– А бывает так, что предсказания не сбываются?

– Бывает, – кивнул лорд. – Если предпринять для этого необходимые шаги. Первый шаг к изменению предсказания вы уже сделали, кое-чему научились. А если ещё возьмёте у леди Икэссы пару уроков по приманиванию горных коз и определению съедобных растений, ваше предсказание потеряет свою силу, превратившись в очень вовремя высказанное предупреждение. Вот для этого нам в Тайную Полицию и нужен пророк.

– Хорошо, если так, – вздохнула я. – Ну, ладно. Поживём – увидим. А пока давайте к ментальным щитам вернёмся.

– Давайте вернёмся, – согласился колдун. – Смотрите, как это делается.

И мы начали моё первое занятие в Тайной Магической Школе.

Поставить сам щит мне удалось довольно быстро, а вот укрепить его так, чтобы его нельзя было «проткнуть пальцем», как выразился мой учитель, удалось не сразу.

– Тренируйтесь дома, – напутствовал он меня в конце занятия. – Занимайтесь хотя бы по два-три часа в день.

– И с какой скоростью это должно получаться в результате? – поинтересовалась я. – К чему мне стремиться?

– Полсекунды на щит, – серьёзно ответил лорд.

– Полсекунды? – охнула я, вспомнив, что мой рекорд составил пятьдесят восемь секунд. – Да, мне ещё работать и работать.

– Если учесть, что вы за одно занятие вдвое улучшили свой результат, вы с этим справитесь, – улыбнулся лорд и выдал мне пачку листов с расписанием дальнейших занятий и программой обучения. – Поизучайте дома. Мы с вами встретимся через два дня, а завтра вас будет ждать лорд Лэррис.

Мы попрощались, и я в радостном возбуждении побежала к Стэнну хвастаться своими первыми успехами. И чуть не столкнулась с выходящей из его кабинета Кэйти.

– Ой, извините, – улыбнулась я. – Доброго вам дня.

Она бросила на меня хмурый взгляд и, не ответив, зацокала каблучками по коридору. Я задумчиво посмотрела ей вслед: надо что-то делать. Не стоит иметь за своей спиной врага, пусть даже этот враг – не слишком умелая колдунья. Чтобы напакостить, много умений не требуется.

Мотнув головой, чтобы отогнать от себя неприятные мысли, и вспомнив выражение Скарлетт О`Хара «Я подумаю об этом завтра», я с улыбкой заглянула в кабинет:

– К тебе можно?

– Заходи, – обрадовался Стэнн, отрываясь от бумаг, которые он просматривал. – Как прошло первое занятие?

– Вроде, неплохо, – пожала я плечами, садясь на стул возле его стола. – Лорд Рэвалли не ругался. А ещё я поняла, что он – очень сильный менталист. Он меня мгновенно всю «прошерстил»: и мысли прочитал, и в памяти поковырялся, объясняя, что и как делать надо. Я вообще удивляюсь, зачем нужны были все эти вопросы на экзамене, если он…

И тут мне в голову пришла очень интересная мысль. Я замолчала на полуслове и посмотрела на Стэнна. Стэнн насторожился.

– А скажи-ка мне, милый, – вкрадчиво начала я, – зачем ты так расхваливал Нэйтаса? Парень чуть со стыда не сгорел. Ведь большая часть твоих слов была чистейшей воды выдумкой! И Рэвалли не мог этого не почувствовать!

Стэнн поморщился:

– Охота тебе это снова вспоминать?

– Охота. Потому что хочу понять, зачем ты это сделал. Я, когда свой экзамен ждала, подумала, что если ты и про меня так врать начнёшь – прибью на месте. Зачем ты его расхваливал?

– Ну, я же обещал ему, что…

– Врёшь, – перебила я. – Уверена, что о нём ты рассказал Совету ещё накануне. И решение они приняли тогда же, а на экзамене просто посмотрели, над чем с ним работать надо будет, слабые места выявили. Зачем ты врал?

– Я не врал, я, как сказал Нэйтас, преувеличивал.

– Хорошо. Зачем ты преувеличивал?

Стэнн вздохнул и с тоской посмотрел в окно на залитый солнцем сад.

– Пойдём, я лучше тебя домой провожу.

– Стэнн!!!

– Хорошо, хорошо. Скажу. Только…

Он запнулся, потом снова вздохнул и попросил:

– Только дай, пожалуйста, слово, что не будешь обижаться и со мной ругаться. Я не хочу с тобой второй раз по одному и тому же поводу ссориться.

И после этих слов у меня словно пазл сложился, и я поняла всё, что происходило на наших так называемых экзаменах.

– Ты нарочно это сделал, чтобы Нэйтаса на честность проверить? А лорд Рэвалли его ещё и провоцировал: «За такие заслуги можем и без экзаменов принять…». И мне ты тоже врал! Ни в какой Слимест ты не ездил. Прятался, поди, у Рэвалли, сидели там, смеялись над моими переживаниями.

– Не смеялись, Селена. Мы… – вскинулся Стэнн, но я не дала ему договорить.

– Какая разница! Как девчонку развели. Экзамен, экзамен… А я…

Обида вновь захлестнула меня. Я встала и отошла к окну. Стэнн опять вздохнул, перевыполнив план по вздохам за целый месяц, и, подойдя, взял меня за плечи:

– Селена, выслушай меня, пожалуйста. Я тебе сейчас всё объясню.

Я дёрнула плечом, и он убрал руки, но так и остался стоять за моей спиной. Помолчал, видимо, думая, с чего начать, и, наконец, заговорил:

– Смотри: нас, мощных колдунов, работающих в Тайной Полиции, всего семеро на всю страну. Мы – колдовская элита. На нас все смотрят, о нас слагают легенды…

– И анекдоты, – угрюмо проворчала я.

– И анекдоты, – согласился Стэнн. И продолжил: – И это накладывает на нас большую ответственность. Мы не всесильны. Мы можем ошибаться. Но наши ошибки обходятся очень дорого. Из-за моей оплошности мы могли лишиться Жезла, и только благодаря вам этого не произошло. Но если бы такое случилось, а я бы скрыл это от Совета, всё могло бы закончиться всемирной катастрофой. Мы не можем обманывать друг друга даже в мелочах, мы должны уметь признавать свои ошибки. Должны быть честными перед собой и Советом. А это – очень тяжело. Ведь всегда хочется перед другими выглядеть лучше, чем ты есть на самом деле. И на экзамене мы да, провоцируем. Даём людям такую возможность. Сама подумай, что может продемонстрировать нам рядовой колдун? Мы и так знаем, что он с нами не справится. И ты права: на практике мы смотрим не то, что он может, а выискиваем его слабые стороны и выясняем его потенциал. А на самом экзамене проверяем его человеческие качества: честность, порядочность. А Рэвалли ещё смотрит мотивацию и силу желания. Ты обиделась, назвала это фарсом…

Стэнн помолчал, потом взял мою руку и, приложив к своей щеке, поцеловал ладонь:

– А я горжусь тобой. Понимаешь, у нас такие экзамены проходят каждый год. Но учился последние четыре года один Харрит. Остальные тест на честность не прошли. Подвело их это желание выглядеть лучше, чем они есть. У кого-то честолюбие зашкаливало, кто-то хотел перед друзьями похвастать, какой он крутой, а кто-то за большими деньгами погнался, ведь наш труд весьма хорошо оплачивается. И, в результате, они приняли всю сладкую ложь, которую о них говорили, согласились с ней. За последние четыре года экзамен сдавали пять человек, а учиться остался только Харрит.