– Ты пей, – сказал я ему, придвигая «Корриду». Хуан ждал этой команды и с удовольствием наполнил свой опустевший бокал. Настроение его улучшилось, и он уже не казался мне мрачным и злым коротышкой. Откинулся на спинку стульчика и, расстегнув рубашку до пупа, стал обмахиваться шляпой.

– Вот янки – с ними труднее. Здесь их никто не любит, потому что наглые и вечно суют свой нос в чужие дела. У них есть вертолеты, и им проще добраться до наших плантаций. Вот они в этот раз вместе с мартышками нас и прижали. Мартышки снизу, янки сверху. Мы еле унесли ноги. Два моих приятеля погибли. Царство им небесное!

Он перекрестился слева направо, поцеловал кончики пальцев и запил глотком вина.

Кажется, Анна ничего не могла разобрать в его рассказе, и она с мольбой в глазах смотрела на меня. Я понял лишь то, что в джунглях была стычка между гринперос и правительственными войсками.

– Это хорошо, что вы русские, – продолжал тем временем Хуан. – Дикари тоже не любят янки. Они – воры.

– Что значит воры? – Я не смог перевести это слово.

– Они делают вид, что борются с мафией, понаставили свои базы, а сами вывозят вертолетами золото, нас же облагают данью.

– Какое золото?

– Обыкновенное! Самородки и песок. Ты что, не знаешь, что почти все реки, которые протекают в сельве, золотоносные?

– Значит, ты ищешь в сельве золото?

Хуан усмехнулся.

– На одном золоте больших денег не заработаешь. Золото надо для того, чтобы расчистить в сельве участок под плантацию, нанять работников, построить дом, пригнать технику.

Произнесенное Хуаном слово «фазенда» – плантация почему-то страшно обрадовало Анну.

– Он фермер? – спросила она меня.

– В какой-то степени, – уклончиво ответил я и спросил, почти уверенный, что Хуан не ответит, какую же культуру выращивает он на своей плантации.

– Коку, – ничуть не смутившись, ответил индеец и удивился тому, что я об этом спрашиваю.

Он хмелел не столь стремительно, как бы мне этого хотелось, и я уже мысленно прикидывал, сколько придется еще влить вина в его ненасытное брюхо, чтобы этот производитель коки поведал мне все свои тайны. Я налил ему полный бокал, предложил тост за дам, который не вызвал у Хуана особого подъема чувств, но он все же выпил бокал, как и я, залпом и до дна.

– Послушай, Хуан, – сказал я, вытирая губы от красных «усиков» и заедая кусочком шоколада, который мне подсунула Анна. – Мне рассказывали про одного человека, который хочет объединить индейские племена, чтобы бороться против янки. Кажется, его зовут Августино Карлос.

Хуан поднял на меня плывущий взгляд, поморщился, покачал головой.

– А-а, старый волк Августино!

– Почему волк?

– Потому что хватает сразу за горло и перегрызает так быстро, что не успеешь даже глазом моргнуть. Он не станет воевать против янки, потому что сам продался им! – Хуан неожиданно ударил кулаком по столу, и бутылки на нем подпрыгнули. – Думаешь, что он заботится о дикарях? Или о сельве? Думаешь, что он хочет сберечь золото? Эта гадина хочет превратить сельву в свое государство и заграбастать все плантации коки. Он уже собирает армию, в Америке его поддерживают, хотят провести среди дикарей выборы… Ох, мне смешно! Эти разукрашенные гориллы будут выбирать президента! Можешь не сомневаться, они выберут Августино, ведь он сам выходец из какого-то племени. Тогда он станет единственным хозяином всех кокаиновых плантаций, а янки, с его разрешения, будут таскать золото.

Вдруг кто-то обнял меня и Анну за плечи и на чистейшем русском крикнул над самым ухом:

– А-а, попались! Вот вы где, голубчики!

Я обернулся и, к своему величайшему изумлению, увидел толстое лицо моего соседа по самолету, который клеился к нам с Анной всю дорогу. Он был в белой рубашке с расстегнутым воротом, гладко выбрит и, кажется, совершенно трезв.

– Откуда вы здесь, черт вас подери? – спросил я, сбрасывая его руку со своего плеча.

– От верблюда! А мы здесь, между прочим, всей группой. Приехали на фестиваль.

Хуан оказал нам медвежью услугу, придвинув толстяку стул. Тот тотчас сел, хотя я и Анна не скрывали своих чувств к нему.

– Давайте знакомиться! – излишне возбужденно сказал толстяк и протянул руку Хуану: – Федор Иванович.

– Шаляпин, – добавил я.

– Представьте себе, не Шаляпин! А всего лишь Трофимов. Федор Иванович Трофимов.

– Мы, собственно, не очень вас ждали, – холодно сказала Анна.

– Да, конечно! Но как мир тесен! Вы посмотрите – неделю назад мы потеряли друг друга в этой огромной и загадочной стране, вы успели побывать в Перу, Эквадоре и даже Колумбии, и нате вам! Встречаемся на фестивале в Оруру. Разве не чудо?

– А вы неплохо осведомлены о наших путешествиях, – мрачно сказал я.

Трофимов развел руки в стороны.

– Человек – не иголка. И не лодка. Он оставляет следы… Ну, каковы ваши впечатления от путешествий?

– У меня нет никакого желания рассказывать о них вам.

Хуан тронул меня за локоть, чуть придвинулся и спросил:

– Это твой приятель?

– Да, сеньор, – неожиданно ответил ему Трофимов по-испански. – Мы из одной туристической группы. Сначала потерялись, а потом нашлись… А вот еще один, – перешел он на русский, показывая рукой в толпу.

К столику подошел молодой человек в яркой сорочке, и я узнал Гошу, Колорадского Жука.

– Анна, – сказал он деланно-строгим голосом, – что все это значит? Мы уже хотели заявить в полицию. Где ты болталась?

– Я вовсе не обязана отчитываться перед тобой, – ответила Анна, взбивая шпилькой пену в бокале с шампанским.

Он схватил ее за руку, но я тут же скомкал в кулаке его воротник.

– Поаккуратней, молодой человек, – посоветовал я.

Колорадский Жук посмотрел на меня, затем на Хуана, медленно поднимающегося из-за стола с ужасным лицом, и отпустил Анну.

– Мне надо с тобой поговорить, – сказал он ей.

– Говори, – ответила она.

– Давай отойдем.

– Мне и здесь неплохо.

– Вам же ясно сказали, что и здесь неплохо, – напомнил я.

Гоша засопел, вытер платком вспотевший лоб.

– Предупреждаю, – сказал он Анне, – что тебя ждут большие неприятности.

– Ну вот что, молодой человек, – теряя над собой контроль, проговорил я, вслед за Хуаном привставая из-за стола. – Вам же по-русски сказали…

– Кирилл, не надо, – попросила Анна. Она не хотела скандала. А может быть, боялась окончательно сжечь все мосты. Кто я для нее? Случайный знакомый, авантюрист, с которым интересно было провести несколько дней. А Колорадский Жук, хоть и жадный, зато богатый и перспективный жених.