Ханна – хороший человек, плохой кончины точно не заслужила. У него нет порыва плакать или кричать от утраты и безвыходности, как и нет подступающего желания сокрушаться от несправедливости, – и все это на самом деле его крайне радует. Более того, подобное состояние принятия придает дополнительных сил, как человеку, который когда-то был сломлен под натиском боли от трагедий. В медицинской практике он не раз сталкивался с обреченными на смерть людьми, чье здоровье по тем или иным причинам уже неспособно было поддерживать себя, либо же жизнь полностью поддерживалась аппаратами, что полностью лишало пациента шанса на самостоятельное существование. И вот в любом из случаев порой даже больным было понятно, что дни их сочтены, сделать ничего уже нельзя. Он видел много раз смирение людей с несправедливостью, когда само восприятие жизни в глазах меняется, подстраивается под новые реалии, чему всегда удивлялся, как самому явлению процессов в головах людей. Были и те, кто противился неизбежному, но разум в такие моменты обязан превосходить эмоции, иначе ничего хорошего не выйдет, а несчастный человек покинет этот мир в моральных и эмоциональных муках. И вот сейчас, в отличие от тогда, он вполне уверенно держит себя в руках, даже желание выпить пропало, что вполне можно считать увесистым критерием для положительной оценки его состояния.

Но ключевая проблема остается неизменной – он все еще в капкане, а в тишине и мраке вокруг него скрываются хищники всех мастей, что значит лишь вопрос времени, когда голодные жители Вектора догадаются о его беспомощности. Осмотр устройства вновь привел к неутешительным выводам: его не разжать, не сломать и не выдернуть из пола – делали на совесть, тут уж ничего не добавить. Появилась идея снять пару пластин с ноги для рычагов – но получается упереть их лишь в саму ногу, действие чего никак ему не помогает еще и из-за того, какая мощная пружина стоит на этом устройстве, предназначенном для сильной добычи. И вот, играя в заведомо проигрышную игру неудачливого изобретателя, ответ на выход из ситуации Кросс получает настолько неожиданно, насколько простым его можно считать где угодно, кроме Вектора. Капкан зажал его ногу, причем как раз ударив в сами пластины, отчасти благодаря чему перелома удалось избежать. Так вот самое простое – вылезть из костюма, думает Кросс, чуть ли не со злобной усмешкой, борясь с желанием рассмеяться во весь голос из-за альтернативы этого выхода – отпилить ногу. Но делать это нечем, да и зачем, если и так будет заражение: все-таки зараза передается всеми путями, даже через кожу.

Как ни странно, но ему не страшно – наоборот, поскорее бы уже освободиться, а там уже не трудно найти цепочку действий для спасения: лекарство должно быть у Светы, все же она сама притащила их сюда, а значит, должна нести ответственность. Да и если вдруг что, то он сможет найти его сам, на крайний же случай что-то придумается, все же сдаваться Кросс не готов, нет. Плюс, знания медицины помогут – уж в том, что он не пропадет, сомнений нет. Кросс уверенно и воодушевленно перебирал варианты сценариев после заражения… Хах, усмехнулся он уже вслух, для спасения своей жизни ему необходимо заразиться иноземной Жизнью – это и правда смешно, уж как минимум забавно, думает он. Да, можно было бы подождать помощь, авось Ханна выжила и пойдет искать его. Правда, есть важное «но», опять же быстро и легко находит он парирование: разве это не риск для нее? Риск – причем очень большой, а он не хочет лишней ответственности, и так уже хватило.

Кросс медленно снял шлем, сразу сделав глубокий вдох и плавный выдох, тем самым ознаменовав для себя новый этап пребывания на Векторе. Ему не было страшно, да и ожидаемой паники также не наблюдалось. Более того, в некотором смысле пришло тонкое, но крайне приятное ощущение свободы.

Ханна стояла у того самого перекрестка, где ранее она столкнулась с неизвестным маньяком, побег от которого в итоге вынудил Кросса принять внимание на себя. Остальные двери она закрыла сразу же, как вернулась, быстро определив, что лучшим отходным путем будет именно это место, где, даже если и случится что-то, у нее будет в запасе время закрыть и вторые двери, через которые они с Кроссом прошли в медицинский центр. Да и там есть пара кабинетов, которые, как она надеется, вполне могут сойти ловушкой для того, кто, следуя любопытству, зайдет туда. Сердце стучит, голова немного гудит от слишком уж активной работы паранойи. Вдруг он совсем рядом, беспокоится она, представляя, как вот-вот издалека появится Кросс, молящий помочь – или же бежать. Она теряется в догадках, вдруг он побежит не в ту дверь и маньяк убьет его там, пока он просится войти, а его никто и не слышит? Хотя – стоп: он же сам говорил про это место, а значит, твердо закрепляет Ханна, должен идти именно сюда – ведь она сама по его указке именно здесь и оказалась! Самое худшее, понимает она через «не хочу» – это если он так и не придет, оставив ее в полном и окончательном неведении его судьбы, отчего назревают главные два вопроса: как долго его ждать и что ей в таком случае делать дальше?

Но в тот самый момент, как она уже готова была сделать первый шаг для выяснения задержки Кросса, он появился вдалеке в левом коридоре. Поначалу она обрадовалась, удивившись тому, как все же повезло, что с ним все в порядке. Но стоило приглядеться, как мгновение воодушевления сменилось еще большим, чем ранее, смятением. Он шел довольно уверенно, правда постоянно оглядываясь, указав ей еще издалека, чтобы та не двигалась и не издавала звуков. Но все это было ею проигнорировано в тот самый момент, как она четко увидела отсутствие защитного костюма. Белый комбинезон с уплотнителями и стельками – это все, во что он был одет, причем его самого подобное, судя по его поведению, не смущало вовсе. Он уже был в пяти метрах от нее, придерживаясь выдержки и надобности не выдать свое местоположение. Кросс лишь мельком улыбнулся ей, но даже без этого она сделала то, о чем подумала лишь сейчас, хотя инстинкты уже кричали ей во весь голос. Отбежав назад в коридор, Ханна заперла дверь в медцентр. Сразу же отойдя на пару метров от сомкнувшихся створок и чуть не задев скамью, она хотела что-то сказать, дать волю смешанным чувствам – но, помимо того что слов так и не нашлось, сам Кросс среагировал быстрее ожидаемого.

– Ханна, я знаю, ты испугалась, но это я, Кросс. Все в порядке, мне пришлось избавиться от костюма, чтобы выбраться… короче, это долго рассказывать. Но не беспокойся, я отлично себя чувствую, так что открывай, пока тот урод не пришел.

Ханна же молчала, все так же стоя неподвижно на расстоянии, боясь что-либо сказать или предпринять.

– Эй, я все понимаю – заражение и прочее. Ну что ты, я же врач, точно не дурак в этом деле. Ведь Света должна принести лекарство, верно? Мы же ради этого здесь, так что ничего страшного. Надо просто дождаться, а эта зараза не моментально превращает в монстра. Ханна, ты вообще слышишь меня? Ты там? ХАННА!

– Я не могу тебя впустить, – вырвалось из нее явно не тем тоном, каким она хотела отказать ему.

– Слушай, я не злюсь, все нормально, правда. Я понимаю, говорю же, понимаю. Но я же не могу оставаться здесь, на открытой местности. Ханна, ты как себе это представляешь? Тут, помимо кучки самых разных тварей и монстров, еще психопат ходит, да и вот это вот уединение в стенах Вектора… как бы так сказать, не каждый нормальный-то человек перенесет трезво. Мне нужно место – безопасное, изолированное, где я не буду один. Ханна?..