Бетань сама готовила еду и убирала дом, выращивала лекарственные травы на заднем дворе и так и не выучилась водить машину или пользоваться видео. Она хорошо одевалась, содержала себя в чистоте и никогда не наносила на лицо макияж. Джек смотрел на нее как на свою смуглую мадонну. Теперь она снова была беременной и, как всегда, наслаждалась своим положением.

Именно в этот странный дом и заехали Алан с Донной в воскресный полдень, по пути из Глазго в Лондон… Атмосфера в машине всю дорогу оставалась напряженной. После того как Донна извинилась, они поспешно покинули ресторан «Эмбер Хаус», так и не сделав заказа. Алан привез Донну из ресторана прямо в отель и оставил у двери ее комнаты. Донна вошла в номер и тут же с треском распечатала бутылку «Джеймсона». Потом присела на кровать и долго думала о событиях последних нескольких дней. На следующее утро, когда Донна спустилась к завтраку, перед Аланом предстала уже совсем другая женщина. Они оба про себя отметили это.

…Алан нажал на кнопку домофона на двойных воротах. Электронные двери медленно открылись. Донна непроизвольно вздохнула, когда громадный дом постепенно открывался ее взору: длинное, выстроенное в скандинавском стиле здание, с окнами снизу доверху и с плоской крышей. Для Ливерпуля этот дом был слишком большим и роскошным; при свете дня казалось, что крыша его покрыта снегом, как вершины гор в некой гористой стране в Европе.

— Какой дом!

Алан слабо улыбнулся: его развеселило благоговение, прозвучавшее в голосе пассажирки. На юге Англии дома с прилегающей к ним землей могли наверняка стоить не менее двух миллионов. А это был один из самых красивых домов, которые он когда-либо видел. Окна сверкали, как алмазы, в лучах полуденного солнца, и возникало ощущение, что дом окнами, как глазами, следит за гостями. Дом включал три уровня, однако с фасада напоминал по своему типу бунгало. И пока гость не оказывался внутри, он не понимал, что дом был буквально утоплен в землю. Вестибюль, куда вела входная дверь, находился на верхнем этаже, а вся остальная площадь — на более низких уровнях.

Донна была очарована; Алан заранее предположил, что так и будет. Опять их приветствовали собаки, на сей раз — две дворняжки с косматой черной шерстью: они дружелюбно тявкали. Алан поставил автомобиль на дорожку, опоясывавшую дом, и, выйдя из машины, почесал обоих псов за ушами.

— Привет, старички! Донна, познакомьтесь с Хэппи и Грампи. Это собаки детишек Джека. Очень дружелюбная парочка. Джек однажды увидел, как кто-то выбросил в районе доков мешок. Он аж подскочил, когда заметил, что мешок сам собой шевелится. А там, внутри, оказались щенки.

Донна опустилась на корточки и позволила собакам обнюхать свое лицо, даже дала им лизнуть себя в шею; возникшее при этом ощущение ей понравилось. Потом она, смеясь, обернулась к Алану и застыла от изумления. На пороге дома стоял, вероятно, самый высокий человек из всех, кого она когда-либо встречала в жизни. Любой баскетболист по сравнению с ним показался бы ребенком. Позади этого великана стояла маленькая и болезненно худенькая темнокожая женщина.

Большой человек грузно спустился по лестнице, чтобы поприветствовать гостей, и лицо его сморщилось в доброжелательной улыбке. Донна отметила в облике хозяина наличие восточных черт и обнаружила, что ее пальцы осторожно пожимает такая большая ладонь, что ее рука поместилась бы в ней до локтя. Вместе с тем мужчина показался ей на удивление нежным.

— Как поживаете? Наверное, вы жена Джорджио…

Говоря это, он вежливо склонил голову, словно она была королевой или, по крайней мере, принцессой. Донна интуитивно поняла, что этот великан любит и уважает женщин.

— Это Джек Кроун, Донна. А вот его жена Бетань.

Бетань продолжала держаться позади мужа. Лишь теперь, когда ее по всей форме представили, она робко вышла вперед и тоже пожала руку Донне. Хватка у нее была довольно крепкая, кожа прохладная. Донна застенчиво пробормотала: «Здравствуйте», — и обе женщины уже готовы были обсуждать все что угодно.

Чуть позже, когда гости вошли в дом, шестеро детей всех мастей и с разнообразными особенностями внешнего облика ворвались в вестибюль. Они громко кричали и смеялись.

Джек махнул на них рукой, и все они мгновенно притихли. Дети были представлены Донне со всеми подобающими церемониями. Джек улыбнулся детям и с гордостью произнес:

— Мои дочери, Джейд и Руби.

Две девочки с маленькими, едва распускающимися грудками и с длинными ногами приветственно улыбнулись Донне. Обе унаследовали раскосые глаза бабушки, но и у той, и у другой они были поразительно яркого голубого цвета.

— Мои сыновья: Джек-младший, Пети, Дэви и самый младший — Гарольд.

Джек-младший, Пети и Дэви отличались кофейным цветом кожи; все трое — красивые мальчики с густыми блестящими волосами, как у отца. У младшего мальчика, Гарольда, пышные крутые кудри обрамляли лицо с темной, почти черной кожей африканца. Однако и у него глаза были голубые, как у братьев и сестер. Каждый ребенок был по-своему потрясающе красив какой-то экзотической красотой, и у Донны перехватило дыхание от созерцания их совершенной внешности.

— У вас необыкновенно красивые дети, мистер Кроун. Вы, наверное, очень ими гордитесь. — Она улыбнулась хозяину и заметила, что у него даже грудь раздулась от гордости. Донна еще раз окинула взглядом детей и подумала: «Хорошо, что у этих ребят полно денег. При менее привилегированном положении или даже в характерном для среднего класса окружении с их внешностью у них возникали бы проблемы. А при таких деньгах подобная внешность имела, можно сказать, противоположное значение: эти дети всегда будут четко выделяться среди прочих — гремучая смесь кровей и культур, при том что все они выглядели здоровыми и счастливыми».

В доме Донна с удовольствием рассматривала многочисленные прекрасные вещи, пока они спускались на нижний этаж и проходили через гостиные. Везде было много света, пространства и стекла. Этот дом совершенно не походил ни на какой другой.

Донна свободно уселась на белый кожаный диван в большой гостиной — сорок на двадцать футов, — и ей поднесли чашку кофе. Во внешнюю стену были встроены стеклянные двери, при взгляде через которые открывался великолепный вид на живописный участок. Дом словно бы строили специально для этого странного семейства.

— Я сама спроектировала этот дом, — вдруг сказала Бетань, будто прочитав мысли Донны. Ее грубоватый ливерпульский выговор вступал в странное противоречие с хрупкой внешностью женщины.

Донна глубоко вздохнула.

— Это просто фантастика! А вы архитектор?

Бетань засмеялась, и звук ее легкого смеха напомнил шелест крыльев бабочки.

— Я с трудом пишу свое имя, миссис Брунос. Я лишь нарисовала картину, а специальный человек разработал для меня планы. Мы были очень ими довольны. Джек построил дом, чтобы сделать мне приятное.

Хозяин кивнул, и Бетань встала.

— Если вы не возражаете, я пойду займусь детьми. У девочек сегодня танцы, им надо подготовиться. А мальчики ходят на карате. Я ненадолго.