. Господин недвусмысленно запретил бродить здесь внизу тебе и таким, как ты! Ваша нечистота отвратительна, она разъедает, она мешает проведению тончайших экспериментов!

– Думаешь, меня это заботит? – Дашини подняла «Натанов нож» так, чтобы жаберник мог его видеть. – Покажи, где он его прячет.

Жаберник отступил, но лишь на полшага, и почти неощутимо повернул голову. Что бы ни имела в виду Дашини, он не собирался раскрывать секрет.

– Кто прячет? И что? Возвращайтесь в свои комнаты, или мы вернем вас туда силой! – Жаберник на секунду застыл, и в воздухе что-то сгустилось, отозвавшись внезапной болью в Натановой голове. – Я вызвал других.

– Они не придут. – Дашини шагнула к нему. – Они заняты более насущными вопросами, которыми и тебе тоже не мешало бы озаботиться.

Жаберник оглянулся назад, словно надеясь увидеть подкрепление, но там никого не было.

– Какими вопросами? У меня нет никаких вопросов.

– Я спросила, где он его прячет.

– Замолчи! Каждый твой выдох оскверняет воздух, а зловоние твоих «выделений» поистине невыносимо.

– Отведи нас к телу! – не смутившись, крикнула Дашини.

Жаберник кинул непроизвольный взгляд в сторону массивной стальной двери в дальней стене. Прежде чем он успел снова посмотреть на них или хотя бы осознать сделанную ошибку, «Натанов нож» вонзился в его сердце, а Дашини была на полпути к двери.

Позади царила темнота. Где-то капала вода; ощущался сильный запах земли. Дашини подняла «Натанов нож», но испускаемое им черное пламя не давало света.

– Что там дальше? – спросил Натан.

– Скоро узнаешь.

Ширины туннеля едва хватало, чтобы идти по одному; в отдалении виднелось неровное пятно света. Под их ногами были медные, перегороженные распорками направляющие с выгравированными на них магическими символами, похожие на рельсы, проложенные в шахте, чтобы по ним ездили вагонетки. Мало-помалу они приближались к свету, который сперва был всего лишь чем-то, отличающимся от окружающей темноты, но затем приобрел синеватую окраску и определенную текстуру; он мерцал и переливался призрачными оттенками. Больше того, он двигался – перемещался, словно пятно масла на поверхности воды, отсверкивая и изгибаясь, ни на минуту не оставаясь в покое.

Натан остановился.

– Я не сделаю ни шагу дальше, пока ты мне не ответишь. Что там, в конце этого туннеля?

Дашини повернулась к нему. Нахмурившись, она окинула его долгим оценивающим взглядом, и увиденное заставило ее нахмуриться еще больше.

– Неужели ты не догадываешься? Твой отец никогда не говорил с тобой о том, чем занимается? Или твоя мать?

Натан покачал головой:

– Мне никогда ничего не говорят.

Дашини печально улыбнулась:

– У меня наоборот: мама рассказывала мне все, даже если я не хотела слушать.

Вздохнув, она положила руку Натану на плечо.

– В конце этого прохода лежит труп Бога. Твой отец нашел небеса и стащил с них Бога – призвал его так же, как я призвала Рекку. Твоя мать заманила его на дыбу. Заполучив его в свои руки, они принялись тянуть из него силу, которую использовали, чтобы построить Черноводье. Потом, сами того не желая, они его убили. Как? Никто не знает. Но в результате этой случайности мы теперь находимся в той ситуации, в которой находимся.

Теперь нахмурился Натан:

– Я тебе не верю.

Как мог ребенок, видевший то, что видел Натан, поверить в нечто подобное? Его отец, согнутый пополам, задыхающийся, одолеваемый червями. Его мать, чернящая себе глаза. Их лачуга в трущобах, сырая и безрадостная…

– Только не они!

– Почему? – улыбнулась Дашини. – Потому что ты привык считать их слабыми? Они не