— Нет, — ответила она, беря меня за руку.

— Ну зачем ты это сделала? — воскликнул я.

Она взглянула на меня с легким удивлением.

— Куурус, — прошептала она, называя меня по имени, под которым я был известен в этом доме. — Куурус, это ты?

— Да, — ответил я, — да!

— Я не хотела больше оставаться рабыней… Передай Хо-Ту, что я люблю его.

Я вскочил на ноги и бросился к двери.

— Фламиниус! — закричал я изо всех сил. — Фламиниус!

Какой-то раб, пробегавший мимо, остановился по моей команде.

— Приведи Фламиниуса! — приказал я. — Он должен остановить кровь.

Раб бросился на поиски.

Я вернулся к Суре. Ее глаза были закрыты, а лицо покрывала мертвенная бледность. Дыхание едва замечалось.

Осмотревшись, я увидел в комнате некоторые знакомые вещи: кусок шелка, расчерченный на квадраты для игры, всевозможные бутылочки, пузырьки.

Сура с трудом открыла глаза, увидела меня и улыбнулась.

— Он красивый юноша, правда, Куурус? — спросила она.

— Да, — ответил я, — он отличный парень.

— Отличный.

— Да, — сказал я, — да.

Сура закрыла глаза и улыбнулась.

Через минуту в комнату вошел Фламиниус. Он нес под мышкой какой-то медицинский аппарат и канистру с жидкостью. От него попахивало вином, но глаза были трезвыми. Войдя в комнату, он остановился, глядя на Суру.

— Поторапливайся! — воскликнул я.

Он опустил на пол принесенные с собой вещи.

— Быстрее! — не выдержал я.

— Разве ты не видишь, что она мертва?

В его глазах заблестели слезы. Нетвердой походкой он подошел к Суре и опустился рядом со мной на колени. Пытаясь удержать рыдания, он стиснул ладонь зубами.

Я поднялся.

Теперь я ждал, сидя в центральном зале дома Кернуса. Он был пуст. Я обводил взглядом столы, выложенный плиткой пол, вделанные в стены кольца для приковывания рабов, квадратную площадку с песком в центре зала, между столами. Я расположился в кресле Кернуса, обнажив меч и положив его перед собой.

В зале царила полутьма и прохлада. В доме стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь заглушаемыми толстыми стенами редкими криками с улицы да обрывками песнопений во славу Ара.

Я ждал. Терпения у меня хватало. Я знал: он обязательно придет.

Внезапно двери распахнулись, в зал вошли пятеро человек. Первым появился дрожащий Кернус с диким, блуждающим взглядом, за ним шел Филемон из касты писцов, затем человек, командовавший наездниками на тарнах, бывшими моими противниками на Стадионе Тарнов, и двое таурентинских охранников.

Едва они ворвались в зал, я поднялся из-за стола и, уперев в его деревянную поверхность острие меча, обвел их изучающим взглядом.

— Я пришел за тобой, Кернус, — сказал я.

— Убейте его! — крикнул Кернус пришедшим с ним охранникам.

Командир тарнсменов посмотрел на меня с ненавистью и выхватил свой меч, но, поколебавшись мгновение, внезапно швырнул его на пол.

Из груди Кернуса вырвался негодующий вопль.

Двое таурентинов один за другим также обнажили мечи и бросили их на покрывающие пол изразцы.

— Трусы! — завопил Кернус. — Мерзавцы!

Его наемники разом повернулись и все как один бросились из зала.

— Вернитесь! — отчаянно вопил Кернус.

Филемон с расширенными от ужаса глазами, пятясь, также поспешно оставил зал.

— Вернитесь! — призывал их Кернус. — Я приказываю: вернитесь назад!

Вне себя от ярости, он плюнул на пол и повернулся ко мне.

Я молча наблюдал за ним. В эту минуту лицо мое, должно быть, было страшным.

— Кто ты? — запинаясь, спросил Кернус.

В эту минуту я поверил, что, вероятно, я действительно мало напоминаю сейчас Тэрла Кэбота. Кернус это, конечно, помнил, по он никогда не видел настолько холодных, ничего хорошего не обещающих глаз.

— Я — Куурус, — ответил я.

Направляясь из спальни Суры в зал Кернуса, я задержался в отведенных для меня комнатах и снова надел черное одеяние убийцы и поместил на лоб черную отметку в виде кинжала.

— Убийца? — спросил Кернус прерывающимся голосом. — Ты — Тэрл Кэбот! Ну, да! Ты Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба!

— Я — Куурус.

— У тебя на лбу черный символ смерти, — прошептал он.

— Это для тебя, — сказал я ему.

— Нет! — закричал оп.

— Да, Кернус. Это по тебе я ношу на лбу черную метку.

— Я ни в чем не виноват! — воскликнул он.

Я не удостоил его ответом.

— Это Менициус, — быстро забормотал Кернус, — это он, он убил того воина из Тентиса! Это он, а не я!

— Я получил плату, — перебил я его; я решил пока не говорить с ним о Суре.

— Это Менициус, — продолжал стонать Кернус.

— Но отдал ему приказ ты.

— Я дам тебе золота, много золота!

— У тебя ничего не осталось, Кернус, — сказал я, не сводя с него холодного, бесстрастного взгляда. — Ты все потерял.

— Не убивай меня! — взмолился он. — Не убивай!

— Но ведь ты лучше всех владеешь мечом в этом доме, — усмехнулся я. — Насколько я знаю, ты даже принадлежишь к касте воинов.

— Не убивай меня, — словно не слыша, бормотал он.

— Защищайся, — сказал я.

— Нет, нет, нет! — отчаянно замотал он головой.

— И это гордый Кернус, — с насмешкой заметил я.

— Нет, нет, нет, нет!

— Хорошо. Бросай оружие и сдавайся. Я прослежу, чтобы тебя в целости и сохранности доставили во дворец убара, где, я надеюсь, правосудие, наконец, свершится.

— Да, да, конечно, — простонал Кернус. Он с обреченным, покорным видом сунул руку в складки своей одежды и вытащил длинный кинжал. Я внимательно наблюдал за ним. Внезапно он быстро выбросил руку и метнул кинжал в меня. Я был готов к этому и резко увернулся.

Кинжал вонзился в спинку стоящего за мной кресла, и его лезвие глубоко вошло в деревянную поверхность.

— Превосходный бросок, — поделился я своим мнением.

Он уже сжимал в руке меч, в его глазах пылала ненависть.

Предстоящая схватка наполнила меня восторгом, и я, перемахнув через стол, бросился к нему.

В то же мгновение наши просвистевшие в воздухе клинки встретились.