цвет наверняка привлек бы внимание заядлых кузнецов и оружейников. Целый день по Красной пустыне раздаются удары, словно колотит не человек рукой, а как минимум великан молотом. Температура в пустыне и так не балует прохладой, но около человека она выросла как минимум втрое. Огонь и кровь, неизменные спутники мага, собиравшегося выковать величайшее творение. Песок постепенно плавился от жара, а металл начал изменять форму только на третий день ковки. Маг обливался потом и кровью, но продолжал колотить. Спустя еще три дня маг завершил работу.

Конец Взгляда со стороны.

Я устал, я задолбался. Я стою на ногах только благодаря йоге и переполненному праной организму. Почти неделю я ковал себе оружие из адаманта. Получилась весьма скромная сабля с идеально выверенным балансом и прекрасной рукоятью, на которую я убил большую часть последнего дня. Зато теперь я могу безбоязненно взять её в руки и не порезаться. Сам адамант довольно легок на вес. Я использовал не весь металл богов. Оставил немного для дальнейших изысканий. Но теперь я по праву Мастер-Артефактор, ибо работать с адамантом могут очень немногие маги, а в этом мире возможно сможет только Джон, и то когда я его выучу как следует. Как там, кстати, ученик?

— Зеркало, покажи мне Джона Сноу.

Интерлюдия Джон Сноу.

Известие о богатейшей библиотеке Вестероса буквально туманили мой разум. Кто сказал бы мне пару лет назад, что я буду счастлив от перспективы перелопатить целую гору книг, тот был бы мной как минимум обсмеян. Я, конечно, любил читать и до ученичества у Гарола, но не делал на книгах и знаниях особый упор. Однако, узрев могущество магии, я еще с первого дня начал мечтать быть таким же, как Учитель.

Ночной дозор — истинная служба королевству, как считал я раньше. Многое прочитав из хроник об этом древнем, как сам Вестерос, ордене, я мечтал надеть черное и принести клятву. Дядя Бенджен, брат моего отца, многое рассказывал о самом Дозоре, землях вечной зимы, где даже летом холодно, и нередки снежные бураны. Будучи мелким мальчишкой, я заслушивался допоздна и в мыслях был вместе с дядей в тех далёких местах. Сейчас же я слушал своего невольного знакомого, которого притащил Учитель, и мои взгляды на Дозор рушились без возможности восстановления.

Сэмвелл Тарли не был воином в моем понимании, ему скорее подошла роль ученого-мейстера, ну или на крайний случай начальника снабжения. Он был достаточно образован, начитан, мне было с ним интересно, и время в дороге летело незаметно. Часто мы останавливались на постоялых дворах, так как лошади не могут скакать дни и ночи напролет, и меня весьма забавляла реакция хозяев таверн, когда я расплачивался. Дело в том, что Учитель зачаровал небольшой мешочек, и туда было положено несколько фунтов золотых монет, при том, что вес мешочка не увеличился ни на унцию. А как вытянулось лицо Сэмвелла, когда я впервые засунул руку по плечо в маленький с виду мешочек!

— Джон, скажи, а чему тебя учит этот архимаг?

— Магии, — важно поднял я палец вверх.

— Его мощь невероятна, а ты умеешь также?

— Увы, но я только учусь.

— А что ты уже умеешь? — любопытно глянул на меня бывший дозорный.

— Не особо много, — признался я, — у меня по ощущениям хорошо получается Магия Льда.

— Покажешь? — состроил умильные глазки Сэм. Вот как у него это получается?! Ума не приложу.

— Так уже, — улыбнулся я.

— Что уже? — не понял Тарли.

— Я охлаждаю воздух вокруг нас, чтобы мы не мучились от жары. Заметил, что все остальные стараются оголиться, а мы едем уже третий день по Королевскому тракту, и нам жарко не было?

— Ну… вообще-то я ничего подобного не замечал. Прости, Джон, — потупился толстяк.

— Да ладно, — улыбнулся я.

Позднее разговор замолк сам собой, ну а я постоянно был наготове. Впервые я еду куда-либо один, ну если не считать Сэмвелла, однако на него вовсе не рассчитываю, ибо боец из него, как из меня сейчас архимаг. Конечно, я могу дать по роже бандитам, благо я не последний мечник Севера, плюс меня учил доппель сира Барристана Селми. Также я могу дать отпор еще и магией. Например, уже сейчас я могу окутаться доспехом льда, но, как сказал Учитель, он защищает только от огненных атак, против оружия и кулаков прекрасно подойдет телекинетические щиты, как он их называет. Я пробовал пробиться к доппелю Учителя, когда он был под этим щитом, и потерпел фиаско. Учитель говорил, что на мне лежит еще Личная защита — заклинание, защищающее от любого враждебного воздействия, будь то укол иголкой или прямое попадание из катапульты. В телекинезе, увы, мои успехи более чем скромны. Он потребляет непомерно много маны, но Учитель меня успокаивает и говорит, что запас маны это дело наживное.

Конец интерлюдии Джона Сноу.

Молодец Джон, пускай просвещает будущего неофита в Цитадели Староместа. А там можно будет и самому туда заявиться и почитать. Наверняка там есть множество рукописей в том числе и древних свитков по местной магии. Как я понимаю из всего увиденного, в этом мире явно было много разноплановых волшебников, оставивших знания и силы. С другой стороны, магов не очень много, по крайней мере, в Вестеросе. Насчет Эссоса у меня большие сомнения, так как гильдии магов тут существуют вполне официально, а далеко на востоке, как я слышал, располагаются целые государства с явной магократией.

Может, стоит нанести им визит? Хотя нет, мне сейчас не до этого. Адамантовая сабля выкована, а под неё пришлось зачаровывать отдельный пространственный карман, ибо при извлечении чего-либо оттуда я сильно рискую остаться без рук или в крайнем случае пальцев. Не то чтобы это большая проблема, особенно для меня, но лишний раз отращивать себе руки мне откровенно лень.

Раны, нанесенные адамантовым оружием, практически не поддаются целительским заклинаниям, поэтому если я отрублю саблей себе палец, то придется отрубать обычным методом целую кисть, а уже её выращивать заново, и она вырастет как положено. Метаморфам проще ввиду того, что они могут менять свою внешность и пол, как им заблагорассудится, но, увы, я не метаморф, однако заклинания из этой области знаю, выучил несколько десятков, спасибо моей Книге мага.

Телепорт, и я вновь около пещеры Трехглазого Ворона. Солнце явственно двигается к закату, а алые листья великого чар-древа бросают багровую тень на раскинувшийся окрест,