— Сеньоры, может, кофе?

Коротков кивнул, но упрямо повторил:

— Командование Вооруженных сил Руси выражает восхищение блестяще проведенной специальной операцией на авиабазе «Барксдейл». Это классика, сеньор Марьентос, войдет во все учебники спецназа.

— Спасибо, но… слишком тяжелые потери, погибли две отборные группы специального назначения.

Коротков сделал шаг вперед:

— Сеньор Марьентос, есть еще один план, который должен помочь остановить наступление американцев.

— Что, еще одну авиабазу захватить? Или военно-морскую… Нет, у меня не так много элитных частей, чтобы их транжирить.

— Зачем авиабазу, сеньор Марьентос? Есть способ лучше, он опробован на… юге нашей страны.

— Я вас слушаю…

Русский помолчал, словно оценивая последствия еще не сказанных слов…

— Бактерии, сеньор Марьентос. Это незаметное, но эффективное оружие. Много беженцев, скопления людей в городах, антисанитария. Никто из гринго ничего не заподозрит. Причины для возникновения эпидемии вполне естественные.

Генералу показалось, что ему запустили под форменную рубаху какую-то склизкую тварь. Тварь ворочалась возле сердца, потом поползла к низу живота. Он едва не вскрикнул.

— Это слишком… бесчеловечно, — наконец вымолвил он.

— Извините, сеньор, взрывать американскую военную базу их же ядерным оружием, испепелившим целый город, тоже не очень хорошо. Неужели вы думаете, что гринго теперь что-то остановит?

Генерал успокоился:

— А если эта зараза перекинется на Мексику?

— У вас будет защита. Вакцина. Мы вам ее поставим абсолютно легально, можно даже по линии международных организаций[110]. Ведь медики уже давно бьют тревогу в связи с опасностью возникновения эпидемий. Вот вы и подстрахуетесь. У вас тоже есть беженцы.

— А у американцев это есть? Вакцина?

— Конечно. Но здесь нам на руку сыграет скученность и компактность беженцев. Проблемы санитарного характера и общий бардак в системе управления США, порожденные войной. Если эпидемия охватит сразу 10–12 крупных городов, то это вызовет панику населения. Паника перекинется и на армию.

— Что за отраву вы хотите?..

— Холеру, сеньор генерал. Слегка модифицированную. Через неделю вся американская нация будет прикована к отхожим местам.

— Насколько модифицированную?

— Облегченный вариант. Меньший инкубационный период, заставляет гадить, но не убивает массово. То, что надо для усугубления ситуации. Массовая диарея — массовая паника.

Хоакин усмехнулся. Представил себе чванливых англосаксов, испражняющихся целыми батальонами.

— Скажите, почему вы тогда не примените это незаметное и эффективное оружие против китайцев? Насколько я знаю, у вас большие проблемы с Китаем.

Русский пожал плечами:

— Извините, сеньор Марьентос, но советую вам зайти на сайт Всемирной организации здравоохранения.

Когда спустя два часа русские ушли, к генералу с квадратными глазами ворвался адъютант Серхио Коронадо, держа в руках лист бумаги…

— Вот, сеньор генерал! То, что вы просили. С сайта ВОЗ.

Хоакин брезгливо, двумя пальцами взял лист и прочитал:

«Серьезнейшая вспышка заболевания, аналогичного SARS, уже неделю бушует в южных и центральных районах Китая. Из-за военных действий поступление информации из пораженных вирусом провинций ограничено. Истинные масштабы заболевания неизвестны, но туда уже переброшены все наличные силы гражданской и военной эпидемиологических служб. Несмотря на строжайший карантин, заболевание продолжает распространяться».

Подняв глаза на адъютанта, генерал очень тихо, но явственно выругался.

Совещание в «хрустальной комнате» на Центральном командном пункте Вооруженных сил открылось ровно в 8.30, как и на протяжении всего августа. Сейчас перед Стрельченко, сжимая в руках папки с документами, угнездились в креслах три десятка уставших, замученных людей, представляющих так называемую силовую часть русской элиты. Генералы, адмиралы, разведчики, аналитики, сыщики.

С дипломатами и финансистами Стрельченко предпочитал встречаться в загородной резиденции, подальше от силовиков. Есть вопросы, которые надо держать подальше от военных, на расстоянии.

— Наступление НОАК на Омск и Барнаул остановилось. Нет топлива. Минимум на трое-четверо суток, пока не реорганизуют снабжение. У нас появилось время перебросить туда резервы.

— Какие резервы, генерал армии? — хрипло спросил Стрелец. — Откуда у вас появились резервы?

Усольцев вздохнул:

— Три бригады развернуты из территориальных полков. Личным составом укомплектованы, техники, правда, только половина от штата. Сейчас там разворачивается штаб и две бригады украинского корпуса.

— Допрыгались, стратеги? Скоро нечем зад свой прикрыть будет…

Министр обороны Седельников кашлянул, привлекая к себе внимание и остужая пыл готового взорваться Стрельца.

— Омск китайцы не возьмут. Головой ручаюсь, — неожиданно сказал Седельников. — Они с оглядкой на свой тыл воюют. Генерал Цзоу не дурак. Он и так слишком глубоко залез к нам за пазуху.

— Зачем мне ваша голова, Седельников? Разве что пепельницу из черепа сделать. Мне победа нужна. Хоть не нокаутом, хотя бы по очкам. Что там на западе?

— Все готово к продолжению наступления на Рурский промышленный район и выходу к Рейну.

— Отлично. Наступление отменить. Начинайте переброску восьмого гвардейского корпуса и тринадцатого армейского на восток.

Генералы переглянулись.

— Но, господин президент, — начал было Усольцев. — Противник практически разбит, осталось принудить к капитуляции.

Стрельченко усмехнулся. Пару дней назад тот же Усольцев доказывал, что надо остановить наступление и вернуться в Польшу. Которую использовать как плацдарм, как буфер для обороны собственных рубежей.

— Вы знакомы с французской военной доктриной, господин начальник Генштаба?

— Так точно.

— И как, вы думаете, французы будут реагировать на выход наших танков к Рейну?

В комнате с прозрачными стенами повисла неловкая, напряженная тишина.

— Они не посмеют, господин президент. Не посмеют применить ядерное оружие, — выдавил из себя Усольцев.

— Почему? Одно дело — воевать за никому не нужное североатлантическое единство, другое — за свою страну. Сдается мне, господин генерал армии, что вы переработали и вам требуется небольшой отдых.