— Совершенно. Один в один. Вы окрестности осматривали?

— Да.

— Ну и что?

— Ничего. Пока никаких посторонних следов не обнаружили.

— Странно все это. Очень странно. Что вы об этом думаете?

— Я? Я думаю, что они прокололи на дороге колесо... видите, один скат спущен... и откатили машину вот сюда. Чтобы не мешать движению...

— Я вас не об этом спрашиваю.

— Я думаю... Я думаю, преступник выскочил из кустов и... и убил их.

— А чего же они все в машине сидят? Он что, по очереди дверцы открывал, когда убивал их?

— Ну тогда, значит... Тогда, значит, он сидел в машине.

— Получается, сидел...

— И убил их всех там. А того, который выскочил, — здесь.

— Зачем он сидел с потерпевшими в машине? А потом их убил?

— Не знаю. Возможно, они что-нибудь не поделили.

— Возможно, и так... Ладно, отправляйте трупы на вскрытие. Там разберутся, отчего они умерли. От того или совсем от другого. И вот что еще. Привезите мне протоколы допроса свидетелей и еще... еще словесный портрет.

Вернувшись в кабинет, Карл Бреви застал свидетелей стрельбы в отеле и беседующего с ними переводчика.

— Ну что, разобрались?

— В общем и целом.

— Кто он был?

— Русский.

— Что говорил?

— Я не могу быть уверен совершенно, но что-то вроде — вы сошли с ума.

— В каком смысле?

— Он сказал — вы охренели. Это производное от русского слова «хрен», обозначающего овощ, но в данном контексте обозначающего — сошли с ума...

— Странный язык. Одновременно овощь и сумасшествие! Что еще?

— Все. Остальные, предположительно употребимые в данной ситуации слова они не опознали.

— Всем спасибо. Пока спасибо.

Переводчик и свидетели вышли.

Карл Бреви взглянул на монитор. На экране застыло лицо преступника, собранное фотороботом из тысяч носов, бровей, лбов, ушей и глаз. Лицо было никакое.

Следователь откинулся на стул и тяжело вздохнул.

Давно в их городе не было таких громких преступлений. В одном случае преступник убил известного во всем мире бизнесмена, а во втором — разом четырех человек. Теперь спокойной жизни не жди...

В дверь постучал и вошел посыльный.

— Вам пакет.

В пакете были протоколы допросов свидетелей по делу с четырьмя трупами. И был составленный свидетелями и распечатанный на принтере словесный портрет...

Какой-то очень похожий портрет... На что-то похожий портрет...

Следователь взглянул на экран монитора. И взглянул на распечатку. Потом снова на экран. И снова на распечатку. Потом приблизил распечатку к экрану.

Два, составленные совершенно разными людьми, портрета были похожи. Ну очень похожи!

Что за чертовщина! — сам себе сказал следователь и набрал номер криминалистической лаборатории.

— Вы обработали пальцы, снятые в отеле?

— Да.

— А на шоссе? Где четырех человек...

— Тоже сделали. Только что.

— И что?

— Пальцы в отеле по картотеке не проходили. Те «пальчики», что на шоссе, известные.

— Чьи?

— Отпечатки пальцев принадлежат лицам, хорошо известным полиции и отбывавшим наказания сроком от одного до пяти лет. И есть еще один отпечаток, но они в картотеке не значатся.

— А вы не пробовали их сравнить с отпечатками пальцев, оставленных в отеле?

— Нет. Но нас не просили...

— Тогда считайте, что прошу.

— Ну хорошо. Сейчас я вызову на экран картинку. И сравню... Сейчас сравню... И... Вы знаете...

— Что?!

— Вы знаете, они похожи. То есть я хотел сказать, что они идентичны. Те, что на шоссе. И в отеле...

Следователь бросил трубку. Это что же получается? Получается, неизвестный преступник убил бизнесмена в отеле и спустя час еще четырех человек на шоссе... Причем первого из винтовки с оптическим прицелом. А остальных голыми руками...

Следователь позвонил в морг.

— Четыре человека с шоссе. Вы уже начали вскрытие? Bы можете сказать причины смерти? Нет, желательно сейчас, ! Хотя бы в общих чертах... Что... Я понял.

Четверо, неоднократно до того судимых, сидевших и погибших на шоссе потерпевших были убиты ударом тупого предмета. Не исключено, что кулака...

Два, казавшихся столь разными, преступления соединились воедино. Вначале преступник убил бизнесмена, потом оказался в машине со состоящими на учете в полиции преступниками, которых убил руками.

Почему он оказался в машине?

По всей видимости, потому, что они знали друг друга. Он — их. А они его. Иначе бы они не посадили его к себе. И не подставили под удар кадыки и шеи. Они знали его и не боялись его.

Но почему он оказался в машине меньше, чем через час после выстрела?

Ответ на этот вопрос мог быть только один — убитые вывозили его с места преступления. Потому что если рассчитать время, разделяющее два этих убийства, и расстояние, разделяющее этих два убийства, то получается, что в машину убийца должен был сесть сразу после выстрела! Что совершенно неопровержимо доказывает их связь!

Но почему тогда он убил своих сообщников? Впрочем, это тоже просто. Хотя и очень жестоко. Он избавился от свидетелей, которые знали о его участии в преступлении! Он убил четырех человек, чтобы они не могли никому ничего рассказать о нем!

И значит, он очень серьезный преступник! Карл Бреви набрал компьютерный адрес Интерпола. Ввел свой пароль. И написал заявку на проверку отпечатков пальцев неизвестного преступника, прибавив, что, возможно, он русский.

Интерпол проверил свои архивы и, не обнаружив «пальчиков», направил запрос в Министерство внутренних дел России.

Сверка в архивах МВД потребовала нескольких дней и не принесла никаких результатов. О чем в штаб-квартиру Интерпола был послан официальный ответ: «Присланные вами отпечатки пальцев в картотеке действующих преступников России не значатся».

— Пусть они проверят текущие дела, — попросил Карл Бреви.

«Просим проверить находящиеся в разработке и нераскрытые дела», — телеграфировал Интерпол министерству...

На этот раз запрос дал положительные результаты. Представленные Интерполом «пальчики» принадлежали гражданину Иванову Ивану Ивановичу и проходили по нескольким делам сразу. По делу на Агрономической, Северной, в поселке Федоровка...

— Сколько?! Сколько дел? — переспросил Карл Бреви.