– Майкл, собаку убил ваш отец. Повторяю вам: никакого Сантьяго не существует.

Все это было похоже на то, как элементы пазла, о существовании которых он и не подозревал, вдруг начали падать, занимая положенные места. Майкл вспомнил о людях, заставивших его покинуть квартиру, – это были наверняка люди, нанятые Сантьяго, – и снова уже не в первый раз ему пришло в голову, что появление там Спокатти, помогшего ему, выглядело весьма подозрительным совпадением. Разумеется, никакого совпадения не было. За всем этим стоял его отец.

– Майкл, я ненавижу себя за то, что участвовал в этом деле, – превозмогая себя, объявил Дженнингс. – Куда больше, чем вы можете себе вообразить. Но ваш отец обещал убить меня, если я не соглашусь делать то, что он приказывал. Он предупредил меня, что я горько пожалею, если не заставлю вас поверить во все это. А теперь он нанял людей, которые не спускают глаз с этого здания, – вот поэтому-то я и изменил внешность. Прознай они о том, что я был здесь, они убили бы нас обоих.

Майкл посмотрел на гостя пристально-любопытным взглядом.

– Так я банкрот?

Дженнингс достал из кармана пиджака конверт и протянул его Майклу.

– Все, что я снимал с ваших счетов, я переводил на другие счета под разными именами. У вас порядка трех миллионов долларов, которые, как сказал ваш отец, вам уже не понадобятся, – последние слова агента словно повисли в воздухе. Глаза их встретились, и Дженнингс, указав кивком головы на конверт, зажатый в руке у Майкла, добавил: – Все, что вы захотите узнать, находится здесь.

Посмотрев на часы, он чуть слышно выругался: у него оставался всего час на то, чтобы добраться до Ла-Гуардии[36]. Бросив сигарету в серебряную пепельницу за спиной, он нажал на кнопку лифта и быстро добавил:

– В полицию я не пойду. Я оставляю это вам. Но если вам потребуется моя помощь, можете на меня рассчитывать. После всего того, что сотворил ваш папаша, мне бы очень хотелось отправить этого мерзавца за решетку.

Двери лифта плавно распахнулись, и он вошел внутрь кабины. Майкл открыл было рот, намереваясь сказать что-то на прощание, но внезапно услышал звонок телефона, донесшийся из его квартиры. Звонок отдавался гулким эхом в пустом пространстве вестибюля.

– А куда вы направляетесь? – успел спросить он.

Дженнингс пожал плечами. В его глазах Майкл увидел явный страх.

– Как можно дальше от вашего папаши: на максимальное расстояние, на которое может доставить самолет, – ответил он. Двери лифта начали сходиться. – Думаю, вы сделаете то же самое. Уезжайте из Нью-Йорка. Берите Лиану с собой. Я не знаю, что еще может прийти в голову вашему отцу. Я не знаю, почему он все это затеял, но я твердо знаю одно: он опасный человек. И я уверен, что здесь вы подвергаете себя риску.

Майкл стоял, глядя на свое отражение на полированной поверхности закрывающихся стальных дверей лифта. Ему в голову пришла неожиданная мысль, что он стал кем-то вроде привидения или духа, парящего между двух отдельно существующих реальных миров – света и тьмы.

Его отец манипулировал им с самого начала, играя на его страхах и его любви к матери. Хотя Майкл никогда полностью не доверял Луису в течение всего времени, прошедшего со дня их воссоединения, он тем не менее, хотя и понемногу, начал проникаться к нему доверием – и именно это сейчас распалило в его душе злость.

Как он мог позволить втянуть себя в эту историю, тем более человеку, который однажды сказал, что лучше бы умер его сын, а не жена?

Почему он поверил ему? Неужто он настолько изголодался по человеческому отношению? Почему стал выполнять отцовские приказы? Жениться на женщине, которую он едва знал? Убить человека, виновного в смерти его матери? А что, если это тоже была ложь?

Телефон зазвонил снова.

Майкл не хотел отвечать, но, подумав, что это может быть отец, он, войдя в квартиру, поднял трубку.

– Да? – произнес он твердым голосом.

– Мистер Арчер?

Звонил консьерж. Закрыв глаза, Майкл заставил себя расслабиться.

– В чем дело, Джонатан?

– Сэр, к вам гость.

– Что за гость?

– Джордж Редман. Прикажете впустить его?

Почти сразу в дверь постучали.

Майкл перестал расхаживать по прихожей и посмотрел на входную дверь. Ее окутывал полумрак, лишь снизу в щель пробивался узкий луч света.

За дверью стоял Джордж Редман. Человек, которого обвиняли в убийстве его матери, собирался войти в его квартиру. И снова Майкл удивился, зачем Редман пришел сюда, но, подумав, решил, что это вовсе не так важно – он был рад, что Джордж здесь. Хотя они уже видели друг друга, но лишь мельком на приеме по случаю открытия здания компании «Редман Интернэйшнл», и вот теперь у него появился шанс встретиться с этим человеком лицом к лицу. И наедине.

Когда он шел к двери, его вдруг осенило, что если квартира и вправду нашпигована жучками для прослушивания, то его отец наверняка услышит каждое сказанное ими слово. От этого Майкла бросило в дрожь.

Он открыл дверь. Мужчины пристально посмотрели друг на друга.

Хотя Редман был явно выше шести футов и имел мощное телосложение, он все-таки отличался от того человека, которого запомнил Майкл. Он казался меньше и не таким грозным. Его сходство с Лианой сразу бросалось в глаза.

После неловкой паузы Майкл услышал, как кто-то из соседей заиграл на пианино. Редман протянул руку, Майкл пожал ее.

– Спасибо, что согласились повидаться со мной, – сказал Джордж.

Отступив на шаг в сторону, Майкл пригласил его войти. Редман, дойдя до середины прихожей, остановился и осмотрелся вокруг.

– А Лиана здесь? – спросил он.

– Она в больнице.

– Значит, она знает?

– Мы видели это в новостях. Я пытался убедить ее, что сейчас она ничем не может помочь, но она меня не послушалась и поспешила в больницу.

Джордж разочарованно поджал губы. Ему самому хотелось обрушить на Лиану эту новость.

– Меня это не удивляет, – сказал Джордж. – Этот человек значит для Лианы больше всего на свете. Она без памяти любит его.

Хотя Майкл и знал, что у его жены в свое время был роман с Марио де Сикко, он никогда не думал, что ее чувства настолько глубоки, а сейчас даже почувствовал некоторую ревность к сопернику. Если вспомнить, что де Сикко вел не совсем праведный образ жизни, то странным выглядело и то, что всесильный Джордж Редман допустил это.

– У вас найдется что-нибудь выпить? – спросил Джордж. – Я и сам несколько потрясен этим известием.

Потрясен известием о том, что произошло в семье де Сикко?