Вязкая тишина окружила меня со всех сторон, и я невольно поддалась ей, ощутив вдруг сомнение, отчаяние и какое-то мучительное напряжение, словно мне необходимо было найти немедленный выход из смертельной ловушки. Это необычное чувство захлестнуло меня с такой силой, что я просто не могла ни о чём думать, и это было так странно и даже страшно, что я постаралась встряхнуться и избавиться от него.

Оно отступило медленно как волна, оставив неприятную усталость, от которой ладони покрылись холодным липким потом. Я вдруг подумала о Кратегусе, который, может быть, сидел сейчас в своём сумрачном замке где-то внизу. Как в Преисподней. О чём он думал? О том, как убедить меня в том, что всё, что он делал, было направлено лишь на осуществление моих, а не его планов? А если так оно и было? Фарги был уверен, что демон влюблён и его тёмный дух томится, терзаемый воспоминаниями, запечатлевшимися в доставшейся ему части души Джулиана МакЛарена. Он полностью захвачен этим чуждым ему чувством, от которого нет спасения. Он думает лишь о том, чтоб вернуть себе то, что когда-то по собственный неосторожности утратил погибший алхимик. И, естественно, он действует как демон, жестоко и вероломно, но руководствуясь лишь моим благом. И как он может доказать это мне, если я не верю? Какими словами и поступками? Ведь если б похищение удалось, и он смог бы вырвать у Хаймеша его тайну, то он мог бы принести её мне на золотом блюде, как доказательство своей любви и преданности. А победителей не судят. Но несчастная стекляшка из раки забытого святого нарушила его прямолинейный, но достаточно надёжный план. И он утратил моё доверие. Как ему оправдаться теперь?

Никак. Я откинулась на спинку стула и сцепила пальцы. Я сама не верила этому сентиментальному построению, основанному на версии о безграничной любви демона. Может быть, я и поверила бы, если б на карту не было поставлено так много. Если б я была просто одинокой женщиной, внезапно очутившейся в объятьях чёрных, но таких нежных и страстных крыльев. Но я уже давно была чем-то совсем иным. И я не имела права на слабость и жалость к своему противнику. По крайней мере, пока он не повержен до конца. У меня были твёрдые цели, и я должна была их достичь. Ответственность, лежавшая на моих плечах, была слишком велика.

Теперь я знала, где спрятана Книга Творения, и возникал вопрос, нужен ли мне теперь ключ к ней? Можно точно сказать, что Книга скрыта в нефе. Именно в нём, а не в составляющих его камнях. Значит ли это, что сама конструкция нефа является тайником, и, нарушив ее, можно навеки закрыть доступ к Книге Творения? Может, просто взорвать к чертям это подземелье, стереть в песок камни, а то и просто испарить их? В городе пока ещё можно найти необходимые ингредиенты для адской смеси, которая уничтожит древнее подземелье, превратив его в инертный газ. Нет тайника — нет книги. И что дальше? Не нарушит ли это стабильность создавшегося в Новом Орлеане странного искусственного мирка, не приведёт ли это к его гибели? Это было возможно, а, следовательно, недопустимо. В конце концов, я здесь не только для того, чтоб обезвредить Книгу. Я ещё и обязана защитить и спасти этот мир и живущих в нём людей.

Но существует ли эта опасность на самом деле? Что-то здесь не так. В конце концов, версию о зависимости этого мира от Книги навязал нам Кратегус. Это он живописал нам, как влияние вдруг очнувшейся в своём тайнике Книги постоянно распространяется на окружающий нас мир, грозя потопить его в безумии. Но пока эта версия ничем не подтверждена. И вообще, имеет ли отношение Книга к тому, что случилось с Новой Луизианой, и не слишком ли легко мы отказались от версии о заговоре? Похоже, всё совсем иначе. Кто-то, манипулируя Братством Тьмы и Сынами Панкаура, сперва подготовил планету к временной изоляции, затем каким-то образом соединил её или её часть с неким параллельным миром, а затем пустил их по следу Книги творения, чтоб занять иным делом. И, скорее всего, этот некто сделал это, будучи совершенно уверенным, что только он может завладеть Книгой. Таким образом, его целью мог быть вовсе и не тривиальный захват власти. И лучший кандидат на роль такого закулисного злодея — наш демон, который с самого начала держал руку на пульсе интриги. А пока мы все дружно делали то, на что он нас осторожно и неуклонно подталкивал.

Эта версия мне не нравилась, но она подтверждалась тем, что ещё до нашего с ним знакомства он очень ловко использовал местных служителей Тьмы в своих целях, и его башня, сооружённая в моём подвале, вдруг оказалась стоящей в том самом мире, который поглотил Новый Орлеан. А все разумные объяснения этих совпадений исходили от самого демона.

В его действиях и словах было множество нестыковок. И очень много лжи. За последнее время Кратегус изменился, вдруг перестав скрывать свою сущность под маской несчастного влюблённого. Правда, изредка он пытался как-то исправить положение, но его явная непоследовательность портила дело. Что-то ему мешало вести игру так же чисто, как раньше. Быть может, нетерпение, возникшее в непосредственной близости вожделенной цели? Он явно темнил, и у меня больше не было оснований доверять ему. И он чувствовал это.

Однако его хитрая игра, если таковая действительно имела место, уже принесла свой весьма печальный результат. На определённом этапе мы удовольствовались предложенными объяснениями происходящего и приняли их за основу. Возникло такое чувство, что он единственный во всей нашей компании был относительно зрячим среди слепых. Мы невольно полагались на его глаза, потому что, отказавшись от этой сомнительной помощи, и вовсе остались бы в темноте. Мы толком даже не попытались разобраться во всей этой ситуации. И теперь, по существу, даже не знаем, что происходит на самом деле. Нам действительно так уж необходима Книга, или на самом деле она необходима Кратегусу?

Чтоб знать, что делать дальше, мне нужно было понять, была ли правда в словах демона или он лгал.

Я встала и, выйдя из библиотеки, поднялась наверх, в ту комнату, что отвели братьям. Войдя, я обнаружила в спальне двух человек и пять масунтов. Двое из них в образе львов лежали мордами к двери по обе стороны от кровати. В креслах возле небольшого столика сидели Кийя и Энтор, тихо беседовавшие со стоящим возле камина Эльвером. А братья МакЛарены, ничуть не смущаясь этим обществом, устроились на широкой кровати и играли в кости. К счастью, это были обычные кости, а не те, что мы нашли в ящике. У них в ногах, поджав лапы и сонно щурясь, лежал Иеремия.

Когда я вошла, вся компания воззрилась на меня. Кивнув масунтам, я присела на край кровати, переводя взгляд с одного брата на другого.

— Скажите мне, в чём проявлялось действие Книги Творения, когда она была в вашем замке?

— Она исполняла любые наши желания, — кратко, как всегда, ответил Дэвид.

— Нужно было её просить об этом, произносить какие-то слова?

Он покачал головой.

— Довольно было просто пожелать.

— Она исполняла только ваши желания?

— Да, — кивнул Хаймеш, — все желания тех, кто постоянно жили в замке и раз в день касались опалового грифона на Кольце. И естественно того, кто это Кольцо носил, нашего отца. Утром, когда мы подходили к нему для благословения, он позволял нам приложиться к опалу, как к святыне. Это давало нам силу.