В двадцати футах за моей спиной зашелестели листья. Хватит уже рассуждать. Давай. Давай-давай-давай.

Я побежал.

О бля. Слишком быстро.

Слева просвистело копье. Я отпрыгнул, перекатился вперед и, оттолкнувшись древком от дерна, вскочил. Я все сделал правильно, но через миг правая нога поскользнулась. Неужели копье таки попало в меня? Если так, почему я ничего не почувствовал? Слишком много адреналина? На меня кинулся кровный из клана Нюхачей, он, как дубинку, держал копье без наконечника. Я упер свой трофей в землю и приготовился к столкновению. Справа на расстоянии трехсот рук от меня мчались еще двое охотников, подняв оружие и готовясь к броску. Один — из клана Оцелотов, другой, парнишка с округлым приятным лицом, — из дома Гарпии. Чакал играл с ним в хипбол, его недавно приняли в команду Гарпии. Я знал его имя, ну конечно же: Хун Шок, 1 Акула.

«Хорошо, — сказал я себе, — разберись с тремя этими придурками — и ты спасен». Я обернулся к Нюхачу, направил на него острие. Он уклонился и бросился на меня сзади, поднимая свою деревяшку, чтобы оглушить меня, тогда я крутанулся на месте, чтобы парировать удар. На мгновение по непонятной для меня причине он замешкался, сделал полшага назад, повел плечами. Ага, ясно. Я же нечистый. Вот суеверный хер. Я выставил в стороны руки, опустил рогатую башку и прыгнул вперед. Древко вражеского копья обломало две ветки правого рога, но лишь слегка задело лоб. Испортил ты свою добычу, братишка. Я тряхнул головой, прогоняя туман, покрепче ухватил копье и описал им широкий круг в восьми дюймах над землей. Нюхач подпрыгнул и успел поджать левую ногу, наконечник ударил его по правой и соскочил с древка. Кровный упал на землю, сел на траву, я инстинктивно размахнулся, и вдруг в свете звезд кожа врага показалась мне столь тонкой и натянутой, что я будто видел сквозь нее. Я прицелился в то место, где раздувалась и опадала подвздошная артерия, ровно над пахом, изо всех сил ткнул туда расщепленным концом древка, повернул и нажал вбок. Сначала, долю секунды, ощущалось вязкое сопротивление, потом оно исчезло — когда орудие прорвало кожу и вонзилось в ткани, а потом попало в самую жилу — изнутри ударил фонтан крови, так его, бей, бей, бей! Ха! Да я в самом деле крутое дерьмо, подумал я. Нюхач не проронил ни звука, на его лице промелькнуло выражение разочарования. Я откатился от него, не выпуская древка, выпрямился.

Меня немного пошатывало. Почему-то в голову мне пришла цифра восемь.

Мозгу нужно совсем немного времени, чтобы зафиксировать множество деталей, если только он не переводит их в вербальный контекст. За краткий миг я осознал: Нюхач мертв, я впервые лишил человека жизни. Говорят, первое убийство вызывает раскаяние и эйфорию, ты можешь испытать жалость к жертве, услышать шум крови в ушах, у тебя возникает туннельное зрение, ты или теряешь сознание, угнетенный чувством вины, или, наоборот, ощущаешь выброс адреналина, порой даже оргазм. В глубине души я ждал, что меня накроет переживание невиданной силы, однако произошедшее было воспринято мной как вполне обыденный случай. Странно, те же эмоции одолевали меня, когда я ходил по магазинам в поисках дорогой вещи и мне улыбалась удача. К примеру, один раз мне удалось взять последнюю плимутовскую «барракуду», другой — в последние пять секунд е-бейевского аукциона[559]кликнуть мышкой по большой надбавке к цене. После маленького скачка напряжения появлялись легкость, эйфория, а потом, по нисходящей, послевкусие, в котором смешивались сомнения приобретателя и радость обладания. Вот и сейчас — я словно купил Нюхача. Вернее, отделил его тело от уая, и теперь тот рыскал вокруг меня, принюхивался и был готов следовать за мной повсюду. Если вести себя правильно, он не станет мстить мне и я даже смогу сделать его своим любимым зверьком. Точнее, рабом. Но к радости победы примешивалось неприятное чувство. В основном — физическое ощущение скверны, словно я ступил в собачью блевотину или возился с радиоактивными элементами, облучил руку и теперь подлежал дезактивации. Нет, я не казался себе порочным человеком. Просто я подошел близко к смерти, а смерть — штука заразная… Короче, никакого потрясения быть не могло по простой причине: я — вернее, Чакал — совершил далеко не первое убийство. То-то и оно. Порешил семерых на хипбольной площадке.

