До тех пор, пока существуют старые отрицания, они будут искажать и извращать поведения человека, делая его символическим. Например, гомосексуальные браки могут длиться годами. Кажется, что партнеры удовлетворены и любят друг друга, тем не менее, в их отношениях, которые характеризуются высоким уровнем напряженности, присутствует гомосексуаль

ность (невроз). Почему? Потому что гомосексуальные любовники удовлетворяют друг друга символически, а не реально. Они пытаются получить друг от друга любовь отца. Стоит таким партнерам ощутить свои реальные потребности, как нужда в гомосексуальных половых актах отпадает сама собой[20]. Гомосексуальность не есть какое‑то особое заболевание; это всего лишь один из способов удовлетворения отнятой и зачастую отрицаемой потребности.

Что же касается исправления «греха» без разрешения невроза, то это лишь усугубляет ложь; сие означает притворный отказ от потребности в отцовской любви, но никто не может сделать это на самом деле, пока не уничтожена сама патологическая для взрослого человека потребность. Единственный же способ избавиться от потребности — это прочувствовать и пережить ее.

Идентификация личности и гомосексуальность

Если человек не имеет возможности быть самим собой, то ему, волей–неволей, приходится заниматься поиском своей идентичности. Эти поиски обречены на провал, так как идентичность есть не что иное, как реальное чувство своей сущности, каковое ему как раз и недоступно. Таким образом, поиск идентичности есть чисто невротическое действие, совершаемое неспособными на чувство людьми, которые нуждаются в том, чтобы что‑то (или кто‑то) сказало им извне, кем они являются по своей внутренней сущности. Пациенты, прошедшие курс первичной терапии не страдают от таких «идентификационных» кризисов. Так как они начинают реально себя чувствовать, им нет нужды гадать о том, кем они являются в действительности.

Первичная теория утверждает, что только в том случае, когда ребенку не позволяют быть самим собой, его, тем самым, вынуждают копировать — сознательно или подсознательно — по

ведение, идеалы, отношения и манеры других. Ребенок, воспитанный психически здоровыми родителями, не испытывает потребности идентифицировать себя с ними. Родители не хотят и не требуют этого от ребенка. Напротив, ребенку позволяют обладать теми свойствами личности, которые изначально присущи именно ему.

Для того, что прояснить сказанное, зададимся вопросом: «Обязательно ли мальчик, воспитанный в окружении женщин, вырастет женоподобным?» Мне думается, что нет. Если его будут по–настоящему любить, если ему позволят быть самим собой, то он вырастет, как ему и положено, настоящим мужчиной. Если такого же мальчика будут воспитывать страдающие неврозом женщины, то вполне вероятно, что у мальчика разовьется весьма женственный характер.

Люди, которые ищут ответ на вопрос «кто я?», делают это для того, чтобы стать не самими собой, а какими‑то другими, для того, чтобы получить какое‑то подобие, замену любви, от своих родителей. Все те способы, какими их вынуждали казаться, вместо того, чтобы быть, путают их так называемую идентичность. Единственная личность, с какой здоровый нормальный человек может себя идентифицировать — это он сам. Если же вы не можете быть самим собой, то вам придется искать замену самому себе. Одна женщина говорила мне: «В прошлом году я поехала в Европу, чтобы найти себя, но меня там не оказалось».

Взгляд первичной теории на половую идентичность предполагает, что одинокий родитель, если он любящий человек, сможет успешно воспитать своего ребенка — неважно — девочку или мальчика. Женщина может в одиночку сделать из своего ребенка настоящего мальчика и мужчину, которому не будет нужен мужской образец или суррогатный отец, как примеры, которым надо следовать и подражать. Некоторые матери оставляют мальчиков с жестокими или холодными отцами, потому что думают, что мальчику обязательно нужен отец, без которого пострадает половое формирование ребенка. Но в таких условиях ребенок может вырасти в женоподобного мужчину с большей вероятностью, чем если бы у него вообще не было отца.

Я полагаю, что нет большой разницы (в смысле возникновения патологии) между мальчиком, стремящимся идентифицировать себя с «настоящим мужчиной» и мальчиком, идентифицирующим себя с женщинами. Разница между активным и пассивным гомосексуалистом больше заключается в направлении борьбы с первичной болью, нежели с уровнем интенсивности самой боли. Если активный гомосексуалист покрывает тело татуировкой, гоняет по ночам на мотоцикле и занимается культуризмом, то это говорит лишь о том, что он, скорее всего, не ощущает себя и должен идентифицировать себя с неким образцом, который он считает мерилом мужественности. Он поглощен погоней за отцовской любовью и самыми разнообразными способами пытается стать настоящим мужчиной, кактого хотел его отец. Пассивный гомосексуалист покорно отказался от попыток завоевать любовь отца и старается копировать интересы, образ жизни и поведение матери. Так как отец, скорее всего, не любил ставшего активным гомосексуалистом сына, тот предпочитает иметь половые контакты с мужчинами, постоянно пребывает в мужском обществе и, в целом, ведет себя приблизительно также как женоподобный пассивный гомосексуалист. Мужчиной обезьяноподобный активный гомосексуалист чувствует себя не больше, чем пассивный педераст, и положение первого хуже, чем второго, так как его претензии слишком велики.

Менее очевидны случаи, когда многие мужчины и женщины, не способные почувствовать себя, усваивают внешние приманки или надевают личину образа человека, каким они хотели бы быть. Мужчины в таких случаях носят пышные усы, тяжелые сапоги или нарочито рваную одежду, женщины же носят вызывающе открытые платья или обтягивающие брюки, чтобы выглядеть более женственными. Сама потребность «спроецировать» наружу образ может говорить о совершенно противоположных внутренних чувствах. Вместе с этими погребенными чувствами. Очень часто можно обнаружить и половую дисфункцию. По моему клиническому опыту могу сказать, что нередко за мужественным фасадом, за попыткой внешне стать настоящим мужчиной, скрываются импотенция или гомосексуальные фантазии и страхи. «Борьба, — как признался один мой

пациент, — заключалась в том, чтобы отрастить такую бороду, чтобы, наконец, почувствовать себя мужчиной, чтобы перестать в ней нуждаться. Тогда я этого не понимал, но зато понимаю теперь».

Бисексуальность и скрытая гомосексуальность

Начиная с Фрейда, последователи ряда психологических школ постулировали наличие у человека врожденной и присущей ему бисексуальности. Эти психологи утверждают, что каждый из нас отчасти гетеросексуален, а отчасти гомосексуален. Цель существования крепкой психологической защиты, таким образом, заключается в том, чтобы подавить скрытые гомосексуальные наклонности и способствовать выработке правильных отношений с противоположным полом. Следуя этим теориям, надо считать, что детскую гомосексуальность надо считать нормой до тех пор, пока ребенок не дорастает до генитальной стадии своего развития. Согласно некоторым теориям такого рода гомосексуальные сновидения также рассматриваются как вариант нормы. Так как многие из нас в детстве лишены подлинной любви со стороны обоих родителей, то, следовательно, у подрастающего человека развивается неудовлетворенная потребность в любви со стороны представителей обоего пола. Эта потребность настолько универсальна, что бисексуальность начинают рассматривать как феномен, свойственный практически всем людям.