— А что в этом такого? – пожали плечами бойцы. – Тянет он превосходно. Легко идет даже с груженой повозкой. Разве что, как завидит людей, иногда в кусты сворачивает. Лошади в этом плане послушнее будут. Так что все в порядке.

— И начальник ваш меня невзлюбил.

— А об этом не переживай, – похлопал меня по плечу Тор. – Гоблины никого не любят.

— Сколько раз вам говорить! – раздался голос низкорослого оратора, и в комнату вошел Дерек. – Я не гоблин! Вернее, не просто гоблин. Я – Великий гоблин, вожак клана Кулус.

— Да ваш клан давно распался, – возразил Малыш, – иначе бы ты с нами не возился.

— Не распался! Пребывает во временном расформировании!

— Скорее в вечном, – Малыш, позавтракав, немного взбодрился. И начал язвить. Я поблагодарил «команду средневековых рестлеров» за теплый прием, за гостеприимство и, попрощавшись, пошел искать Лилию. Нам тоже следовало поторопиться. Люди, гнавшие Германа в Ар*censored*ию, явно не медлили в дороге.

Лилия внезапно вздрогнула и проснулась. Приподнялась на локтях, поежилась, отыскала взглядом меня.

Было холодно. Костер давно погас, но идти за новыми дровами не имело смысла – снаружи с вечера не переставая моросил неприятный мелкий дождик. И он наверняка замочил всю сухую древесину, а мокрые поленья разжечь мог разве что Герман. Не без помощи магии, конечно.

Мы спрятались от дождя в небольшой пещерке в скалах на холме близ Ар*censored*ии. От ее входа в пещеру уже можно было увидеть море, но до порта и до самого города еще нужно было протопать пару часов. Местность здесь была горная, опасная; чтобы выйти к морю, нужно было спрыгнуть на берег с отвесного утеса высотой с десятиэтажный дом, а местами и еще выше. Лилия сказала, что ближе к городу местность становится ровнее, но это и очевидно, никто не стал бы строить город там, где, свернув в неудачном месте, легко можно разбиться в лепешку.

— Костер. Погас, – произнесла Лилия, закутавшись в плащ.

— Снаружи мокро. Все дрова отсырели. Гореть не будут, – скупо отозвался я.

— Будут, – буркнула девушка. – Если поискать хорошо да просушить как следует.

Задумалась ненадолго.

— А ты почему не спишь? Разве не моя сейчас очередь дежурить?

— Нет, еще не твоя. До середины ночи далеко.

— Как это далеко? Снаружи уже светает!

— Не светает, это тебе кажется так. Ты можешь поспать еще пару часов.

— Но ты же вообще спать не ложился! Совсем–совсем. Говоришь каждый раз, что первым дежурить будешь, и до утра самого сидишь, никого не будишь. Ты же так совсем и не выспишься. Вдруг на нас нападут в городе, а ты уставший…

Я слабо улыбнулся.

— Ты опять забываешь о том, кто я такой. Думаю, я могу без вреда для здоровья не спать целую неделю, возможно, даже больше.

— И не устаешь совсем?

Я покачал головой.

— Нет. А ты лучше попробуй еще подремать. Все равно дождь не закончился, пока рано выходить.

— Я уже больше не усну, – Лилия покосилась на Берту, запеленатую в мой плащ. Вздохнула. – Замерзла.

— Можешь не спать. Будем вместе смотреть на дождь.

— Будем, – кивнула она. Поднялась, аккуратно придерживая тряпки, и села рядом, прижавшись сбоку и положив голову мне на плечо. Так ей было теплее. Ведь несмотря на перестроенный метаболизм, измененные энергетические системы организма, способность оперировать магической средой и, вероятно, кое‑что еще, о чем я даже и не знаю, мое тело продолжало излучать тепло так же, как и любое другое, человеческое.

— А послушай, – пригревшись, спросила Лилия, – а если тем злодеям, что хотят освободить Вельзевула, удастся это сделать, нашему миру придет конец?

— Думаешь, наступит конец света? И как ты себе это представляешь?

— Небо станет черным от тени демона–разрушителя, вместо воды в реках потечет кровь, с неба посыплется сера, не знаю даже… но это обязательно должно быть страшно.

— Если бы Вельзевул был настолько могучий, он бы не позволил себя запечатать какой‑нибудь группке религиозно–фанатичных магов. Думаю, все будет иначе.

— И как?

— Соберется толпа, начнут кричать какую‑нибудь ерунду. Самый главный из них прочтет заклинание, разрушающее сдерживающий демона барьер. Произойдет что‑нибудь страшное, может, воздух расколется или земля в стороны разойдется. Где‑то должен этот барьер находиться, верно?

Лилия понимающе кивнула, хотя по глазам я видел, что полет моей фантазии ей было очень сложно понять.

— И вот когда выйдет из барьера Вельзевул, вся эта фанатичная толпа падет на колени и начнет клясться ему в вечной преданности, будут просить покарать их врагов, в общем, что‑нибудь в таком духе…

— А он?

— Отстаньте от меня, скажет он, и пойдет по своим делам.

— Что, так просто? – не поверила Лилия. – Просто отмахнется от них, словно от мух назойливых, и уйдет?

— Ну, если они будут очень назойливы, а я правильно понимаю логику Вельзевула, то он сначала поубивает всех, а потом уйдет по своим делам.

— Вот это уже больше похоже на демона–разрушителя! Вот только зачем ему всех их убивать, если они поклялись ему в верности?

— Может, ему не нужны такие последователи. Да ты сама подумай, он же целую тысячу лет просидел в неволе. Поди, разозлится, как десять тысяч инквизиторов. А когда освободится, когда увидит эту блеющую толпу, так не сдержится…

— Так им, злодеям, и нужно!

— Ну, можно и так сказать…

— Значит, побьет Вельзевул всех злодеев и пойдет по своим делам… Постой! – опомнилась она. – А какие могут быть дела у демона–разрушителя?

— Не знаю, – пожал плечами я. – Может, какие‑нибудь дела есть. Откуда‑то он же пришел. Вот, может, захочет домой вернуться, где его дожидается жена Вельзевулиха и дети Вельзевульчики. Целую тысячу лет пропадал родитель, поди, забыли все о нем. А он, оказывается, заперт был в барьере страшном, который злые маги поставили…

— Не верю! – возмутилась Лилия. – Сочиняешь ты все. Он же демон–разрушитель, какие у него могут быть жена и дети?

— Ну, меня же тоже демоном–разрушителем называют, – парировал я. – Хотя жены и детей у меня тоже нет…

— Ты не демон–разрушитель! – загорелась она. – Это недопонимание! А Вельзевул – злое и страшное чудовище!

— Может, оно и так. Но знаешь, все может быть немного иначе.

— Как?

— Прочитает главный заклинание, земля расступится, откроется барьер, заглянут в него люди, – а там пусто.

— Как это пусто? А куда делся демон?… Неужели издох? Или сбежал тайно, пока никто не видел… – Она задумалась. – Но если его больше не держит барьер, где он может находиться?