— Каких случаях? Каких случаях, Анда?

Аманда посмотрела на свою младшую сестру так, словно тасморозила какую-то невероятную глупость.

— Тех случаях, когда я резала себя. После последнего случая…когда я чуть не вырезала себе пупок… мы были здесь. — Аманда надавила пальцемщёку, создав временную ямочку. — Что-то насчёт истории. Твоей истории, историиЛизи. И афгане. Только он называл его африканом. Он говорил, что это буп? Бип?Бун? Может, мне всё это приснилось.

Эта неожиданная новость потрясла Лизи, но не отвлекла отпоставленной цели. И если она хотела вытащить отсюда Аманду (и себя тоже),действовать следовало незамедлительно.

— Сейчас речь не об этом, Анда, просто закрой глаза ипостарайся увидеть мой автомобиль. Каждую деталь, какую сможешь вспомнить.Остальное сделаю я.

Надеюсь, подумала Лизи и, увидев, что Аманда закрыла глаза,последовала её примеру. Теперь она знала причину, по которой так пристальноразглядывала автомобиль: чтобы они могли вернуться на стоянку, а не в комнатуАманды, которая немногим отличалась от тюремной камеры.

Она увидела свой кремовый «ВМW» (и Аманда была права, грязьна таком цвете очень уж выделялась), потом оставила эту часть «картинки»сестре. Сосредоточилась на том, чтобы добавить номерной знак 5761RD на пластинеи piece de resistance[106] бутылку из-под пива «Северный волк», стоящую наасфальте чуть левее наклейки «ИИСУС ЛЮБИТ МЕНЯ, Я ЭТО ЗНАЮ, ПОЭТОМУ ЕЗЖУБЫСТРО» на бампере. Лизи «картинка» показалась идеальной, однако воздухпо-прежнему наполняли экзотические ароматы, а до ушей доносился какой-тонеобычный звук, как она предположила, шуршание парусины под лёгким ветром. Изад чувствовал прохладу каменной скамьи, вот Лизи и запаниковала: «А вдруг наэтот раз вернуться не удастся?»

Потом, вроде бы издалека, донёсся раздражённый шёпот Аманды:

— Чёрт. Я забыла про эту грёбаную гагару на номерном знаке.

А мгновением позже шуршание паруса слилось со стрекотаниемгазонокосилки, потом исчезло. И стрекотание отдалилось, потому что…

Лизи открыла глаза. Она и Аманда стояли на автостоянкепозади её «BMW». Аманда всё ещё держала руки Лизи, глаза её оставались закрыты,брови сдвинулись к переносице: Аманда по-прежнему держала в голове «картинку».Она была в ярко-зелёной пижаме, застёгнутой на липучки вместо пуговиц, нобосиком, и Лизи уже знала, что увидит дежурная медсестра, когда вновь заглянетна веранду комнаты Аманды, где оставила Аманду Дебушер и её сестру Лизи Лэндон:два пустых стула, две чашки из вощёной бумаги, одну пару шлёпанцев и одну парукроссовок с носками.

А потом, и много времени на это не уйдёт, медсестра подниметтревогу.

Вдалеке, в стороне Касл-Рока и Нью-Хэмпшира, громыхнуло.Приближалась летняя гроза.

— Аманда, — позвала Лизи, и у неё появился новый страх:сейчас Аманда откроет глаза, а в них будет та же пустота, ничего, кромебездонных океанов пустоты.

Но глаза говорили о том, что Аманда полностью отдаёт себеотчёт, где находится, хотя и ошарашена случившимся. Она оглядела автомобильнуюстоянку, «BMW», сестру, наконец перевела взгляд на себя.

— Перестань так сильно сжимать мне руки, Лизи. Они чертовскиболят. И мне нужна одежда. Эта жуткая пижама просвечивает, а на мне неттрусиков, не говоря уже о бюстгальтере.

— Одежду мы купим, — ответила Лизи, а потом, охваченнаяпаникой, хлопнула рукой по правому переднему карману брюк, облегчённовыдохнула: бумажник на месте. Но облегчение длилось недолго. Брелок охраннойсигнализации и ключ зажигания, которые она положила в левый карман — знала, чтоположила, всегда клала, — исчезли. Не перенеслись вместе с ней. Лежали сейчасили на веранде, примыкающей к комнате Аманды, вместе с кроссовками и носками,или…

— Лизи! — вскрикнула Аманда, схватив сестру за руку.

— Что? Что? — Лизи огляделась, но, судя по всему, наавтостоянке они были одни.

— Я действительно пришла в себя! — просипела Аманда. В еёглазах стояли слёзы.

— Я знаю. — Лизи не могла не улыбнуться, пусть и тревожиласьиз-за того, что лишилась доступа к «BMW». — И это прекрасно.

— Пойду за одеждой. — Аманда решительно двинулась к зданию«Гринлауна», и Лизи едва успела схватить её за рукав. Для женщины, только чтолежавшей в коме, большая сисса Анди-Банни проявляла удивительную живость:прямо-таки форель на заходе солнца.

— Забудь об одежде, — отрезала Лизи. — Если ты тудавернёшься, я гарантирую, что тебя оставят там как минимум на ночь. Ты этогохочешь?

— Нет!

— Хорошо, потому что ты мне нужна. К сожалению, ехать нампридётся на городском автобусе.

Аманда чуть не сорвалась на крик:

— Ты хочешь, чтобы я ехала в автобусе в таком виде? Давыгляжу как грёбаная стриптизёрша!

— Аманда, у меня нет ключа от автомобиля. Он или н верандерядом с твоей комнатой, или на скамье… ты помниш скамьи?

Аманда с неохотой кивнула, потом спросила:

— Разве ты не держала запасной ключ в какой-то магнитнойштуковине, прикреплённой под задним бампером своего «лексуса»? Вот у тоготвоего автомобиля цвет, кстати, был самый подходящий для северного климата.

Шпильку Лизи пропустила мимо ушей. Скотт подарил ей«магнитную шкатулку» на день рождения пять или шесть лет назад, и,пересаживаясь на «BMW», она взяла с собой маленькую металлическую коробочку,положила в неё запасной ключ и закрепила под задним бампером. Оставалось тольконадеяться, что коробочка не отлетела на какой-нибудь колдобине. Лизи опустиласьна колено, сунула руку под задний бампер, поводила взад-вперёд и, когда уженачала отчаиваться нащупала.

— Аманда, я тебя люблю. Ты — гений.

— Отнюдь, — ответила Аманда со всем достоинством, ко тороемогла позволить себе босоногая женщина в тонкой зелёной пижаме. — Всего лишьтвоя старшая сестра. Теперь мы можем сесть в машину? Потому что асфальт оченьгорячий даже в тени.

— Будь уверена, — ответила Лизи, нажав на кнопку брелока,висевшего на одном кольце с запасным ключом. — Мы должны выметаться отсюда,только, чёрт, мне ужасно не хочется… — Она замолчала, коротко рассмеялась,покачала головой.

— Что? — спросила Аманда тоном, каким обычно задаётся другойвопрос: «Ну что ещё?».

— Ничего. Просто… я вдруг вспомнила, что сказал мне отецвскоре после того, как я получила водительское удостоверение. Я привезла целуюкомпанию с Белого берега и… ты помнишь Белый берег, не так ли? — Они уже сиделив кабине и Лизи выезжала из тени. Пока в этой части мира царили тишина и покой,и ей хотелось, чтобы до их отъезда ничего здесь не менялось.