– Что я должен тебе объяснять? Ты все равно не поймешь моих мотивов и вообще не поверишь мне, – нервно поводил плечами Натан. – Я в этом абсолютно уверен.

Вирджиния не знала, сколько времени она простояла в оцепенении – может, несколько минут, а может, всего лишь несколько секунд. Как только женщина снова обрела дар речи, она приподняла этот страшный вещдок повыше и потрясла им перед глазами Натана.

– Что это такое? – спросила она хрипло.

– Игрушка, – тихо сказал он, понимая, что ее интересует вовсе не такой ответ, а то, каким образом эта вещь попала в его комнату. В глубине души Вирджиния еще смутно надеялась, что Натан даст ей какое-то новое безобидное объяснение этого факта, которое повернет дело совсем в другую сторону. И в то же время она боялась его лжи, ведь вранье и отговорки делали ситуацию еще невыносимей.

Но ничего этого не произошло. Натан не стал ни оправдываться, ни объяснять что-либо, ни пытаться врать. Он выигрывал время, утверждая, что она все равно не поймет того, что двигало им в тот момент. И тем самым он подтверждал самые страшные ее догадки.

– Где она? – спросила Вирджиния. – Где она?! – закричала она в голос, когда Натан не ответил. – Где моя дочь?!

Он пожал плечами:

– Откуда я знаю?

Это равнодушное движение и безучастное выражение его лица, окончательно сразили ее. Вирджиния почувствовала головокружение, такое сильное, что она едва удержалась на ногах. Из рук Вирджинии с грохотом выпал магнитофон, и она накинулась на Натана с кулаками. Не помня себя, она молотила его по лицу, по плечам, по широкой груди…

– Где мой ребенок? – хрипела она.

Извернувшись, Натан ухватил ее запястья и крепко сжал их.

– Откуда мне знать, к черту-дьяволу! – грубо затряс он Вирджинию. – Я и на самом деле не знаю!

С большим трудом Вирджиния утихомирила гнев:

– Где она?…

Предусмотрительно не выпуская ее рук из своих, Натан бросил:

– У меня ее нет. И никогда не было. Я хотел только денег! Запястья Вирджинии горели от его железной хватки. Недоверие и ужас росли в ней, словно ядерный гриб.

– Сейчас ты скажешь, где моя дочь. И что ты с ней сделал. Ты ее…

У нее внезапно пересохло в горле. Выговорить слово, вертящееся у нее на языке, она не могла.

– Ты сделал с ней то же… что и с другими детьми?!

– Да черт тебя раздери! – взревел Натан. Он выпустил руки Вирджинии и толчком отшвырнул ее от себя. Та споткнулась, но не упала. Натан отступил на шаг назад. Его лицо побелело, губы сжались.

– Я ничего ей не сделал! Я ни одного ребенка пальцем не тронул! Разве ты меня не знаешь? Я не какой-нибудь… Такими делами я не занимаюсь.

В какие-то моменты ей чудилось, что она спит и видит страшный сон. Машинально она растирала свои покрасневшие запястья. Казалось, боль была единственным признаком того, что все происходящее не сон, а явь.

– Ты звонил нам. Ты сказал…

– Я помню, что я говорил! Я просил сто тысяч фунтов. Это было просто… просто наваждение какое-то! Идиотская придумка. Я позвонил вам один-единственный раз, и все! Ведь я даже не знал, как организовать передачу денег. Я прекрасно понимал, что меня при этом сцапают, как пить дать. Мой звонок – это… это просто пьяная идея, Вирджиния! Мало ли что взбредет в голову после рюмки виски! Я всего лишь забыл выкинуть в мусор эту штуку, – показал он на валяющийся на полу магнитофон. – И это главная моя ошибка.

То, с какой легкостью этот человек называет свой немыслимый поступок игрушкой, пустячком, ошибкой, привело Вирджинию в состояние полнейшей прострации.

– Ты знал, в каком ужасном состоянии я нахожусь. Как я боюсь за жизнь моего ребенка. И ты воспользовался нашим положением для того, чтобы…

Ей не хватало слов. Наверное, вообще не существовало слов, которыми можно было описать то, что он сделал.

– Тебе все равно меня не понять! – повторил Натан.

Из ее глаз полились слезы.

– О чем ты? Что я должна понимать?

– Так-таки ничего и не понимаешь?

Она смотрела на него расширив глаза. Натан пригладил волосы у себя на затылке:

– Ты сама постоянно говоришь о нашем совместном будущем. «Мы с тобой», «где-нибудь», «когда-нибудь»… Но ты хоть немного представляешь себе, как будет выглядеть это «мы с тобой» без единого цента денег?

– Наше будущее – это не вопрос денег!

– Да? Значит, ты неисправимая фантазерка. Я с самого начала говорил тебе, что у меня ничего нет. Ни денег, ни дома, ни квартиры… Что случилось с моей яхтой, ты прекрасно знаешь. И я…

Его голос звучал очень резко, и в то же время в нем не было ни капли эмоций. Вирджиния перебила его:

– Неправда, ты не говорил мне этого с самого начала! Сначала – пока Фредерик не установил обратное – ты уверял, что ты популярный писатель, и твои счета скоро пополнятся сами по себе, за счет переизданий!

– О-о, и это звучало для тебя заманчиво, да? Значит, не надо ля-ля, что для тебя будущее – это не вопрос денег!

Он полностью передернул все ее слова, ю возмущаться у нее уже не хватало сил.

– Не понимаю, что толкнуло тебя на этот шаг, – тихо выговорила она.

Натан вздохнул:

– Что тебе сказать… Это просто была идея, как раздобыть стартовый капитал для нас с тобой. Бредовая идея, гнилая, согласен, но ведь я уже сказал, что почти сразу отказался от ее воплощения!

– Но разве ты не понимал, что творится в душе у нас с Фредериком?… В каком мы с ним состоянии?… Что этот звонок дал нам надежду?… Что мы, дергаясь, ожидали, когда похититель позвонит снова?! Фредерик поехал в Лондон за деньгами. Я осталась дома и чуть не сошла с ума от отчаяния…

По ее щекам неудержимо потекли слезы.

– Ни один человек, у которого есть сердце, не способен на такое!

Он сделал шаг к ней, но она отклонилась в сторону и стояла теперь спиной у открытого окна.

– Не трогай меня! – прошипела она.

Натан снова пожал плечами.

– А разве не для этого ты явилась сюда? – спросил он. – Не для того ли, чтобы я взял тебя на ручки и утешил?

– Ты думаешь, я нуждаюсь в твоих утешениях?

– Ну ладно, ладно! – сердито выкрикнул он. – Только не надо обращаться со мной, как с преступником! Я и пальцем не тронул твою дочь. Я понятия не имею, где она находится. Ее исчезновение меня совершенно не касается! И других детей я тоже не трогал. Да, я совершил громадную ошибку и сожалею о ней. Я… я прошу прощения, если тебе так угодно.

– Ты никого не трогал? И как я могу проверить твои слова? Может быть, машина у тебя вовсе не ломалась?! Довольно хитрый ход! Ты мог спокойно заехать в Кингс-Линн за Ким, утверждая, что находишься здесь, в Ханстантоне! Это снимало с тебя все подозрения. Значит, ты поехал за Ким в школу, опередив на короткое время Грейс…