...В начале восьмого пришла телеграмма из Тбилиси. Я прочитал ее и растерялся. У меня появилось такое ощущение, будто все вокруг меня стали говорить в десять раз быстрее обычного, и слова, события слились в какой-то мелькающий, бормочущий, непонятный визг-вой. Я пытался остановить, затормозить их нелепый, ненормальный бег, чтобы рассмотреть, понять, как-то объяснить.

№ 29-сп

23 сентября

19-05

ТЕЛЕГРАММА

Нами установлен Сабуров Алексей Степанович зпт 1927 года рождения зпт инженер зпт проживает Руставели пятнадцать квартира четыре тчк Автомобиля не имеет тчк Сообщенным приметам не соответствует тчк Материалы задержания Сабурова Риге зпт объяснения Сабурова зпт письмо Косова высылаю авиапочтой тчк

Замначотдела угрозыска Манчадзе

...Телеграмма эта была словно опечатанный сургучом пакет. Там, за печатями, для меня была еще тайна, которая умрет сразу же, как только я сломаю эти хрупкие коричневые нашлепки. А может быть, тайна и умерев не скажет, почему Сабурова задержали в Риге? И почему не совпадают приметы? И кто такой Косов? И о чем он пишет Сабурову?.. Нераспечатанное письмо всегда наполнено большими ожиданиями...

– Ну чего ты? – недоуменно спросил Сашка, заглянув в телеграмму. – Подумаешь, приметы... Главное, что он нашелся, этот твой Сабуров! Пошлешь туда следственное поручение – пусть товарищи его допросят хорошенько...

– Да ты что, Савельев? – взвился я и покрутил пальцем около виска. – Совсем того? Кто же это может, не зная дела, его допрашивать? Его так там допросят...

В каком-то неистовом возбуждении я носился по кабинету, лихорадочно бормоча:

– Сабуров!.. Сабуров!.. Его я должен допрашивать сам!.. Так... Только так... Исключительно так!.. И никаких посредников! Жамэ, что означает черта с два, дорогой мой Савельев...

Исх. № 82/с

В ТБИЛИССКИЙ УГОЛОВНЫЙ РОЗЫСК

23 сентября

20-50

ТЕЛЕГРАММА

Высылки материалов воздержитесь тчк вылетаю тчк

Следователь

Девушка-стюардесса легко потрепала меня по плечу, и я, дернувшись спросонья, схватился за свой чемоданчик, который прижимал к стенке рукой и боком. Салон самолета был уже пуст.

– Просыпайтесь, товарищ, – сказала девушка. – Тбилиси.

– А я не спал, – сказал я неуверенно.

Девушка усмехнулась:

– Я это заметила.

Мне стало неловко, и я сообщил доверительно:

– Совестно признаться, но это у меня от страха.

Стюардесса подняла палец и сказала тренированным радиоголосом:

– В автокатастрофах ежегодно погибает...

– Знаю, знаю, – перебил я. – В двенадцать раз больше... И еще – паровоз тоже может с рельс свалиться... Я вот насчет того, чтобы без жертв совсем, пешком бы, а?

– Ну попробуйте на обратном пути, – обиженно-лукаво сказала девушка.

– Если будет время... – И я засмеялся. Я вышел на трап и стал спускаться. Неподалеку громадный автотягач с натужным ревом тащил к старту длинную серебристую рыбину самолета, и я было загляделся на эту мощную впечатляющую процессию, но траповодитель закричал мне снизу:

– Эй, пассажир дорогой, товарищ, пешком пойдешь или на трапе хочешь ехать, э?

Прыгая через ступеньку, я спустился на поле и направился к аэровокзалу.

Транспортный двор автокомбината был огромен. Такой же, наверное, как летное поле. Повсюду, увеличивая сходство, маневрировали огромные тяжеловозы, и в воздухе плавал неумолчный надсадный грохот, из рупоров неслись радиоуказания диспетчера, и для полноты картины, кажется, не хватало только самолетов.

Я остановил пробегавшего мимо меня шофера и спросил, где найти Сабурова. Шофер сразу указал на рослого человека в спецовке, который, держась правой рукой за руль гигантского трейлера, стоял на подножке кабины. Я направился к нему, напряженно вглядываясь в мощную кисть его руки, но пальцев, кроме большого, не было видно – ладонь плотно обхватила баранку руля.

Неожиданно трейлер окутался сизым облаком выхлопа и с ужасающим ревом начал двигаться задним ходом, с каждым мгновением набирая скорость. Описывая большую дугу, грузовик мчался к ровной шеренге таких же гигантов, выстроившихся у стены автобазы. Я со страхом втянул голову в плечи – столкновение было неизбежно. Но в последний момент трейлер аккуратно, как затвор в пистолет, влетел в крохотный промежуток между двумя машинами, еще раз окутался сизым дымом и затих. Сабуров соскочил с подножки.

«Вот он, «классный автомеханик Сабуров», – подумал я, вспомнив искаженное ужасом, бумажно-белое лицо Отари Абуладзе, мучительный визг колес вагонов метро за его окном, слова: «...этот обаятельный парень артистически водил машину...».

– Артист... – пробормотал я и ощутил, как рубчатая насечка пистолетной рукоятки греет ладонь. «Артист...» Я подошел ближе и тихо окликнул:

– Сабуров!..

...– Мне это уже надоело, черт побери! Да, я Сабуров Алексей Степанович! – Сабуров в ярости метался по тесной застекленной клетушке диспетчерской. – Я уже уплатил штраф! Так нет же: раз допрашивают, другой раз, третий... – Сабуров остановился и начал загибать пальцы на своей огромной руке. Сидя за столом, я еще раз внимательно посмотрел на его пальцы – все они были на месте.

...– Вы понимаете, что это не преступление! – продолжал кричать Сабуров. – Это нарушение, в худшем случае! И может быть, за это вовсе вы должны отвечать, а не я! Может быть, и не потерял я вовсе, а их украли!..

– Да вы успокойтесь.

– А чего мне успокаиваться! Один раз опозорили на весь автокомбинат, так нет – снова вызывают!.. А теперь вы явились...

Я выжидал, не хотел переходить в атаку, поэтому флегматично бросил:

– Первый раз прощается, второй – запрещается, а на третий – навсегда...

– Что-о? – очумело переспросил Сабуров.

– Да так, считалочка есть такая детская, – миролюбиво сказал я. – Вы мне лучше расскажите все с самого начала, а я постараюсь, чтобы вам больше не морочили голову.

Сабуров присел на край стола.

– Вызывают меня, значит, в отделение милиции и говорят: «Вы что же это по ресторанам хулиганите?» Я, конечно, большие глаза: да вы что, товарищи дорогие? «Нечего ягненком прикидываться, – говорят, – знаем про ваши художества в Риге». В какой Риге? Я сроду там не был. Смеются: «Умеете хулиганить на расстоянии?» И дают «телегу» из Риги, из тамошней милиции...

№ 2232/3

14 сентября