Йенсен обернулся в сторону, куда показывал собеседник.

В нескольких сотнях метров от него, исцарапанная, кое-где покореженная, но несомненно рабочая, тускло поблескивала и мерцала огоньками таймера рама портала.

– Да! – обрадованно заорал Йенсен.

– Тогда все понятно! – прокричал сосед. – Ваших сегодня уже десять вытащили, трое теток оказалось! И еще двоих, кажется, уже убили!

– Но зачем нас вытащили? Ведь у нас же есть время, куда мы должны прыгнуть!

– Это никого не волнует! Нам тут нужны люди! Мы вообще сейчас обороняем этот портал! А то он и все рачки в нем достанутся им! – собеседник дернул головой в сторону вражеской территории.

– Но мы не умеем воевать! Мы же тут как мясо!

– Значит, нам нужно мясо!

Что-то бухнуло совсем рядом с ними, и грязь на стенках вспучилась пузырями размером с доброе куриное яйцо.

Йенсен снова приподнялся и выглянул из окопа.

Треножник с каким-то неизвестным Йенсену гербом на борту, бодро шагавший по полю, вдруг замер, словно наткнулся на какую-то невидимую, но очень прочную стену, постоял немного, а потом накренился и стал заваливаться набок. Сначала медленно, а потом все стремительнее и стремительнее. Конец его падения был окутан стеной жидкой грязи и полетевшими во все стороны камнями и какими-то обломками.

– Ну, нет, спасибо, – сам себе прошептал бывший журналист.

Он осторожно положил оружие. Грязь утробно чавкнула и стала медленно засасывать «ружье». А Йенсен развернулся и не спеша направился в сторону портала.

– Ты куда?! – схватили его за край куртки.

Йенсен скользнул взглядом по грязному, но почему-то очень довольному лицу.

– Я…

– Ты тоже из машины Бутгса? – спросил его человек.

– Что?

– Ты тоже из машины Буттса?

– Да!

– Приятно познакомиться! Я тут уже сутки!

– А тут можно продержаться более суток?

Человек захохотал в ответ.

Йенсен кисло усмехнулся и стал было пробираться дальше по направлению к порталу, но тут ему вцепились в ногу.

– Ты трус! – прорычал человек. – Ты не хочешь сражаться!

– А за что сражаетесь вы? – бешено обернулся Йенсен. – Вам сказали? Вас выдернули сутками раньше, но что вам рассказали?

– Какая разница? Я на этой стороне. И я буду сражаться за нее!

– А кто вам сказал, что здесь они правы?

– В войне нет правых! Есть лишь сторона, на которой ты находишься!

Йенсен открыл было рот, но тут же закрыл его и пристально посмотрел на человека.

– Вы этого и хотели, – вдруг понял он.

– Что?

– Вы этого и хотели. Вы из тех, кому мирная жизнь не по нутру, поэтому вы и сбежали из того мира! Вы прыгнули в надежде на очередную мировую войну и на то, что вы на нее и попадете! Вы одни из «неудачников»!

– Да! Да! И разве это плохо?

Йенсен помолчал.

– Нет, – тихо сказал он.

Человек его, кажется, не услышал, но все-таки прочитал по губам.

– Каждому свое, понимаете, каждому свое!

– А вы не думаете… – медленно сказал Йенсен, – что именно такие, как вы, и развязали эту войну?

– Что?

– Вы не думаете, что эта война создана теми, кто хотел войны? – прокричал Йенсен.

– Какая разница! Какая мне разница! Я пришел, когда она уже была!

– А может, кто-то пришел, когда она еще не началась!

– Вы хотите сказать, что кто-то из наших развязал ее?

– Нет, из ваших!

– И все равно, какая разница! Назад не вернуться!

– Можно прыгнуть вперед!

Человек рассмеялся.

– Но если вы так боитесь войны… Кто гарантирует, что мы тоже не прыгнем вперед?

– Что?

– Мы же тоже можем прыгнуть вперед.

Йенсен помолчал. Вдалеке что-то ухало, неумолимо приближаясь к ним.

– Да, – тихо сказал он. – Вы можете.

Человек ухмыльнулся.

– Мир не изменился безвозвратно… – сжав грязными руками виски, пробормотал Йенсен. – Нет, нет, нет… я был неправ… никто и ничто не изменилось… никто и ничто…

– Что?

Йенсен резко встал.

– Я ухожу.

– Все-таки решили, – покачал головой человек.

– Да.

– Ваше право, – пожал плечами тот.

– Я знаю. Надеюсь, вы не будете стрелять мне в спину.

– Я люблю войну, а не бойню. Я люблю драку, а не избиение. Ни вы, ни я здесь не по своей воле; ни вы, ни я не собирались сюда попадать. Разница лишь в том, что мне это место, это время и эти события нравятся, а вам нет. Но за это не убивают.

– Спасибо, – сказал Йенсен.

– Не за что.

Йенсен зашагал в сторону рамы портала.

– Пригнитесь, – крикнул ему в спину человек. – А то вы так и не попадете в свое время!

Йенсен подумал немного, а потом плюхнулся в грязь и быстро, насколько ему позволяли его скромные умения, пополз.

Что-то гулко ухало по сторонам, шмякалось с утробным чавканьем в глинистую жижу, а он не обращал внимания и хотел только одного. Чтобы портал продержался эти несколько минут. Несколько минут, что он ползет к нему. Он не думал о том, что будет потом, что будет после, что произойдет с порталом завтра или через неделю. Он просто верил, что если сейчас доберется до него и сделает шаг, то это как талисман, как самый мощный амулет сохранит портал на века, – пока не придет время, в которое прибудет Йенсен.

– Йенсен! Олаф Йенсен! Вы помните меня? – кричали ему слева.

Сквозь грязь, покрывающую лицо, Йенсен опознал черты менеджера. Тот, так же по-пластунски, на животе, невзирая на строгий – когда-то строгий – костюм, полз к нему вместе с каким-то неизвестным, но, кажется, даже еще более грязным человеком.

– А вы что тут делаете? – спросил Йенсен.

– Не знаю… я подумал… – замялся менеджер.

– Что вы тоже неудачник?

– Судя по тому, куда мы попали, мы точно неудачники! – мрачно процедил грязный человек.

Йенсен одобрительно рассмеялся.

– Это Джойс, его выдернули час назад, – представил спутника менеджер.

– Тот самый Джойс? – не удержался Йенсен.

– Что?

– Улисс, да?

– Что?

– Не важно, – проорал он в ухо однофамильцу. – Неудачная шутка.