Поэтому в данной ситуации Чакал взял верх над Джедом. Да, я управлял чужим телом, но эмоции были не моими. Неудивительно — ведь на девяносто девять процентов нервная система оставалась прежней. Лишь в лобовую часть коры добавилась малая часть моего сознания, которая словно утверждала: он — это я. Ха-ха, «я» — это вовсе не огромная космическая сила. Тонкая пленочка.

Справа от меня раздался боевой клич, с которым воины майя берут пленных. На меня собирался напасть невысокий Оцелот. Я рванул вверх, но он не отставал, а потому пришлось повернуть назад. Кровный держал свое копье, как пику, намереваясь насадить меня на нее, будто на вертел. Я нырнул под древко и перекатился вбок. Он реагировал быстро и в два-три прыжка настиг меня. Я выхаркнул сгусток крови — большой красный вязкий комок слизи — и попал ему в грудь. Вот вам, подумал я. Суки!!!

Оцелот отскочил. Мальчуган из дома Гарпии, маячивший за его спиной, тоже отпрянул. Почему? Боится заразиться? Или он на моей стороне? Нет, все дело в том, что они не хотят прикасаться к мне. Я нечистый. Как это ни парадоксально, но я чувствовал себя оскорбленным. Идиот. Да воспользуйся же этим.

Коротышка из правящего дома снова бросился на меня. Огонь факелов отразился в его глазах, и Чакал подсказал мне, что свет ослепляет его. Я-то прекрасно видел своего врага, поэтому низко пригнулся, левой рукой сумел отбить его копье, а конец своего вонзил ему в рот. Попал, куда метил, во что-то мягкое. Вот тебе и удаление миндалин, мудила. Я отпрыгнул назад и вытащил свое оружие, раздирая щеку Оцелота. Он не издал ни звука и не отступил (ах уж эта этика мачо), смог удержаться на ногах и снова надвинулся на меня. Я нанес удар с разворота, мое древко ударилось о копье противника и соскользнуло на его пальцы. Раздался хруст, и они разжались. Попытаться схватить его? Нет, слишком поздно. Пора сматываться. Скок. Скок. Восемь прыжков вверх по склону, и я услышал характерное бренчание украшений-ракушек — кровный из дома Гарпии заносил руку, готовясь к броску. Тут он не промахнется.

Черт, подумал я, ваша взяла. Я напрягся. Сейчас наконечник вонзится мне в спину. Но копье пролетело мимо с этаким распрекрасным звуком. Я сделал еще два прыжка и услышал, как парнишка споткнулся и упал. Странно. Вот неумеха. Может, он промахнулся специально? Нет, забудь об этом. Твоя задача — выбраться, к чертям собачьим, за эту chingado[560]линию огней.

Не останавливайся. Улавливаешь эти звуки?

Кровные умеют бесшумно дышать и бегают осторожно, как лисы, но их наколенные бусины позвякивают друг о друга, а ветер свистит в аляповатых сережках. Так что для меня не было неожиданностью, когда преследователи появились сзади и справа. Кажется, я даже почувствовал жар их тел.