- Риалаш... - она впервые в жизни позвала его по имени.

Наг поднял на неё мутный взор. В глазах его не было разума, видимо, ему было куда хуже, чем ей. Но, увидев её, он оживился, и его обожжённые губы искривила слабая улыбка. Дарилла попыталась улыбнуться в ответ, но правую сторону лица прострелило от боли. Она поморщилась, но баба рядом с ней сурово прикрикнула:

- Не кривись, а то корка полопается, и будешь меченная ходить!

Девушка с непониманием посмотрела на неё. Она плохо разбирала речь этой женщины. Часть слов была похожа на южносалейские слова, часть - на северосалейские. Но звучали они донельзя странно. Приходилось прикладывать усилия, чтобы понимать, о чём вообще говорится, а Дарилла на эти усилия сейчас не была способна. Женщина же сменила гнев на милость и, ласково погладив девушку по поникшим кудрям, сказала:

- А то вон ты какая ровненькая да гладенькая. Красота такая!

Другие женщины согласно закивали головами. Дарилла перевела взгляд на них и, наконец, сообразила, что не знает, где она и кто эти люди. Или нелюди? Страх зашевелился в ней, когда она увидела ногу одной из женщин. Та подоткнула подол за пояс, и Дарилла увидела зелёную чешуйчатую лапу заместо одной ноги. Лапа эта была трехпалой, один из пальцев был развёрнут назад. Девушка испуганно осмотрела других женщин и заметила, что у каждой из них были какие-то странности в облике: у кого-то часть лица покрыта чешуёй, у кого-то что-то с руками, а одна щеголяла с длинными, похожими на виноградные лозы без листьев зелёными волосами. Волосы были заплетены в косы и накрепко перевязаны верёвочкой. Видимо, им это не нравилось: они пытались шевелиться и, как казалось Дарилле, тихо шипели.

- Всё же ненашенская, - сделала вывод крупная женщина с чешуйчатой рукой, которую ранее назвали Рыжжей. - Боится, значит, таких, как мы, ещё не видала.

- Где мы? - с трудом спросила девушка.

- И говор не наш, - согласилась с Рыжжей женщина с шипящими волосами.

- Может, из татей всё же? Ну новенькие забрели, - та, что гладила по голове Риалаша, протянула это предположение всё же с сомнением и опять жалостливо посмотрела на склонившегося над ведром мужчину.

- Да не похожи...

Широколицая баба решительно взмахнула когтистой рукой, заставляя своих товарок умолкнуть, и улыбнулась испуганной Дарилле.

- В деревне вы нашенской. Вас Бешка с дружками своими приволок с промысла.

Как девушка ни старалась, но понять она смогла только первую фразу. Видя, что гостья не успокоилась, Рыжжа махнула рукой на Риалаша и сказала:

- Он о помощи попросил.

Испуг уступил место растерянности, и странная женщина, заметив это, заулыбалась ещё шире.

- Бешка сказал, что вы с тварью паразитной столкнулись. Дружка твой, - она опять кивнула на наагасаха, - её нутряной дряни наглотался и потравился. Но мужичок он крепкий! Щас из брюха у него всё ненужное выйдет и полегчает ему. Хорошо, что ты сама ничего такого не наглоталась, а то прям там слегла бы совсем. Видать, человечка, да? - женщина с сочувствием посмотрела на неё.

Дарилла не поняла смысла большей части сказанного, но сообразила, что от неё ждут однозначного ответа, и на всякий случай кивнула. Когтистая ладонь жалостливо погладила её по голове.

- То-то тебя едва живую принесли. Ну мы тебя напоили отваром, которым самых хиленьких деток выхаживаем, и ты ожила, - Рыжжа с восхищением осмотрела девушку. - Ох, гладенькая ты всё ж какая! Красота - глаз не отвести!

Дарилла проследила за её взглядом и обнаружила, что лежит совсем голая. Её ноги и живот покрывали жирные пятна оранжево-жёлтой мази, а руки до самого локтя были туго обёрнуты полосами светло-зелёной ткани или чего-то похожего на неё. Девушка потянула руки к своему лицу, но Рыжжа перехватила её ладони и строго погрозила пальцем.

- Два дня потерпи, а там новая кожа нарастёт, и тогда уж трогай, скока рученькам твоим захочется. А дружка твоего вот никак не помажем, - она недовольно посмотрела на Риалаша. - Помыли-то с трудом. Мужикам нашим все бока намял, пока с него гадость паразитную смывали.

Дарилла почувствовала, что голова её всё больше и больше проясняется и становится легче понимать эту женщину. Хотя некоторые слова она слышала впервые: ранее ничего подобного в обоих салейских языках ей не встречалось.

Риалаш, видимо, почувствовав, что говорят про него, поднял голову от ведра и негодующе зашипел. Но как-то иначе женщинам угрожать не посмел.

- Страхолюд-то какой! - это охала жалостливая женщина, что сидела рядом с ним. - И где ж его, бедного, так покалечило? - она провела рукой по длинному хвосту.

Наагасах недовольно зашипел и попытался отодвинуть хвост.

- Мы думали, что он из наших, - поделилась с Дариллой Рыжжа. - Правда, и среди нас такие не встречаются. Нам всё ж лапы как-то пригляднее. Тут хвост! Поди ещё найди такой длинный. Но, видать, в том мире, - она неопределённо махнула рукой, - тоже диковинки встречаются. Он тебе, девка, кем будет?

Дарилла, собственно, только этот вопрос и поняла. Сглотнув вязкую слюну, она хрипло ответила:

- Мужем.

Женщины непонимающе нахмурились.

- Мой мужчина, - попыталась объяснить девушка. - Тот, с кем связана моя жизнь.

Видя, что её не понимают, она попыталась объяснить ещё раз:

- Он станет отцом моих детей.

Лица баб просветлели, и они заулыбались.

- Сердешный, - перевела на свой язык Рыжжа и прижала ладонь к сердцу. - Хороший, видать, мужик, раз такая красавица смогла его полюбить, несмотря на страховидность.

Дарилла ничего не ответила: не смогла понять. И посмотрела на женщину с беспокойством. Та истолковала её взгляд по-своему.

- Да ты не кручинься, выходим мы и тебя, и его. А к утру придёт лекарка из леса и вас ищо раз посмотрит.

Глаза Дариллы удивлённо распахнулись: слово «лекарка» Рыжжа произнесла совсем по-южносалейски. Было очевидно, что принесено оно сюда из внешнего мира.

- А теперь спи, - велела Рыжжа и, развернув лежащее рядом одеяло из тонкого светло-зелёного сукна, накрыла им девушку. - Мужика твоего сейчас тоже лечить закончим и уложим. Ежели пить захочешь, то вода вот тут, - она поставила рядом с головой Дариллы кувшинчик, - тока сама не подымай. Меня зови.

Сказав это, она поднялась и тяжело потопала к наагасаху. Тому как раз налили очередную порцию мерзкого очищающего нутро зелья, и мужчина презрительно воротил от него нос. Совместными усилиями Рыжжа и ещё одна женщина влили в него отвар. И через некоторое время заключили, что вся дрянь из него вышла.

Возмущённо шипящего нага заставили лечь на подготовленный для него лежак и принялись обрабатывать его ожоги оранжево-жёлтой мазью, которую принесли аж в ведре. Мужчине эта процедура совсем не нравилась. Видимо, было больно. Дарилла запоздало отметила, что сама боли почти не чувствует, только лицо тянет. Попробовала пошевелить пальцами и не поняла, получилось или нет.