Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По дороге в гостиницу я ломал голову над тем, какая работа здесь, в Южной Америке, предназначена для белых, но так ни к чему и не пришел.
В нашем гостиничном номере, больше напоминающем ночлежку для нищих, я застал Анну за любимым занятием: склонившись над гнутым алюминиевым тазом, она мыла голову.
– Ну что, – спросила она, не поворачиваясь, – ты нашел работу?
– Завтра Мигель познакомит меня с нужным человеком.
– И останется шесть дней на все.
– Успеем, – ответил я, но без особой уверенности в голосе.
– Знать бы, – вздохнула Анна, накручивая полотенце на голову, – ради чего такие жертвы?
Я стоял у мутного, запыленного окошка, глядя на улицу. Начался ливень, по асфальту уже текли коричневые ручьи, пенились, пузырились у водостоков. Люди, накрывая головы пакетами и газетами, разбегались во все стороны к ближайшим навесам. «Знать бы самому, – думал я, – ради чего?» И чувствовал, что мое отношение к Валери меняется. «Это от усталости. Так бывает. Когда все мысли заняты тем, как быстрее достичь цели, смысл в ней самой иногда теряется…»
«А что мне делать с Анной? К чему она?»
Приятель Мигеля был его полной противоположностью – высокий, суховатый, молчаливый, с тоненькими усиками и щетиной на щеках, придающей лицу недобрый и мрачный вид. Одет он был в светлый костюм, курил сигары и источал запах сладкого одеколона. Похоже, что Мигель заранее рассказал ему обо мне и моих проблемах, потому наше знакомство и переход к делу были стремительны.
Мы вышли на улицу, приятель показал рукой на открытое кафе, столики которого располагались прямо на тротуаре, первым сел на стул из белой плетенки и заказал бутылку красного вина, после чего, обращаясь к Мигелю, о чем-то долго и медленно говорил. Я разобрал только слово «Эквадор» и в который раз пожалел о том, что не знаю испанского.
Мигель несколько минут переваривал то, что сказал ему мой работодатель, потягивал винцо, морщил лоб, постукивал пальцами по столу, после чего сказал, что мне предлагается съездить с поручением в столицу Эквадора, а оттуда переправиться в Колумбию, за что я получу хорошие деньги.
– Но кто мне откроет визу для въезда в Эквадор? – спросил я.
Перуанец усмехнулся и махнул рукой. Из его объяснения я понял, что самолетом, конечно, не пропустят, но есть иной надежный путь: добраться автобусом до эквадорской границы и на контрольном пункте сунуть пограничнику десять долларов. Этот «документ» действует безотказно, похлеще американского паспорта, с которым беспрепятственно пропускают через все южноамериканские границы.
Я согласился.
В гостинице Анна, выслушав меня, сказала:
– Не нравится мне это поручение. Хорошие деньги просто так не платят.
– Но у нас нет выбора.
– Нет. Поэтому завтра же отправляемся в Эквадор.
– Не отправляемся, а отправляюсь. Ты, если хочешь, можешь подождать меня здесь.
– Ты опять?
У нас началась словесная перестрелка, и я начал уже было опасаться, что мы крепко поругаемся, как вдруг Анна неожиданно уступила, села на койку и махнула рукой.
– Уболтал. Поезжай один. Но имей в виду: без тебя я в Ла-Пас не поеду.
За час до отъезда я снова встретился со своим новым знакомым. Тот без лишних пояснений протянул мне аккуратно завернутый в плотную бумагу, перевязанный бечевкой и упакованный в полиэтилен пакет. Я взвесил его в руке, покрутил, подбросил и сказал по-испански фразу, которую учил вчера весь вечер:
– Хорошо, я сделаю все как надо. Но что это?
Перуанец дымил сигарой и распространял вокруг себя запах одеколона.
– Документы, – ответил он. Это слово я понял и без переводчика Мигеля.
Я благополучно доехал до столицы Эквадора города Кито, почти сутки изнемогая от духоты в автобусе и изучая испанский разговорник, встретился с человеком по имени Валентино, которому должен был отдать пакет.
– Отлично! – сказал Валентино, похлопав меня по плечу. – Завтра собирайся ехать в Колумбию. Отвезешь кое-что.
Мои познания в испанском расширялись поминутно. Я начинал понимать, что мне говорили.
Валентино проводил меня до границы Эквадора с Колумбией. Там еще раз успокоил: перейти ее несложно. Главное, держать себя уверенно.
В приграничной зоне я познакомился со смуглой, симпатичной девушкой, в глазах которой безошибочно угадывалось намерение перебраться в Колумбию. Красотке явно не хватало компаньона, и русский чудак в старой военной форме, который смешно коверкал испанские слова и не пытался, в отличие от местых водителей, сразу стащить с нее джинсы, вполне ей подошел. Вместе с ней я и перешел границу. Сделать это оказалось и в самом деле совсем просто. Шагая все время по хорошо утрамбованной тропинке, миновав какую-то деревушку, мы через несколько часов добрались до колумбийского города Паста. Там мы и расстались, хотя молодая мигрантка надеялась на развитие отношений. Но я был озабочен только тем, как быстрее выполнить поручение и заработать деньги. И еще меня удерживали от любовных приключений воспоминания об Анне. Кажется, я скучал по ней.
Я довольно быстро разыскал того, кому надо было вручить сверток. Все повторилось, как и в Кито. Меня похлопали по плечу, взамен свертка дали новый пакет и отвезли назад, к границе с Эквадором. Я не очень понимал смысл всех этих манипуляций, но раз за них обещали заплатить, то добросовестно работал, не очень-то задумываясь над тем, что перевожу из одной страны в другую.
На границе все пассажиры автобуса проходили досмотр личных вещей. Полицейские довольно тщательно обыскали объемный багаж двух метисов, проверили содержимое чемоданов группы негров, едва ли не раздели какую-то эмоциональную дамочку. Я был спокоен, я ждал своей очереди и был готов предъявить к досмотру сумку, в которой лежали кусок мыла, банка консервов, туристский нож да пакет для Валентино. Но полицейские, мельком взглянув на меня, прошли дальше.
Этот Валентино был деловым парнем. Как только я вручил ему пакет из Колумбии, он сразу закрылся в комнате и вскоре вынес оттуда небольшую стопку купюр.
– Вот, как договаривались, – сказал он, вручая мне деньги. – Пятьсот долларов за работу, а это – за автобус… Сейчас отдыхай – душ, бассейн, а вечером я приглашаю тебя в ресторан.
Я давно так вкусно не ел и сначала не замечал ни бронзовых полуобнаженных танцовщиц на сцене, ни лоснящихся от пота усатых лиц своих новых знакомых, которых также пригласил в ресторан щедрый Валентино, лишь с аппетитом налегал на мясо и овощи. В задымленном воздухе витала испанская и английская речь, хлопали пробки от шампанского, сновали между столиками виртуозные официанты.
– Ты хороший работник, – говорил Валентино, тщательно проговаривая слова, чтобы я мог его правильно понять. – Тебя всюду принимают за американца. Потому у полиции ты не вызываешь подозрений… А нас, попади мы в их лапы, они обыщут с ног до головы… Работай с нами, – продолжал он, – и мы будем тебе хорошо платить. Ты купишь себе автомобиль, и у тебя будет много красивых девчонок.