После того как Андропов пришел к власти, одним из первых его поручений Военной прокуратуре стало задание расследовать коррупцию в МВД и причастность к ней министра Щелокова. Перед военными прокурорами, которые только и могли вести это дело в силу секретности многих министерских дел, ведущихся с участием главы ведомства, открылись совершенно потрясающие факты казнокрадства, использования служебного положения в личных целях, финансового мошенничества. Главная военная прокуратура, ведшая «дело Щелокова», так подвела «личные» итоги деятельности министра внутренних дел, проходившей под покровительством Брежнева:

«Всего преступными действиями Щелокова государству причинен ущерб на сумму свыше 560 тысяч рублей. В возмещение ущерба им и членами его семьи возвращено, а также изъято органами следствия имущества на сумму 296 тысяч рублей, внесено наличными деньгами 126 тысяч рублей.

Таким образом, Щелоков Н. А. систематически, из корыстных побуждений злоупотреблял своим ответственным служебным положением, причинив государству существенный вред…»

Неизвестным осталось только, по какой цене — рыночной или балансовой — оценивался общий финансовый ущерб и стоимость имущества на сумму 296 тысяч рублей, изъятого у бывшего министра и членов его семьи.

В этой истории трагично все — от начала до конца. Постепенное разложение самого высокого чиновника социалистического государства в правоохранительных органах. Бессовестная коррупция его самого и близкого окружения, печальный конец его жены Светланы. Она застрелилась в феврале 1983 года, поняв, что начавшееся следствие по делу ее мужа обязательно приведет к краху благополучия и позору всей семьи. Николай Анисимович Щелоков также покончил самоубийством на даче 13 декабря 1984 года, несколько месяцев спустя после смерти своего ненавистника, ставшего генеральным секретарем ЦК КПСС Андропова. Новый генсек Черненко не помог Щелокову. Может быть, потому, что министр слишком много знал о таинственных «самоубийствах» Кулакова, Папутина, Цвигуна, Иноземцева и кое-кого еще? Помилованный и освобожденный от ответственности, он мог шантажировать Черненко тем, что распустит язык в «райской группе», как называлась группа советников министра обороны. В эту группу вместо отправки на пенсию назначали маршалов, генералов армии и некоторых генерал-полковников, отслуживших все разумные пенсионные выслуги лет. Им сохранялась полная зарплата, адъютант, автомобиль с водителем, кабинет в главном здании Министерства обороны. Щелоков был на время следствия «посажен» вместо тюрьмы в эту «райскую группу».

За день до того, как он нажал пальцем ноги на спусковой крючок охотничьего ружья, выстрелив себе в голову (сам ли?), он получил известие о том, что Президиум Верховного Совета СССР лишил генерала армии Щелокова Николая Анисимовича звания Героя Социалистического Труда, всех наград и званий, кроме полученных на войне. Наградной отдел Президиума Верховного Совета уведомил его о том, что необходимо сдать награды, которых он был лишен. Бывший министр внутренних дел понял, что скоро его арестуют. Он не хотел идти в тюрьму…

По сравнению с Министерством внутренних дел в КГБ работали бессребреники. Даже инакомыслящий академик Андрей Сахаров публично признал, что коррупция в наименьшей степени из всех советских институтов власти затронула КГБ. Непредвзятым взглядом изнутри Лубянки было видно, что только редких чекистов коснулось крыло коррупции. Наибольшее число таковых, по моим наблюдениям, оказалось во внешней разведке. Возможно, так было потому, что под руководством партбюрократа Крючкова, разложившего, как я уже писал выше, советскую разведку, в 1-м Главном управлении стал появляться дух стяжательства и всепрощенчества. Именно при Крючкове по советской внешней разведке прокатился девятый вал измен, побегов и случаев казнокрадства. Но поскольку Владимир Александрович принадлежал к числу ближайших сотрудников Андропова, никакое наказание его не постигло.

Что касается увеличения и без того безмерных расходов на разведку, Крючков весьма преуспел. Он пользовался хорошим отношением к нему Андропова и выпрашивал у шефа то разрешение на строительство небоскребов в Ясеневе для непомерно раздутого им аппарата разведки, то на строительство роскошных дач для руководителей ПГУ и вилл для иностранных «гостей». Кстати, одно из первых организационных собраний ГКЧП происходило именно на подобном «объекте».

…Однажды Крючков приехал из Ясенева на доклад к Андропову и в ожидании его в кабинете начальника секретариата стал похваляться тем, что теперь ездит на «мерседесе», в котором ему якобы очень удобно работать. Оказалось, что начальник ПГУ убедил председателя КГБ в том, что разведчики, особенно готовящиеся стать нелегалами, должны учиться управлять автомобилем любой иностранной марки. Юрий Владимирович разрешил Крючкову израсходовать на эти цели — приобретение за границей «мерседесов», «пежо», «вольво» и чего-то там еще — 100 тысяч долларов. Но оперативный и учащийся состав ПГУ эти машины в деле, для которого они приобретались, так никогда и не увидел. Зато по утрам они привозили к первому подъезду главного дома ПГУ в Ясеневе высокопоставленных начальников разведки.

Сейчас импортными иномарками в качестве служебных машин пользуются и мелкие клерки из властных структур. «Слугам народа» не подходят кареты нашего, деревенского изготовления. Но тогда, в 70-х годах, это был публичный разврат, который следовало бы осудить. К сожалению, у своего любимца Крючкова Андропов его не замечал…

О случаях казнокрадства и разложения в среднем руководящем звене и военной, и политической разведки мне рассказывали и во время моей работы в АПН, и когда я пришел на Лубянку. С одним фактом я сам столкнулся во времена пребывания в Швеции. Пострадав от коррупционеров, я постарался побольше узнать об этом явлении у моих коллег в АПН, по каким-либо причинам, чаще всего из-за ненужной начальству активности в оперативной работе, интриг сослуживцев и конкурентов, уволенных «под крышу» из ГРУ и ПГУ.

Один из моих товарищей в отделе Северной Европы АПН, офицер с необыкновенно развитым чувством чести, был уволен из ГРУ после того, как он закончил Военно-дипломатическую академию Советской армии и немного поработал за рубежом. Какой-то кадровик по секрету сообщил ему формулировку причины увольнения в запас. Оказалось, военного разведчика, офицера, коммуниста, убрали с оперативной работы за «правдоискательство и излишнюю принципиальность». Мой редактор рассказал кое-что и о методологии казнокрадства, бытующей у нечистоплотных работников разведки. Она целиком покоится на секретности и полном доверии оперативному сотруднику и резиденту со стороны руководства. Исполняется такой трюк следующим образом. Например, на связи у работника резидентуры в какой-то стране находится агент X. Оперативник встречается с ним, и они договариваются о продаже агентом конкретного секретного документа за сумму, допустим, в 20 тысяч долларов. Вернувшись в резидентуру, этот оперработник сообщает своему шефу, что агент «X» требует за документ 40 тысяч долларов, которые необходимо передать ему через две недели на личной встрече. Резидент запрашивает Центр о разрешении на подобный гонорар, получает оное и вручает перед встречей всю сумму оперативнику. Тот кладет в один карман упаковку с 20 тысячами долларов для передачи агенту, а в другой — конверт с оставшейся половиной полученной суммы.