Когда мы наконец-то добрались до Саутворка, мои сопровождающие, к моему вящему неудовольствию, провели меня туда, где я меньше всего хотела бы оказаться: на Медвежий Двор.

— Лорд Роберт встретится с вами здесь, — сказали мне, когда мы прибыли на место. — Он прибудет с минуты на минуту.

Но первым к нам присоединился не лорд Роберт, а Роджер Уилбрэм (глаза бы мои его не видели!). С годами грубый, краснолицый Уилбрэм стал только толще и утратил последние остатки вежливости. Он даже не соизволил встать со скамьи, обращенной к арене, чтобы поприветствовать меня, а лишь буркнул, ни к кому не обращаясь, что-де «лорд Роберт сейчас придет». После этого он достал из кармана камзола мешочек, откуда принялся извлекать сладости и поглощать их одну за другой, не сводя глаз с земляного круга арены, где служители граблями взрыхляли землю в преддверии очередного жестокого поединка.

Я содрогнулась от омерзения и почувствовала сильное желание встать и уйти. Но сюда отправил меня не кто иной, как сам Роберт, а я доверяла ему. Я надеялась, что он принял интересы Сесилии и Фрэнка близко к сердцу и действительно хочет нам помочь. И я решила остаться, несмотря ни на что. Правда, я отвела глаза, когда огромного неуклюжего бурого медведя вывели на арену, чтобы приковать на длинную цепь к столбу, но не смогла заткнуть уши и услышала отчаянный скулеж и лай кровожадных мастифов, еще не видимых, но рвавшихся вступить с лесным зверем в бой.

Мои сопровождающие в своих блестящих ливреях сидели по обе стороны от меня, защищая меня от напора толпы — шумных лондонцев и иностранцев. Большинство публики составляли мужчины, а те немногие женщины, которые здесь присутствовали, относились к низшим слоям нашего общества. В общем гвалте слышались пронзительные крики разносчиков, которые пробирались между зрителями, расхваливая на все лады свой товар — еду, дешевые веера, кошельки и прочие жалкие безделушки, в надежде, что их кто-нибудь купит.

Наконец огромный медведь был прикован цепью к окованному железом столбу, а мастифов вывели на арену. На всех собаках были намордники, но служители все равно старались держаться подальше от страшных песьих зубов. Хотя я сидела далеко и высоко от места будущего поединка, и вдобавок арена была отделена надежным забором, я непроизвольно отшатнулась. А вот Роджер Уилбрэм, наоборот, подался вперед, когда вывели собак, не желая пропустить никаких подробностей кровавой потехи.

В этот момент по толпе зрителей прошло движение, и я увидела, что прибыл лорд Роберт. С ним была дюжина стражников И его гость — неизвестный мне довольно молодой человек с широким лбом и открытым лицом, обрамленным кудрявой рыжеватой бородой. По толпе пронесся свист и шиканье. Роберта боялись. Все знали, что он — правая рука королевы и потому обладает почти ничем не ограниченной властью. Но графа Лестера не любили. Свист смолк, когда он обвел толпу взглядом, словно пытаясь разглядеть и запомнить своих недоброжелателей, но стоило ему отвлечься от этого занятия, приблизившись к нам, как недружелюбный ропот возобновился.

Роберт подошел ко мне и приветствовал меня со всей учтивостью, и в то же время, по обыкновению, радостно и сердечно, а стражники быстро расчистили скамейку для него и его спутника. Роджер встал и присоединился к ним.

— Милорд граф, — начал Роджер, удивленно подняв темные брови, — если бы вы не прислали мне записку, приглашая сюда, в Саутворк, я бы никогда не ожидал бы встретить вас здесь. И в сопровождении столь известного человека…

— Капитан Дрейк живет совсем неподалеку, — перебил его Роберт.

Значит, он пришел на встречу не с кем иным, как со знаменитым мореплавателем и любимцем королевы Фрэнсисом Дрейком.

— Неужели вы живете рядом с Медвежьим Двором? — вырвалось у меня. Я была поражена тем, что такая знаменитость обитает в этом отвратительном месте.

— Капитан Дрейк, — вмешался Роберт перед тем, как моряк готов был ответить, — имею честь представить вам даму, сколь прекрасную, столь и любознательную. — Он снисходительно улыбнулся мне.

— Вы ведь сестра Фрэнка Ноллиса? — спросил меня Дрейк с сильнейшим девонским акцентом. Голос его было трудно разобрать среди окружавшего нас шума. — Ваш брат — отличный моряк.

— Надеюсь, что вы не просто льстите ему, — почти прокричала в ответ я. — Фрэнк очень высоко ценит участие в ваших походах. Я совсем недавно виделась с ним, и он рассказывал, что вновь готов присоединиться к вам, если это возможно.

— Конечно, возможно, — вновь прервал нас Роберт. — Мой друг Фрэнсис знает, что может всецело располагать мною и моим кошельком для подготовки нового плавания. И, даст Бог, со временем я, да и Фрэнк тоже, будем вознаграждены от щедрот капитана Дрейка долей тех сокровищ, которые будут взяты на захваченных вражеских судах.

Тем временем на медведя спустили собак. Одним ударом мощной лапы зверь отбросил первого нападавшего пса так, что тот взлетел в воздух и пал оземь. Пес попытался подняться, но тщетно. Но и шуба медведя окрасилась кровью, когда собаки всем скопом вцепились в него. Он издал страшный рев, который толпа приветствовала улюлюканьем и аплодисментами. Тут в наш разговор вступил Роджер Уилбрэм, зарычавший почище медведя:

— Мой сын Себастьян отправляется с капитаном Дрейком в следующий поход. Больше мест нет.

Роберт снял с пальца перстень с рубином и вручил его Дрейку со словами:

— Надеюсь, этого хватит, чтобы купить пару караваев хлеба и несколько ярдов парусины для ваших кораблей.

Дрейк улыбнулся, принял перстень и надел себе на палец, проговорив:

— Благодарю вас, милорд.

Замешкавшись на мгновение, неловким движением Роджер также сорвал с пальца кольцо и хотел отдать его Дрейку, но тот посмотрел на подношение с тонкой улыбкой и отвел руку Роджера.

— За перстень графа дадут гораздо больше провианта, — только и сказал он.

— У меня есть другие ценности, — настаивал Уилбрэм. — Если позволите мне передать их вам, например, завтра…

Но Дрейк жестом прервал собеседника:

— Покупка места в моей флотилии для вашего сына потребует таких средств, коими вы не располагаете. Вы ведь хотите отправить своего сына со мной?

Медведь, тряся головой от боли, весь в пене и крови, защищаясь от кружащихся вокруг него и также покрытых ранами собак, убил еще двоих своих мучителей, но заметно устал. В толпе раздались выкрики, а между некоторыми особо рьяными зрителями завязались потасовки.

— Не отчаивайтесь, — заговорил Роберт, — вы ведь можете предложить капитану кое-что еще кроме золота.

— Что именно, милорд?

— Согласие на признание вашего брака недействительным.

Роджер ловил теперь каждое слово графа:

— Но возможно ли это?

— Королева может сделать невозможное возможным. — Роберт достал свернутый в свиток документ с прикрепленной на шнурке печатью. — Когда Ее Величество подпишет эту бумагу, вы с Сесилией освободитесь друг от друга.