Понимая, что вежа вскоре будет захвачена, Остромир приказал стрелкам ее оставить и отойти на вторую, проезжую башню. Как только его распоряжение был выполнено, он приказал воинам спуститься в подземный ход и поджечь деревянные опоры вежи, чтобы обрушить ее, и тем самым заблокировать подходы к основной башне крепости. В это время таран продолжал мерно бить в ворота крепости. И вот, наконец, ворота вежи распахнулись перед атакующими. Но вежа была соединена с проезжей башней внешними стенами и являлась всего лишь передовым укреплением. Поэтому теперь надо было штурмовать основные ворота. Таран покатился дальше. Проехав вежу, он въехал во внутренний дворик и подкатился к проезжей башне. В это время защитники сбрасывали бревна, сворачивали зубцы башни, скидывая их на асилок и стараясь остановить таран. Но колоссальное сооружение под мощной крышей было сложно повредить. Окованная толстой листовой медью, крыша тарана была неуязвима и для огня. Лишенные прикрытия моры, которые не смогли уместиться под крышей тарана, поражались стрелами один за другим и быстро выбывали из строя. Подобравшись ко вторым воротам, таран начал бить в ворота проезжей башни. Мощные асилки, раскачивая груз, подвешенный на цепях, с огромной силой били им в ворота, которые стали медленно подаваться. В конце концов, во второй половине дня ворота не выдержали и с треском распахнулись, давая вражеским войскам путь в город. Но в этот момент вежа с ужасающим скрежетом вдруг накренилась и с грохотом рухнула набок, придавив многих моров и асилок, надежно завалив своими обломками дорогу. Увидев, что произошло, Оруг на мгновение онемел, но, понимая, что атака захлебнулась, он был вынужден отдать приказ об отступлении. Из лагеря раздался грохот боевых барабанов, подавая сигнал, и уцелевшие моры и асилки, бросив таран у ворот, стали быстро спускаться обратно. Войска, идущие на штурм башни, также повернули обратно. В это время защитники Асогоста приняли в рогатины и копья успевших вбежать в ворота моров, а тех, кто попытался прорваться через строй защитников, изрубили топорами и мечами.

Оруг понял, что надо действовать иначе. Ночью во вражеском лагере при свете костров застучали топоры, сотни воинов стали возиться вокруг огромных машин, собираемых под стенами Асогоста. Когда наступил рассвет, осажденные увидели, что с западной и южной стороны крепости строятся огромные требушеты, а также две осадные башни. Башни были настолько высоки, что оказались вровень со стенами Азадола, несмотря на большую высоту холма, на котором он стоял. По всей видимости, заготовки для них были привезены в обозе, так как собирались они уже из готовых деталей. В течение ночи и следующего дня все они были собраны и были подготовлены к бою.

Наконец, на следующий день начался обстрел стен крепости. Сначала камни, пущенные в стены, попадали в середину и основание мощной кладки, не причиняя ей особого вреда. Но когда орудия пристрелялись, в городе начались серьезные разрушения. Камни, ударяя в верхнюю часть стен и башен, разрушали боевые площадки и ходы, убивая защитников на них. Перелетая через стены, они падали во внутренний двор, уничтожая дома в городе. После пристрелки город, наряду с каменными снарядами, начали обстреливать и зажигательными сосудами. Горючая смесь, выливающаяся из разбитых сосудов, вызвала ряд пожаров в жилых кварталах. Часть защитников была вынуждена оставить стены и бороться с возгораниями в самом городе. Одновременно с началом обстрела, медленно, со скрипом, ко стенам начали придвигаться осадные башни. К вечеру они оказались уже у самых стен, но тут им помешал полузасыпанный ров, через который они не могли проехать. Тысячи воинов под стрелами защитников крепости бросились дополнительно засыпать ров, чтобы протащить через него башни. На Ключевой башне, названной так из-за бьющего в ее подвале родника, обороной распоряжался сотник Булат. Ее гарнизон насчитывал десятка три лучников и арбалетчиков, размещенных как на верхнем боевом ярусе, так и на нижних этажах, и обстреливающих противника через ее бойницы. На верхней площадке стоял и онагр, способный швырять трехпудовые камни на сто пятьдесят — двести саженей с высоты башни и холма, на которой стояла крепость. Когда начался обстрел крепости из требушетов, под их огонь попала и Ключевая башня. Каменными снарядами разворотило часть верхней боевой площадки, парапет в этом месте осыпался, и обрушился вниз. Тогда Булат приказал лучникам укрыться в нижних этажах, а сам с несколькими воинами остался на площадке вести ответный обстрел из онагра. Заметив, что до его башни докидывает камни только один требушет, стоящий с краю ряда, он приказал нацелиться на него. Воины без устали натягивали рычаги, закатывали камни и отправляли их в сторону противника. Первые камни легли довольно далеко от требушета, но вскоре очередной снаряд упал у самой платформы осадной машины. И тут же следующий снаряд, ударил в ее коромысло. Пристрелявшись, воины Булата тут же запустили в требушет зажигательные снаряды. Сначала это не давало эффекта, но вдруг все заметили, как снизу разгорается пламя, постепенно охватывая всю машину. Стена разразилась радостными криками. В течение дня другими онаграми было уничтожены еще два требушета. Но их было слишком много, чтобы можно было уничтожить их все.

