— Ну? — закручивая крышку фляги, я недоумевающе уставился на Олега, не понимая суть его претензий. Тот продолжил с насмешкой.

— То есть, мутантов, аномалий, артефактов и вообще Зоны не существует, а телепорты, по твоему мнению, реальны?

А-а-а, теперь-то до меня дошло. Хитрый жук! Вернув Жарову флягу, я повернулся к Ромке, ожидая, какой аргумент он выдвинет. Или же признает, наконец, что всё вокруг реальное? Тела же убитых он воспринимает за настоящие, а не орёт надрываясь, что это муляж! Или это, как говорится, другое?

— Да! — с вызовом ответил Ромка, отчего у меня брови поплыли высоко на лоб. Он, блядь, не пробиваем.

— О как… — долговец иронично кивнул, скрестив руки на груди, — значит, эти твои мормоны или как их, кришнаиты?..

— Тамплиеры!

— А ну да, как я мог забыть! И, типа, эти тамплиеры могли изобрести настоящие телепорты?

— Вполне! — блогер выпятил горделиво грудь, словно он сам являлся создателем телепортов. — Они обладают высочайшими технологиями! Нано-машинами, слыхали про такие⁈

— Ладно, допустим, — Олег снисходительно кивнул упёртому пареньку, — у этих противников ассасинов высокие технологии, машины времени, анигиляторные пушки и прочее. Но при этом ты, мудила, отрицаешь существование нашей Зоны⁈

— Потому что её не существует! Это всё постанова! Огромная дорогущая мистификация! Как и трагедия «Титаника»!

— Ёб твою мать… — на упёртые вопли Дубенко долговец прикрыл ладонью глаза, потер с силой лицо. Так, еще немного, и чую, нас станет на одного меньше.

— Хорош парни, вы еще морды друг другу набейте, — примирительно сказал я и оба спорщика замолчали, недовольно надув щеки. Потянувшись до хруста в спине, я повернул голову к станции. Теплый огонёк в её окнах так и манил к себе. Всё, пора выдвигаться. Я скорее хочу оказаться в объятиях моей Вероники…

На «Янове» громко хлопнуло, загремело железом. Эхом расползлось в стороны. Я вскочил одновременно с Саяном и Олегом, а сердце у меня наоборот, упало куда-то вниз. Даже издали я видел, как перед входом, напротив ржавых вагонов, оседает к земле пыль и дым. Что-то горит на стене станции. Это что? Взрыв? Что у них там могло взорваться⁈ Стрёкот автоматной очереди, приглушённый крепкими стенами, и два отдельных выстрела. Твою мать! Переглянувшись с лейтенантом, я, закинув «Моссберг» за спину, чтоб не мешался, стартанул резво с места, сразу набирая нехилую скорость. Саян обогнал меня и теперь мчался впереди галопом. Жаров что-то прокричал мне, но я не оглянулся. Торопила меня страшная мысль, что с Брелок могло произойти плохое. Вот на кой я опять бросил её⁈ Зачем пошёл искать грёбаный «Клык»⁈ Я не прощу себе, если с ней что-то случится!

Звуки боя только нарастали. В паузах между выстрелами я смог расслышать чьи-то голоса. Из раскуроченных взрывом дверей выбросили с криками тело. Пролетев с пару метров, оно грузно ударилось об асфальт, прокатилось с метр, и осталось лежать там без движений. Главное, чтоб не наш!

— Саян! — крикнул я псу и поперхнулся от нехватки воздуха. Он услышал меня, остановился посреди гравийной насыпи, удивлённо подняв уши. Мне тоже пришлось затормозить, отдышаться, и скомандовать сбивчиво собаке. — Беги на «Янов»… Найди Брелок и сторожи её!

Пёс соображал недолго. Оставив меня на дороге, он с радостным лаем помчался выполнять сверхважное задание. И хрен кто подойдёт к Веронике с таким защитником! Только бы жива была!

Сделав два глубоких вдоха, я поспешил за своим питомцем. Саян добежал за несколько секунд до порога «Янова», мелькнул под светом ламп, и пропал из виду. На тело неизвестного перед входом он внимания не обратил. Лая собаки я уже не слышал. Я вообще больше ничего не слышал! Ни криков, ни стрельбы! Плохой ли знак, хер его знает! Я, добравшись до станции, первым делом подбежал к телу. Мужчина лежал лицом вниз, под ним расползалась багровая лужа, намочив чёрный спортивный костюм с двумя белыми полосками. «Охотник», сука! Черепушки мутанта я не вижу на нём, ни рядом с ним. Зато из-под живота бандита выглядывает явно «нос» автомата. Поехавшие жертвы Удава огнестрелами не пользуются. Значит, этот в своём уме напал на станцию? С чего бы?

На асфальт легла длинная тень, наползая на кроссовки бандита. Я обернулся, машинально схватившись за ремешок дробовика. Зашипел со злости, оскалив зубы как мой пёс. Железные двери были разорваны взрывом изнутри. Левая створка абы как держалась на нижней петле, превратилась в кривой дуршлаг от кучи мелких дыр. Правая же валялась в метре от входа. Взрывом выбило одну из рам с «мясом», горели деревянные ставни, выброшенные на землю. В дверном проёме стояла фигура в плотном плаще с капюшоном. Яркий свет из зала падал ему в спину, лица я не видел, лишь горящие как два уголька глаза. Они неотрывно следили за каждым моим движением. Я подошёл ближе к Журналисту, встал практически вплотную к нему. Отвечал презрением на его насмешливый изучающий взгляд. На его подбородке видны алые брызги крови. Чужой, случайно попавшей на морду излома. Плевать, что он там типа один из самых опасных существ Зоны. Если он сделал что-то Веронике, я его уничтожу!

— Где она? — спросил я, не узнав своего охрипшего голоса.

— Кто? — он ответил сухо, без эмоций, но я-то понимал, что эта гадина издевается надо мной. Медленно кивнув, он добавил, — а, ты про ту девочку. С кривой лапкой. Не знаю. Мог случайно задеть её.

— Слушай, ты! — я схватил Журналиста за грудки плаща, дернул на себя, чуть не столкнув нас носами. На беспристрастном лице мутанта появилась хилая пародия на улыбку. Рот приоткрылся, показав острые зубы. Мразь! Его это только забавляет! Кто-то встряхнул меня за плечи сзади, позвал по имени, посоветовал в себя прийти. Сказал, что излом меня порвёт как пресловутый Тузик грелку. Это мы еще посмотрим. Я сейчас сотру эту ухмылку, если он не скажет мне, где Вероника!

— Игорь!

Голос чуть низкий, но всё равно по-женски нежный, отрезвляет меня. Сморгнув, я небрежно отпихнул от себя Журналиста, так что он столкнулся спиной с покоцанным косяком. Вероника! Вместе с Саяном она подбежала ко мне, взволнованная и радостная. Игнорируя мутанта, девушка крепко обняла меня за шею, перекрыв кислород. Наплевав на дискомфорт, я обвил её руками в ответ. Почувствовал её тепло и на сердце сразу стало легче. Живая.