никогда не знали поражений. Многочисленные армии часто просто пускались в бегство, едва завидев их приближение.

— Еда! — восторженно заорал Минору, заставив людей сбавить темп, а потом повернулся к Гарбу с вопросом. — Не желаешь поучаствовать?

Гоблин брезгливо сморщил губы и покачал головой. Дракон нарочито обиженно фыркнул и взмахнул руками. Все убитые им ранее солдаты восстали в виде зомби и сразу начали хватать бегущих рыцарей за ноги. В гущу бегущих также полетел скомканный шелковый шарф, багровый от запекшейся крови. В полете он вытянулся в длинный живой канат и стал обматываться вокруг тех латников, до которых не доставали руки мертвецов. Как ни силились рыцари, но порвать паучий шелк у них не получалось.

Во многом из-за внезапности большая часть из пяти сотен братьев немедленно оказалось распластанной на красном кирпиче. Тяжелые доспехи не позволили рыцарям подняться. Мертвецы наваливались на них сверху толпой и, повинуясь воле Минору, не убивали, а только крепко держали. Доблестные воины не оставляли попыток вырваться, но их сил для этого не хватало.

Тем, кому повезло не упасть, пришлось отбиваться от наседающих мертвецов, но таких оказалось не больше пятидесяти против орды нежити. Зомби не ведают страха, поэтому латники вступили в ожесточенное сражение с неясным исходом. В их глазах застыла обреченная решимость отстоять обитель во что бы то ни стало.

Минору, продолжая ухмыляться, устремился к механизму ворот и начал открывать их. По ту сторону стены маленькими фиолетовыми вспышками зажглись огоньки порталов. Сначала десятки, затем сотни.

Рати встревоженно прижалась к Гарбу. Девушка дрожала, не зная, чего ждать дальше. Она могла бы скрыться, но бросать гоблина не собиралась. Жрец с трудом поднялся на ноги, тяжело опираясь на посох. Его все еще слегка мутило. Шаман посмотрел назад и нахмурился, оценивая новую угрозу.

— Чего-то такого я и ожидал, — пробормотал он.

Когда ворота распахнулись достаточно широко, в проем хлынули фигуры в темных накидках, но расу все равно можно было разобрать. Люди, гномы, эльфы — светлые и темные, прямоходящие ящеры, полурослики и даже парочка дворфов. Не нашлось среди них места только для минотавров, орков и гоблинов.

Все темные фигуры молча пробежали мимо Гарба с Рати к встречающему их Минору.

— Час близок, — коротко поприветствовал он своих сторонников, все так же в полнейшем безмолвии выстроившихся за его спиной.

— Сражайся честно, трус! — вскричал один из рыцарей, с остервенением нанося удары окованной мифрилом палицей направо и налево, расшвыривая зомби.

Он сумел расчистить себе дорогу и бросился к дракону. За ним в прорыв устремилось еще двенадцать братьев, которых не смогли задержать мертвецы.

— С зачарованным оружием на безоружных и беззащитных, — презрительно скривился Минору. — С искрой против простых смертных. Уж вы-то знаете толк в честных боях.

С этими словами он как будто отмахнулся от бегущих к нему людей, и их просто не стало вместе с доспехами и оружием. Лишь едва различимые взглядом зеленые искорки повисли в воздухе. Дракон медленно подошел к ним и аккуратно втянул в себя ртом каждую.

Уже с пятой он раздался в плечах и подрос. К тринадцатой Минору достиг роста Гарба, обернулся и подмигнул.

Гоблин безучастно взирал на происходящее.

— Ты ничего не собираешься делать? — толкнула его в бок Рати. — Давай хотя бы свалим, пока не поздно.

— Поздно, — огорошил ее шаман. — Мне не дадут уйти, да я и не собирался. Аггрх уже ведет сюда орков. Иди к нему, а то здесь скоро станет жарко. Скажи, чтобы не торопился и подтянул стенобитные орудия, камнеметы, баллисты — что-то мощное и дальнобойное. Могут пригодиться, особенно если ворота закроют. Пусть ждет моего сигнала.

Хапуга посмотрела на божественный лик жреца и что-то такое в нем увидела, что не посмела ослушаться.

Ухода Рати никто не заметил. Хотя, на нее особо и не смотрели: все были поглощены другим. Минору продолжал пожирать искры, вызывая их из обреченных человеческих тел. Ужас на лицах рыцарей не могли скрыть ни слезы, ни гримасы ненависти, ни мрачная покорность судьбе.

Это чудовищное пиршество продлилось недолго: Минору хоть и упивался моментом, но почему-то торопился. Вскоре последняя из почти пятисот искорок исчезла в его ненасытном чреве. К этому моменту от человека в нем ничего не осталось. Огромная чешуйчатая туша сыто рыгнула продолговатой зубастой пастью, выдохнув заодно клуб едкого белого порошка. Облако ровным густым слоем соли осело на валяющихся повсюду телах ненужных более мертвецов.

Дракон повернулся к Гарбу на полусогнутых передних конечностях и выгнул спину, потягиваясь. Гоблин невольно залюбовался. Матовая белоснежная чешуя на вытянутом поджаром туловище отливала кроваво-красным в свете факелов. Четыре длинных мощных лапы, унизанные бритвенно-острыми когтями-полумесяцами, бугрились узлами мышц. Жесткий гребень из крупных v-образных чешуек протянулся от головы на длинной шее до кончика еще более длинного хвоста. Массивный шипастый костяной нарост на нем внушал трепет одним своим видом. Драконы в Бездне были впечатляющим зрелищем, но этот затмевал своим видом всю уничтоженную стаю сразу.

— Пойдем, гоблин, — прошипел Минору, глядя на шамана своими пронзительными фиолетовыми глазами и периодически высовывая из пасти длинный раздвоенный язык.

Гарб поежился, как от дуновения холодного ветра Окуто, хотя этой теплой летней ночью стоял полный штиль. Дракон заговорил на незнакомом языке, но жрец Бирканитры прекрасно понял все его слова и безропотно пошел вслед уходящему в сторону основного входа в храм ящеру, цепляясь за посох, как за последнюю надежду. Только все равно шел с высоко поднятой головой, не желая более горбиться, и широко расправил плечи.

Пришедшие на зов Минору чернокнижники остались во дворе, будто знали, что их не ждут там, куда ушел их предводитель.

Дракон передвигался, легко переставляя лапы, и только его когти издавали отчетливый скрежет, немного цепляясь за кирпич двора, а затем и мрамор полов внутри Храма.

— Куда ты меня ведешь? — спросил гоблин.

— Это место, в котором все началось, — ответил огромный ящер. — Храмом его сделали смертные. Раньше это был дом. Жилище богов. Обратил внимание, как высоки здесь потолки и широки проходы? Ходить здесь всегда приятно. Нас было немного. Я, Люцифер, Бурхан, Иблис, Торгарон и еще несколько десятков братьев и сестер, которых ты вряд ли знаешь. Славные были деньки. Мы проводили время в пирах и увеселениях и почти не ссорились. И родители нас любили, а мы их.

— Но ведь…

— Согласен, сейчас звучит нелепо, но это правда. Мы здесь жили когда-то. Я жил. Теперь почти никто и не знает, чем было это место, но я все помню. Здесь отец встретил мать, и они вместе дали начало новому миру в этом