– Не возражаю, – спокойно сказал он.

Сорок пять минут он сидел, глядя на стакан, но так и не притронулся к нему. Он сумел устоять. Искушение было мучительным, но зато теперь он был в высшей степени доволен собой. Как только он вернется в Лос-Анджелес, сходит на какую-нибудь вечеринку.

Пристегнув ремень, он уставился в окно. По словам пилота, в Нью-Йорке был мороз и шел снег. Майкл обдумал свои действия. Сесть в такси в аэропорту и ехать прямиком к Сэлу. Разобраться с этой скотиной и в последний раз увидеть Беллу.

У него защемило сердце. Он все еще не мог свыкнуться с мыслью, что он не отец и никогда им не был. Это была потеря, с которой невозможно было смириться.

Он помнил ту ночь, когда Белла родилась – полуночную гонку в больницу, когда Рита всю дорогу кричала. Он хотел присутствовать при родах, но она выгнала его, употребляя при этом такие выражения, которые будущей матери не пристали.

В самый первый день жизни Беллы он взял ее на руки и сам удивился тому, что он сумел создать такое прелестное маленькое существо. Это ощущение навсегда останется в его памяти.

Когда Рита выписалась из больницы и вернулась домой, у нее началась страшная послеродовая депрессия, и после трех бессонных ночей она наотрез отказалась кормить дочку грудью. Он научился варить молочные смеси и выкармливал девочку соской. И потом он вставал ночью и кормил ее, пока Рита спала. Он не протестовал. Ему это нравилось. Время, проведенное наедине с дочерью, было ему дороже всего на свете.

А теперь, благодаря тому, что братец так предал его, эти драгоценные мгновения потеряли всякую ценность.

Проклятый Сэл! Надо же быть такой тварью! Ни капли стыда и совести.

Майкл знал, что, если он собирается через все это пройти, ему понадобится немалое мужество и выдержка. Это нелегко давалось ему, когда рядом не было Квинси, который умел охладить его бешеный пыл. Сейчас придется действовать самому.

Аэропорт как всегда был похож на гудящий улей. У Майкла не было никакого багажа, поэтому он быстро прошел через все кордоны, поймал такси и сел.

– Куда едем, приятель? – поинтересовался водитель-араб, жуя резинку.

Он ответил не сразу. Может, поехать сначала к матери и потребовать у нее объяснений?

Нет. Не стоит ее в это впутывать.

Он назвал водителю адрес Сэла.

Скоро он все выяснит.

Он следил, как Черил выходила из дома. Он мог сцапать ее сразу, но момент был неподходящий. А всему на свете должно быть свое время. Он хорошо усвоил это.

Стивен Сигал умел подгадывать момент. Он сделал головокружительную карьеру в области кинематографа, причем каждый новый фильм был еще удачнее предыдущего. Именно это называется «попасть в точку».

Машина Черил стремительно неслась по извилистой дороге. Он ехал следом, стараясь не выпускать ее из виду.

Он не торопился. У него впереди была целая ночь. Он знал, что близится момент, когда Он схватит ее. Она будет в полной его власти. Так зачем суетиться попусту?

Она въехала в Сансет и резко свернула влево, затормозив у входа в отель «Сент-Джеймс». Выскочила из машины и бросила ключи служащему.

Он припарковался у обочины. Он умел ждать и был готов ждать столько, сколько потребуется.

Сидя в машине, Он думал о своей матери и о ее новом муже. Она вторично вышла замуж:, когда Он сидел в тюрьме. Ему трудно было поверить в это. Не потому, что Он был особенно привязан к своему отцу, а потому, что она выбрала в мужья мужчину, недостойного даже чистить ее обувь. Тип пятнадцатью годами моложе нее. К тому же, если верить знакомым, еще больший негодяй, чем ее первый муж:, с которым она развелась.

Всю жизнь она создавала ему проблемы и прививала отвращение к женщинам. Его мать была для него сущее наказание Господне.

Он любил ее.

Он ненавидел ее.

Иногда Он не мог с уверенностью сказать, какое из этих двух чувств преобладает.

Это не имело особого значения, потому что, когда Он покончит с делами в Калифорнии, Он стиснет руками ее белую шейку. Она испустит дух, Он будет отмщен.

Он наверняка знал одно: ему свыше было предначертано совершать свои деяния. Он был своего рода рукой правосудия.

Она подарила ему жизнь.

Он подарит ей смерть.

Вполне равноценный обмен.

Джорданна провела суматошный день, подбирая и примеряя костюмы для съемок. Когда она вернулась к Сандерсонам, Марджори была в глубоком унынии.

– Что стряслось? – спросила она.

– Это из-за Майкла Скорсини, – пожаловалась Марджори. – Я одолжила ему денег, а он испарился.

– Как понять – испарился?

– Обещал вернуться домой еще к обеду. Ты его не видела?

– Нет.

– Вот и я тоже.

– Он вернется, – заверила Джорданна. – Кстати, зачем ты дала ему деньги?

– Потому что они ему были нужны.

Чем раньше она свалит из этого дома, тем лучше, решила Джорданна. У Марджори, кажется, уже крыша едет.

Интересно, предложит ли ей Бобби остаться у него на ночь? На всякий случай она сунула в сумку зубную щетку, но тут же вытащила ее обратно. Слишком откровенно.

Может, он вовсе не хочет, чтобы она оставалась у него. Может, она вовсе не нравится ему.

Черт! А что, если попытаться соблазнить его?

Нет, с Бобби этот номер не пройдет. Он не похож на ее прежних Полночных Ковбоев. Он особенный.

По дороге к нему она думала о Черил. С ее подругой явно не все ладно. Она определенно злоупотребляет кокаином, а может, еще чем-то похуже. Да и дурное влияние Грэнта сказывается.

Бобби встретил ее на пороге. В джинсах и простой фланелевой рубашке он выглядел просто восхитительно.

Она вошла в дом и огляделась по сторонам.

– Хм… Уборщица неплохо поработала.

– Ты тоже.

– А?

– Художество Барбары. Никаких следов.

– Я подумывала о том, чтобы сдать ее в психушку, но потом решила не предавать дело огласке. Ее карма в конце концов все равно ее погубит.

– Мисс Левитт благоразумна, как всегда. – Он взял ее за руку. – Пошли со мной. Я занимаюсь нашим ужином.

– Ты действительно считаешь меня благоразумной? – спросила Джорданна удивленно, когда он вел ее на кухню.

– Судя по всему, так и есть.

– Ты не видел меня во время моих припадков.

– И давно это было? – полюбопытствовал он.