Наступила холодная осенняя ночь. На небольшой площади перед Проезжей башней горел костер, у которого могли погреться защитники крепости. Несколько воинов сидело вокруг него, погруженные каждый в свои мысли. Внезапно послышался мерный звук шагов, и в круг света, отбрасываемый горящим костром, ступил большой отряд воинов. Он молчаливо прошел на глазах немногочисленных наблюдателей и вошел в Ключевую башню.

Остромир понимал, что, несмотря на выгодное свое расположение и крепкие стены, Азадолу все же перед длительным обстрелом не устоять. Каменные стены, сложенные из тесаных плит и способные выдержать обычные осадные орудия, были недостаточно крепки перед огромными требушетами и баллистами, сооружаемых морами. Рано или поздно они будут разрушены. Более того, если осадные башни, на которые могут подниматься разом сотни воинов, смогут подобраться под стены, то судьба крепости станет незавидной. Поэтому он повел воинов на вылазку через один из подземных ходов, проложенный под Ключевой башней, чтобы уничтожить осадные орудия и башни. Один из отрядов вызвался вести Булат.

Глубокой ночью в свете лун в склоне одного из холмов, окружающих Азадол, блеснуло лезвие меча. Прорезав дерн, оно исчезло. И вдруг, выбитая мощным ударом, в сторону отлетела крышка, замаскированная росшим на нем дерном и прикрывавшая вход в подземный ход. Из подземного хода тихо вышло сотни три воинов, которые двинулись в сторону спящего вражеского лагеря. Держа под плащами тлеющие фитили, они приближались к осадным машинам, чтобы их можно было немедленно поджечь. Но стража была начеку. Один из часовых, заметив в темноте приближающиеся фигуры воинов, поднял тревогу. Он тут же был пронзен стрелой, но лагерь уже стал просыпаться, и внезапность была потеряна. Остромир, поняв, что случилось, ринулся вперед и увлек воинов за собой. Перейдя на бег, воины перемахнули небольшой вал, которым был окружен осадный лагерь и обрушились на дозорных, пытавшихся преградить им путь. Одолев их после короткой стычки, часть ратников бросилась уничтожать осадные орудия, а другая часть побежала к башням. Разбивая о них принесенные с собой кувшины с горючей смесью, они швыряли в них тлеющие факелы. Осадные машины, занявшись огнем, ярко заполыхали в ночи. Вспыхнули и обе осадные башни. Дело было сделано, и теперь надо было отступать назад. Но вражеские воины, уже успев отойти от первоначального шока, стали окружать небольшую дружину Остромира в кольцо. Чтобы этого не случилось, ратники отходили назад, отбиваясь и не давая себя зажать в тиски. Как только воины добрались до подземного хода, они стали уходить через него в город. Но чтобы враг не смог их преследовать, надо было обрушить потолок подземного хода. Столбы были заранее подрублены, оставалось их лишь выбить их из гнезд. Но враги следовали уже по пятам. Тогда Булат, подняв вверх меч, ярко блеснувший в лунных лучах, воскликнул: