Шелира кивнула, додумывая то, о чем не сказала Адель.

«Тетя Лидана и капитан Саксон? Ну-ну! Я и не подозревала, что между ними что-то есть. А она куда скрытнее, чем я думала!»

– Но она все равно не может отречься в мою пользу. И я не буду ее корить, я ведь и правда еще слишком молода, а вот Леопольд умеет управлять.

– И он старше тебя, – закончила Адель. – Думаю, мы смогли бы так решить некоторые наши проблемы. И хорошо, что ты влюбилась именно в этого молодого человека.

Шелира снова пожала плечами.

– Я ничего не понимаю в любви, – ответила она, прекрасно зная, что откровенно врет, но решила, что бабушка не заметит, – но я его уважаю, восхищаюсь им и.., он мне нравится. Он рассказывал мне, что одно время у его отца было намерение поженить нас. И.., бабушка, ну ведь меня все равно нужно было бы выдавать замуж, так уж лучше это будет друг.

– М-м, – уклончиво протянула Адель с едва заметной понимающей улыбкой. – Возможно, здравомыслие заразительно.

* * *

Остаток дня прошел в трудах. Шелира даже не думала, что сможет так много работать и не упасть в обморок от усталости. Адель на время сбросила личину сестры Эльфриды, снова надела платье и украшения вдовствующей королевы, чтобы восстановить порядок в городе. Если в суматохе прошедшего дня кто и был ошарашен воскресением Адель, никто ничего по этому поводу не сказал. Возможно, это отнесли на счет вмешательства Сердца.

Шелира смогла найти только свое охотничье платье, но, взяв из конюшен лучшую лошадь, она с облегчением поняла, что ее узнают, причем как принцессу Шелиру. Весь день и большую часть ночи она провела в седле, разъезжая по городу с приказами и выясняя обстановку. В большинстве кварталов жители Мерины выбирали людей, которые сейчас там командовали, и ей приходилось только подтверждать его (или ее) полномочия, отдавать на свой страх и риск распоряжения и опровергать слухи.

Наемники по большей части уже разбежались. Поскольку горожане вооружились и теперь могли дать сдачи, Мерина уже не казалась им дойной коровой. В квартале, где Катхал устроил так называемые дома для солдат, Шелира обнаружила, что девушки, которых согнали туда, уже сами поквитались с наемниками и черными, до которых смогли добраться. Одного взгляда на первый труп было достаточно, чтобы понять, что с крепко сбитой бабенкой, которая наводила тут порядок, разобрались ее же собственными методами.

Черные, которые были живыми мертвецами, лежали там, где упали в то самое мгновение, когда был убит Аполон. Остальные до городских ворот не добрались. Их ненавидели даже больше, чем наемников Катхала, если такое вообще было возможно, и слишком хорошо знали в лицо. Шелира даже не стала смотреть на раны черных, которые кучами горели в кострах на каждом углу, чтобы проверить, давно ли они умерли или недавно. На некоторые вещи лучше было не обращать внимания.

Что до имперских солдат, то те, кто не удрал, предусмотрительно забаррикадировались в лагере за стенами города или в дворцовых казармах. И поскольку они слишком глубоко окопались, чтобы их можно было с легкостью оттуда вытряхнуть, горожане предпочли не пытаться выбивать их. К Адель прибыл из лагеря посол, человек осторожный, который сказал, что они ждут вестей о судьбе императора. Но из казарм совершенно прямо ответили, что им на императора наплевать и что они хотят увидеть принца.

Похоже, это вовсе не удивило Адель. Два пажа – или оруженосца принца, как он их называл, отыскались. Солдаты Леопольда забрали их к себе и взяли под защиту. Когда мальчикам сказали, что их принц жив и находится в Большом дворце, их едва удержали – они просто бегом готовы были бежать к нему.

Когда они вернулись, подтвердив, что Леопольд жив и почти здоров, что он помолвлен с принцессой и отлеживается во дворце, все солдаты принесли ему присягу и тут же посрывали бы с себя имперскую форму, будь у них что другое надеть. Пришлось ограничиться заменой имперских значков на эмблему Мерины – Тигра. Утром новые войска вышли на улицы вместе с городской стражей, чтобы помочь навести порядок в городе.

Лидану Шелира нашла у Кабаньего подворья, та ждала, пока угаснет пламя, сгорая от нетерпения найти на пепелище те самые проклятые камни даже и без приказа Верит.

И тут Шелира услышала последнюю, возможно, самую невероятную историю. А рассказал ее слуга, перепуганный до смерти, ставший свидетелем последних мгновений нежизни канцлера Адельфуса.

Канцлер пришел на Кабанье подворье незадолго до того, по словам слуги, «как в небе заплясал весь этот огонь». Он просто очень долго стоял там, пока все живые слуги, пользуясь отсутствием черных, разбегались кто куда. Все, кроме старого слуги, который решил перед уходом разжиться чем-нибудь. Как раз когда он искал что-нибудь ценное на глазах у совершенно безразличного к этому канцлера, все и началось.

– Что-то стряслось, – говорил несчастный, – что-то как завоет в той самой комнате, куда хозяин не велел входить. – Его стало трясти. – Прям и не знаю, что сказать, на что это было похоже...

– Успокойся, – мягко сказала Шелира. – Могу себе представить.

Да уж – тут наверняка несколько десятков демонов было заточено, если не считать замученных и заточенных душ обычных людей. И когда Аполонова смерть освободила их...

– Ну, – сглотнув, продолжил слуга, – канцлер весь посинел, стал было падать, а потом выпрямился, и вид у него стал странный-странный...

– Какой? – спросила она. Он покачал головой.

– Да странный. Словно он с кем-то боролся. Он вот так держал руку, вот эту, – он поднял правую руку.

«На эту руку Адельфус надел наруч!» – подумала она, вспомнив, как Адельфус снимал наруч с мертвого Катхала.

– И.., и.., он словно завопить хотел, но только шипел. Словно ему дыхания не хватало, – слуга изобразил, как человек пытается заговорить с перебитым горлом, и у Шелиры волосы на затылке зашевелились.

– "Нет! Во имя Высших Сил, нет! – прошипел слуга, изображая канцлера. – Сначала ты окажешься в преисподней!"

Он стоял, подняв руку. У Шелиры мурашки бежали по спине.

Слуга уронил руку и вздрогнул.

– Потом.., потом он схватил светильник, бросил его во что-то, и тот разбился, огонь перекинулся на занавеси, масло разлилось повсюду – и – пфф! Все вспыхнуло, как сухое дерево. Ну, я и убрался оттуда, едва не сгорел.

Лидана тщательно допросила его, чтобы выяснить, где в точности находился канцлер, когда все вспыхнуло. Шелира оставила это ей – было понятно, что Лидана собирается сделать.

Наконец, почти выбившись из сил, Шелира вернулась домой на такой же усталой лошади и упала на руки знакомых слуг, которые отнесли ее в постель.

Однако она недолго там оставалась. Наступил рассвет, пора было снова приниматься за тяжелую работу. В конце дня Лидана вернулась в Храм, хотя и не задержалась там. Она казалась измученной и осунувшейся, и Шелира поняла, что она таки побывала на Кабаньем подворье и увидела куда больше, чем ей хотелось бы.