— Кто… кто вы? — спросила она, чувствуя, как горло обожгла боль.

Таксидермист резко повернулся к ней, придя в бешенство оттого, что она все еще не утратила способности говорить. Джульет показалось, что, исполненный ненависти, он сейчас ударит ее, но тот сдержался. Он пришел в себя и вновь посмотрел на висевший на стене человеческий остов.

— Я — Уэйн. Уэйн Бомонт, — тихо произнес он, словно ученик, впервые вошедший в класс. — А это — мой брат Лиланд Бомонт.

Он указал пальцем на чучело.

Джульет снова ощутила приступ головокружения и постаралась сосредоточить внимание на маленьком прожекторе, освещавшем тело Лиланда. Реальность стала чуть более четкой.

— Ладно, он у меня не слишком получился, но это все потому, что он уже испортился, когда мы вытащили его из могилы. В этом нет моей вины. Шедевр мне удался намного лучше. Хочешь посмотреть?

Не дожидаясь ответа, Уэйн направился в глубь мастерской и отодвинул ширму, закрывавшую часть стены. Та отъехала с металлическим лязгом, и комната постепенно осветилась, словно сцена будущего спектакля была тщательно подготовлена. Несколько маленьких неоновых светильников озарили фиолетовыми лучами потайную нишу, и Уэйн сделал шаг назад, благоговейно глядя на то, что открылось его взору.

Тело женщины поддерживал каркас из металлических стержней. Она сидела в большом плетеном кресле. Но особенно правдоподобной была ее голова, настоящая человеческая голова, превосходно сохранившаяся, прикрепленная к верхней части каркаса. Руки и ноги у женщины были не из железа, но из плоти, и покрыты кожей. И тогда Джульет поняла, что это. Обе жертвы, у которых отрезали конечности — руки у одной и ноги у другой, — частично находились здесь.

— Это и есть Шедевр, — почтительно произнес Уэйн. — Это Абигейл, моя матушка. Голова сохранилась очень хорошо, я сразу же сделал все, что нужно, когда она ушла от нас, но ее бедное тело оказалось слишком повреждено, поэтому я стал искать те части, которые надо было заменить. Согласись, получилось неплохо?

Джульет постаралась справиться с тошнотой; следуя инстинкту самосохранения, она изо всех сил старалась ничем не привлекать к себе внимание.

Зрелище, представшее ее глазам, было бесконечно гнусным. Фиолетовый свет ламп не мог скрыть темные пятна у основания шеи.

Итак, у Лиланда был брат. И они вместе учились убивать, в этом нет никакого сомнения. Так или иначе, были сообщниками. Абигейл Бомонт умерла много лет назад… Присутствовал ли Лиланд при этом? Разумеется. Но кто из двух братьев вовлек другого в вихрь безумия?

— А скоро матушка снова будет с нами, — продолжил Уэйн. — Она поднимется по реке мертвых и окажется здесь. Ее душа вернется.

Джульет закрыла глаза. Паника, отчаяние и усталость сделали свое дело.

— Вы просто псих… — прошептала она, и ее лицо скривилось от страха и слез.

Уэйн бросился к ней и в бешенстве занес руку, готовый обрушить на нее удар невероятной силы, но в это мгновение за спиной Джульет раздался голос. Бесполый и холодный, как крюк мясника; абсолютно невозмутимый.

— Нет, Уэйн. Еще не время.

Джульет услышала шаги за спиной.

— О нет, мисс. Он вовсе не псих.

Внезапно горячее дыхание скользнуло по шее девушки; по ее коже, словно мурашки, пробежал шепоток, в конце концов проникший в ухо:

— Он всего лишь повинуется мне.

Двери лифта едва поползли в стороны, как Бролен выскочил наружу. Ллойд Митс едва поспевал за ним.

— Джош, подожди, мы не можем просто так заявиться к Милтону.

Бролен уже открывал переднюю дверцу «Мустанга».

— Я не собираюсь рисковать, если преступник он и Джульет у него в руках! — закричал инспектор, прыгая в салон.

Митс постучал по крыше автомобиля и скрепя сердце сел на пассажирское сиденье.

— Тебе лучше выйти, — заметил Бролен.

— Если тебе придется избить Милтона Бомонта, я бы хотел при этом присутствовать, Жми.

Мотор бешено заревел, шины взвизгнули по асфальту, и «Мустанг» рванул вперед, оставив за собой отвратительный запах сгоревшей резины.

— Надеюсь, ты понимаешь: у нас нет ордера, и поэтому то, что ты собираешься сделать, совершенно незаконно, — заметил Митс. — У нас нет никаких серьезных доказательств!

— Только одно: там может быть Джульет.

— Тогда нам надо вызвать СТПЗП, это их работа, а не наша!

— Ллойд, ты же хорошо знаешь, что они окажутся на месте не раньше чем через час. У меня дурное предчувствие.

Заместитель начальника Криминального отдела, выругавшись, нервно ударил ладонью по торпеде. Он все еще не был уверен, едет ли за ними следом патрульная машина с Салиндро за рулем.

Двигатель ревел, как ракета, когда «Мустанг» несся по федеральной трассе № 84 на скорости 180 км/ч. Менее чем через двадцать минут они добрались до величественных водопадов Малтномы и свернули с шоссе на небольшую и опасную дорогу, зажатую ущельями.

Через полчаса после их выезда из Главного полицейского управления мобильник Ллойда Митса зазвонил. Это был Бентли Котленд, который продолжал поиски в Интернете. Митс включил громкую связь, чтобы Бролен тоже мог участвовать в разговоре.

— Инспектор Митс, я обнаружил нечто невероятное! — возбужденно воскликнул Бентли. — Я ввел в окно поиска Newsweb имена родителей Лиланда. Я имею в виду, его настоящих, биологических родителей, Кейт и Стивена Филлипсов. И наткнулся на статью, датированную июлем 1980 года. Там говорится, что у четы Филлипс был маленький ребенок по имени Джош, совсем как инспектор Бролен, и что его похитили в супермаркете, понимаете? Они отдали своего первого ребенка социальным службам после его рождения в 1976 году и оставили себе другого, которого у них похитили четыре года спустя!

Все элементы пазла сразу же сложились в общую картинку.

— Бентли, там сказано что-нибудь насчет того, было ли потом найдено тело этого ребенка? — поинтересовался Бролен.

— Хм… Нет, здесь говорится о похищении, однако ничего не сказано про обнаружение тела.

Бролен выругался и воскликнул:

— Разумеется, это объясняет всю чехарду с ДНК.

— В смысле? Что объясняет? — спросил Митс.

— Только подумай: Кейт Филлипс забеременела, и ей не повезло: у нее родилась двойня. По каким-то своим личным причинам Кейт и Стивен Филлипсы отдают одного из сыновей на попечение социальным службам в 1976-м. Два года спустя этого мальчика усыновляют Бомонты. А в 1980-м другой их сын, которого Филлипсы оставили у себя, похищен. Не убит, просто похищен. Вполне вероятно, что он до сих пор жив.

— А как это связано с образцом ДНК?

— Карл Диместро сказал, что ДНК у каждого человека совершенно уникальная, кроме одного случая: когда речь идет об однояйцевых близнецах.