– Вы должны вернуться. Я много лет не была так счастлива.

– Я тоже, – сказал Чарльз и пустил Бедового на дорогу, изрытую колесами обоза.

Помахав ей рукой, он пришпорил коня и еще раз оглянулся на стройную фигуру, стоявшую на фоне каменного дома и двух исполинских дубов. У него больше не было сил скрывать свои чувства. «Уж лучше бы ты попытался», – сказал он себе. В военное время ни один мужчина не мог знать наверняка, что сдержит данное женщине обещание.

Он вспомнил тепло ее груди, губ, волос… их короткий страстный поцелуй, перед тем как постучал Вашингтон.

Он не должен был ввязываться в серьезные отношения.

Но он уже ввязался.

Он не должен был влюбляться…

Но это уже случилось.

И что же теперь со всем этим делать?

В первую субботу апреля настроение в ливерпульской конторе Джеймса Буллока было таким же светлым и легким, как весенний воздух. Капитан Буллок вернулся не так давно. Прорваться через блокаду удалось легко и беспрепятственно; а в Саванне он еще встретился кое с кем из людей Мэллори, хотя и не стал сообщать Куперу все подробности этой встречи.

Его контора все еще купалась в успехе своего первого проекта. Двадцать второго марта винтовой пароход «Орето» вышел из доков Токстета в Ливерпуле без каких-либо преград со стороны королевы; лишь двое сыщиков консула Дадли, изрыгая проклятия, злобно наблюдали за спуском, но и только.

Название «Орето»[20] Буллок придумал специально, чтобы запутать власти. По документам верфи Уильяма Миллера, где пароход строился, он проходил как средиземноморское торговое судно с портом приписки Палермо. На самом деле, выйдя из доков, судно направилось не в Средиземное море, а на Багамские острова, в Нассау, где британский капитан, нанятый для трансатлантического плавания, должен был передать его под командование капитана Маффитта из военно-морских сил Конфедерации, так как «Орето», разумеется, не имел никакого отношения к гражданскому флоту. Для его оснащения на борту барка «Багама» к Нассау уже шли две семидюймовые нарезные и шесть гладкоствольных пушек, и в дальнейшем пароход, уже с новым названием, должен был стать грозным боевым кораблем.

Как долго такая схема еще сможет обходить британские законы, никто предсказать не мог. Скорее всего, достаточно долго, для того чтобы успеть спустить на воду второе подобное судно. Именно об этом сказал Буллок Куперу, когда они встретились в самом безопасном месте – гостиной Буллока, через несколько дней после его возвращения.

Почта, пришедшая с Багамских островов, принесла новое срочное сообщение. Необходимо было ускорить строительство второго рейдера, так как президентский план морской блокады Юга, существовавший раньше только на бумаге, стремительно воплощался в жизнь и все больше и больше кораблей стягивалось к побережью. Перед «Флоридой», а именно таким должно было стать название «Орето» после вооружения, стояла вполне определенная задача: захватывать и топить торговые суда янки, резко повышая таким образом страховые тарифы. Конфедераты рассчитывали, что после этого Линкольн наверняка будет вынужден усилить защиту судов по требованию недовольных судовладельцев и отведет часть судов от заградительной линии на побережье.

Появление второго быстрого и хорошо вооруженного рейдера должно было усилить такое давление. Его строительство на верфи Лэрда в Беркенхеде уже подходило к концу. Хотя второй корабль во многом напоминал «Орето», по многим параметрам он даже превосходил своего предшественника. Буллок дал ему маскировочное название «Энрика». В контракте судно именовалось «Номер 209» – это было уже двухсот девятое судно, заложенное на верфи, основатель которой Джон Лэрд занялся политикой, в то время как его сыновья Уильям и Джон-младший продолжали дело отца, выросшее из маленького производства паровых котлов.

Да, работу над «Энрикой» необходимо было ускорить; именно такое распоряжение предстояло доставить Куперу в ту весеннюю субботу. Однако сделать это было далеко не так просто, как казалось: ни сам Купер, ни капитан Буллок и никто другой из всей его конторы никогда не рискнули бы открыто заявиться на территорию Лэрдов. Шпионы Дадли шныряли повсюду. Если бы они увидели на верфи кого-нибудь из южан или даже просто заметили открытую встречу конфедератов с владельцами, посол северян Адамс тут же потребовал бы расследования, и игра была бы закончена. Именно поэтому контракт на постройку «Энрики» был тайно подписан в Беркенхеде, на Гамильтон-сквер, 1, в резиденции Джона Лэрда Младшего.

Купер, впрочем, получал удовольствие от всех этих тайных заговоров, хотя Юдифь постоянно твердила ему, что это опасно и что он ведет себя безрассудно. Что ж, возможно, так оно и было, зато в его жизни появилось ощущение значимости, приправленное изрядной долей тревог. В то погожее утро, когда уже близилось время выходить из дому, он почувствовал в ладонях приятное покалывание.

В конторе царило необычное оживление. Накануне почта доставила несколько газет из дома, включая номер «Чарльстон меркури» за двенадцатое марта. В нем Купер прочитал подробности «ГРАНДИОЗНОГО МОРСКОГО СРАЖЕНИЯ НА ХЭМПТОНСКОМ РЕЙДЕ», как гласил заголовок. Девятого марта броненосец конфедератов вступил в бой с броненосцем северян «Монитор», который еще иногда называли «Батареей Эрикссона», по имени создавшего его изобретателя.

Купер с волнением прочитал о «жестокой схватке» между «Виргинией» и броненосцем янки. Корабли стреляли друг в друга с расстояния всего тридцать-сорок футов. Газета сообщала, что «Виргиния» одержала блестящую победу. Однако наивный репортер не уловил подлинного значения этого боя.

Не в силах унять нервную дрожь, Купер перечитал статью, думая о Брюнеле, чьи проекты он так внимательно изучал и пытался повторить на верфи в Южной Каролине. Знаменитый британский инженер сразу бы понял то, что увидел Купер за строчками репортажа. Деревянные парусные корабли доживали свой век, начиналось великое восхождение железа и паровых машин и на океанах, и на суше. Брюнель предсказал это еще много лет назад. Наступало невероятное время, в котором им предстояло жить, – время великих чудес и великих бед.

Купер посмотрел на карманные часы, собрал свои вещи и пошел к лестнице. Из-за перегородки, отделявшей его крошечный кабинет, вышел Буллок:

– Передавайте мои наилучшие пожелания Юдифи.

– А мои – Хэрриот.

– Надеюсь, вы прекрасно отдохнете в субботу.

– Конечно, после того, как схожу в церковь.

– Не забыли наши пожертвования?

– Разумеется. – Купер учтиво приложил пальцы к цилиндру.

За их многозначительными взглядами и полуулыбками скрывались невысказанные вопросы и ответы, смысл которых не предназначался для посторонних ушей. В конторе было двое новых служащих, и верность одного из них вызывала сильные сомнения.

Спускаясь вниз по лестнице, Купер приветствовал Прайоло, управляющего компанией «Фрейзер, Тренхолм», который только что зашел в здание. Выйдя на улицу, он пересек мощенный булыжником двор и быстро прошел через короткий тоннель между зданиями, выходивший на Рамфорд-Плейс. Когда колокола церкви Святого Николая пробили очередные четверть часа, он как раз свернул налево. Времени до четырехчасового парома еще оставалось достаточно.