Чичи сидела за письменным столом в офисе компании «Боу-Дон» на Пятой авеню и работала с документами. Ли и Чичи удалось превратить свое агентство в успешное предприятие по организации гастролей для музыкальных представлений и оркестров. Даже в эпоху диско оставался спрос на игравшие свинг джаз-оркестры. В переговорном устройстве раздался голос секретарши.

– Пришла миссис Арма, – сообщила та.

– Пусть войдет. И еще, Пэм, будьте добры, немедленно устройте все так, как мы договаривались.

В офис вошла привлекательная молодая женщина лет двадцати с небольшим с беспорядочными локонами, подтянутой фигурой и высоким бюстом. Массивные подплечники под шелковой блузкой превращали худенький торс в подобие обувной коробки.

– Я жена Тони, – сообщила посетительница.

– Джинджер, не так ли?

– Именно. Вы были его первой женой? – нервно выпалила она.

– Да.

– Он с вами уже давным-давно развелся.

– Очень давно. Три жены тому назад.

– А для меня он всего лишь второй по счету муж, – сказала Джинджер.

– Но вам ведь двадцать три, если не ошибаюсь. Что сталось с вашим первым мужем?

– Он в «Грейсдейле»[108].

– Что же с ним случилось?

– Инсульт в двадцать шесть лет. Пришлось отправить его в пансионат, и тогда его семья ополчилась против меня.

– Это меня не удивляет. А как вы познакомились с мистером Армой? – Чичи поправила стоявшие в стакане карандаши.

– В баре «Острова Капри».

– В Италии?

– Нет, в ресторане «Остров Капри» на Третьей авеню.

– Вы зашли туда выпить?

– Нет, я разносила напитки. Чаевые там набирались хорошие, мне жалко было бросать такую работу, – призналась она.

– Вы уволились, когда вышли за Тони?

– Он захотел, чтобы я сидела дома, – пожала она плечами.

– Ну да, мистер Арма в том возрасте, когда ему требуется покой, послеобеденный сон – да что там, сиделка бы ему тоже пригодилась.

– Это ничего. Ну, сначала все было хорошо. Первый месяц – просто отлично. А потом он уехал на гастроли и моя мать поселилась в комнате для гостей.

– Не могли же вы жить одна.

– Мне это не нравится. Ма прекрасно поладила с Тони. Каждый вечер наливает себе виски с содовой и слушает его «Тихоокеанский альбом».

– Полагаю, теперь, когда вас больше не интересует мистер Арма, она переключится на Джека Джонса, – сказала Чичи.

– Не уверена. Она его большая поклонница. Обожает «Бонус, бонус», например. Она из вашего поколения. – Джинджер нервно сглотнула. – Вообще-то я пришла насчет выплаты.

– Какой выплаты?

У Джинджер задрожали губы.

– Деньги, которые один супруг обязан выплатить другому, когда оставляет его.

– А вас оставили?

– Навсегда. Он меня покинул. Сказал, что будет жить в Вегасе.

– Почему же вы не поехали туда с ним?

– Я из Квинз.

– Насколько мне известно, ньюйоркцам дозволено выезжать за пределы города.

– Но я не хочу!

– Значит, мистер Арма сказал, что брак распался?

– Прямо он мне ничего не сказал, просто прислал бумаги.

Чичи кивнула:

– Знаю.

– Знаете?

– Так уже бывало. – Чичи откинулась в кресле. – А где ваша мать?

– Она ждет в приемной.

– Джинджер, надеюсь, вы не обидитесь, но мне было бы удобнее переговорить обо всем с вашей матерью. Будьте добры, пригласите ее сюда. Я хочу пообщаться с ней с глазу на глаз. Там в приемной небольшой холодильник с газировкой. Если захочется пить, берите, не стесняйтесь.

– Спасибо.

У Клорис Кропп-Ринхоффер были коротко подстриженные черные волосы, тыквенно-оранжевая кожа блестела от автозагара. Она носила накладные ресницы, по густоте напоминавшие половую щетку, и смахивала на апельсинового цвета керамическую подставку для колец в форме сиамского кота, которую близнецы подарили Чичи на Рождество, даже жесткие черные глаза-стекляшки такие же.

– Миссис Кропп?

Чичи встала и указала Клорис на стул.

– Строго говоря, миссис Ринхоффер, – поправила та и уселась.

– Миссис Ринхоффер, я только что в первый – и, полагаю, последний – раз встретилась с вашей дочерью.

– Я не хочу отнимать у вас время, – сказала Клорис. – Что вы можете нам предложить?

– А чего бы хотелось вам? – спросила Чичи.

– Миллион долларов и квартиру в «Мелодии» в Нью-Йорке.

– У мистера Армы нет миллиона долларов, а нью-йоркская квартира ему не принадлежит, – сказала Чичи.

– Ну тогда ему придется как-то раздобыть эти деньги, – отрезала Клорис.

– У мистера Армы их нет, – повторила Чичи.

Клорис осклабилась.

– Тогда вы их раздобудьте.

– Я ему бывшая жена, а не мать. И даже если бы я была его матерью, я бы не отвечала за его браки со всякими мошенницами.

Клорис пропустила мимо ушей эту шпильку в адрес дочери.

– Он продал миллионы пластинок.

– Тысячи, – поправила ее Чичи.

– Уйму! – Клорис повысила голос. – И гастролировал с шестнадцати лет. За это время можно заработать кучу бабок.

– И спустить их коту под хвост.

Клорис хищно прищурилась:

– Какие делишки вы тут обделываете, хотелось бы мне знать? – Она вопросительно оглядела офис, будто подсчитывая, во сколько обходится съем помещения, счета и комиссии, которые Чичи наверняка загребала.

– Миссис Ринхоффер, ваша дочь была четвертой женой Тони, и они прожили в браке меньше года, а если быть точной, восемь месяцев. Четыре из них Тони провел на гастролях. Остается четыре месяца. Откуда вы насчитали миллион отступных?

– Он богат.

– Те деньги закончились, – сказала Чичи.

– Как это – закончились?

– Вот так. Закончились. Трое детей, три брака. Карьера пошла на спад. Такие задолженности по налогам плюс пени, что он их всё никак не выплатит. Денег для вашей дочери или для вас не осталось. Никаких.

– Джинджер беременна.

– Поздравляю.

– Миллион и квартиру.

– Советую попросить денег у отца ребенка.

– Потому я и пришла! Отец – Тони Арма!