Ирграм подвинулся ближе.

И даже создав пальцы из тумана, сунул их в дырку, откуда вытащил ключ. Ничего-то силового не было, ни потоков, ни притоков.

— Плохо… — озвучил Цаи очевидное. — Есть… контур, который ведет к ячейке, однако… возможно, имело место повреждение… связи…

Почему-то голос его то слабел, то становился громче.

— Надо восстановить. Ирграм?

— Карраго! Не наглей! Я могу просто уйти.

— А как же благодарное человечество?

— Ты и вправду думаешь, что оно благодарно будет?

— Ладно. Я буду. Тебе ведь не обязательно исчезать в подземельях. Мы присутствуем при рождении нового мира. Того, который будет существовать по новым правилам. И те, кто знают эти правила, кто стоят у истоков, обретут новые же возможности…

Энергетический жгут, выплетенный из тонких нитей и вправду тянулся к ячейке, обрываясь совсем рядом. Потоки силы, закручиваясь в спираль, пульсировали и, кажется, это вносило дисгармонию в общий уравновешенный узор башни.

Мешало.

— … ты сможешь создать свой город. Или поселение. Или еще что-либо. Хочешь хижину на берегу ручья, хочешь — дворец…

— На кой мне дворец?

— Не знаю. Почему-то многие люди стремяться воздвигнуть именно дворец. Не важно, главное, это будет именно твое место. Такое, каким ты видишь. И те, кто придут в это место, будут вынуждены жить по твоим правилам.

— Карраго… ты засранец, — Ирграм потянулся к силе. Не то, чтобы ему нужен был дворец, хотя да, во времена прежние он о нем мечтал. Случалось. Теперь это казалось глупостью неимоверною.

Но не ради дворца.

И не ради людей.

Роза глядела с такой надеждой… надо было сожрать. Её. Магов… и на хрен весь этот мир. Как-то и без спасения выживали. Ирграм коснулся силовой нити. Замер, прислушиваясь к ощущениям. Неприятно.

Как солнце жжется.

И главное, что чем дальше, тем жжение сильнее. Ирграм потянул нить к себе, очень надеясь, что та не оборвется. И спрятанная внутри его сила тоже ожила, колыхнулась, требуя выхода. Э нет, что-то подсказывало, что столкновение двух этих сил ни к чему хорошему не приведет.

Надо… неспеша.

Вот так.

По ниточке. Жгут и вправду распался на отдельные, которые норовили лопнуть. Но Ирграм справился. Под взглядами иллюзий — хорошо, что молчат, если бы еще комментировали, Ирграм точно бы не выдержал — он соединил нить силы с гнездом. А потом, спешно, боясь, что если отпустит, то жгут опять отодвинется, надавил на ключ.

Тихий щелчок.

— Давайте ваш код…

Ирграм не успел договорить. Вспышка ослепила. Оглушила. Сила, рванувшаяся наружу, столкнулась с иной, сокрытой внутри Ирграма, и коснувшись друг друга, обе эти силы породили третью. Волна её стерла иллюзии.

Прокатилась по комнате.

И Ирграм перестал существовать. На долю мгновенья. Он даже успел подумать, что зря верил магам, если вот снова… что умирать в очередной раз, это не страшно и не больно, скорее утомительно. А потом исчез.

И вернулся.

И даже успел обрадоваться, что все-таки жив. И даже сказать собирался, что хрена с два его теперь убьешь… но… вдруг осознал, что он остался жив, но не свободен. Что теперь он — и есть та хитрая, сплетенная из многих жгутов, сеть силы, уходящая в небеса.

И за небеса.

И туда, сквозь великую пустоту, что эхом стала частью другой сети, жадно потянувшейся навстречу. Ирграм ощутил и её разум, этой вот сети, живой, настоящий и истосковавшийся. Легкое прикосновение, робкое, точно боялась она отказа. И восторг, и все-то эмоции.

— Ты…

— Я, — Ирграм приглушил собственное раздражение. — Ты кто?

— Эш-шалан…

И пред ним развернулось знание.

Сеть.

Система.

Часть иной, той, что осталась на земле и от нее отрезанная. Она существовала вовне, пребывая в полудреме, лишь надеясь получить разрешение пробудиться. Она состояла из многих частей.

Станции.

Спутники.

Что-то еще, ибо создавалась она так, чтобы вести полностью автономное существование.

— Сволочи, — не удержался Ирграм. — Карраго, ты меня слышишь?

— Слышу, слышу… — донеслось издалека. — Извини…

— Извини⁈ — от рева Ирграма задрожала вся сеть. И он даже подумал, что еще немного и вырвется, разорвет её.

— Стой! Не будь идиотом!

— Я был идиотом, когда послушал…

— Если сеть рухнет, и тебя не станет! Ты в ней! Ты часть её!

— Да и иди ты…

Волна искреннего беспокойства донеслась до Играма, обняв его, словно спрашивая, чем помочь… что сделать… и это беспокойство было чем-то донельзя новым.

Да и…

Он не идиот.

Понимает.

— Попробуй стабилизировать контур, — посоветовал Карраго.

— В жопу иди. Сам разберусь.

Контуры были стабильны. И… и великое ничто расстилалось во все стороны. Что за хрень… нет, если Ирграм озадачится, он совершенно точно поймет, что за хрень получилось.

Но…

Связь.

Контакт.

Утраченная нить… не совсем нить, но в восприятии Ирграма это было именно нитью, что связывала парящие в пустоте Острова Древних с земною твердью.

Планетой.

Твердь — это планета. А острова — орбитальные станции. Пусть так, это не важно. Связь оборвалась. Коды запуска протокола безопасности получены не были. Это не было обычным рассказом. Словами или даже жестами. Ирграм получал… информацию. Пакетами. Данные. Цифры. Графики. Иллюзии, которые иллюзиями не были. И в итоге начинал понимать.

Связь прервалась.

Инструкций не было получено. Эш-шалан оказался один в пустоте, где и был все это время. А теперь, получается…

— … ты восстановил стабильную связь с орбитой, — голос Карраго все еще казался дальним эхом. — И сделал возможным…

Заткнуть его, что ли.

— Не получится, дорогой мой. Ты часть системы. А я и есть сама система.

Не хватало…

— И потому мы будем работать…

— Нет…

— … на благо всего человечества…

— Да чтоб тебя…

— С другой стороны, Ирграм…

— Заткнись!

— Оцени возможности…

— Ненавижу магов!

— … никто и никогда прежде…

— Ненавижу!

Глава 48

Винченцо

Возвращение в тело произошло буднично.

В какой-то миг Карраго, который то исчезал, то появлялся, причем с каждым разом все более довольный, и это его довольство навевало совсем уж недобрые мысли, снова возник и сказал:

— В целом… основная работа закончена. Связь достаточно стабильна. Так что…

— Может, — прервала его Миара. — С наемников начнешь? А то вдруг связь не настолько стабильна.

— Драгоценная моя, — Карраго произнес это с легким укором. — Не учи меня эксперименты ставить. В настоящее время наши дороги друзья