– Мэри! Помоги мне. Мэри, шевелись. Давай, Мэри, давай. Прости меня, Мэри, мне очень жаль. – Мне действительно жаль. Если она очнется и убьет меня, значит, так тому и быть. Пусть убивает, лишь бы очнулась. Я не думала, что все будет так. Я не хотела, чтобы ей стало больно. Мне было нужно, чтобы она умерла. Но без боли. Без страха.

– Мэри! – кричу я, пытаясь затащить ее в раздевалку. – Я не хотела, чтобы все так получилось.

Глаза мисс Лик открываются, взгляд полыхает яростью. Ее рука вырывается из моих вмиг ослабевших ладоней, бьет меня вслепую, тянется, чтобы схватить. Я падаю на пол, рядом с забытым пистолетом. Рука мисс Лик сжимается у меня на горле, крепкая и горячая. Перед глазами вспыхивает ослепительный белый свет, когда она поднимает меня над собой. Правой рукой я пытаюсь разжать ее пальцы, сжимающие мое горло, левую руку оттягивает пистолет. Я поднимаюсь все выше и выше, пока звон в ушах не взрывается болью, и начинается долгое, медленное падение вместе с ее рукой – по широкой дуге прямо на кафельный пол. Мне сверху видно, как дергаются ее ноги, вспенивая синюю воду, видна внезапная черная дырка на месте ее правого глаза, видно, как по светлому кафелю растекается какая-то темная жидкость. Рука мисс Лик все еще держит меня за горло, но ее самой уже нет. Я осталась одна.

Статья из портлендского «Орегонца» от 18 мая:

«Две женщины, чьи тела были обнаружены в ножной ванне у крытого бассейна имени Томаса Р. Лика на территории спортивного клуба «ТАС», где сегодня утром сработала аварийная сигнализация задымления, очевидно, являются жертвами убийства и самоубийства. Офицер оперативно-сыскного отдела портлендского полицейского управления М. Л. Зусман, руководящий расследованием на месте происшествия, сообщил нашему корреспонденту, что, вероятно, обе женщины скончались в результате огнестрельных ранений, и рядом с телами был найден пистолет. Более точные причины обеих смертей определятся после вскрытия, которое проведет старший судебно-медицинский эксперт округа Малтнома.

Расследование на месте происшествия пришлось отложить из-за едких паров неизвестного газа на территории бассейна и прилегающих к нему раздевалок. В данный момент пробы газа уже доставлены в лабораторию для идентификации. Первое сообщение о газе сделал уборщик, пришедший чистить бассейн к восьми часам утра. Тела обнаружили пожарные, прибывшие по вызову о задымлении.

«Поначалу мы не могли понять, кто в кого стрелял, – говорит детектив Зусман. – Но обнаружили записку, вернее, записную книжку, которая частично дает объяснение произошедшему». Содержимое записной книжки не разглашается. Имена жертв также не подлежат огласке до уведомления ближайших родственников. Следствию неизвестно, состояли ли жертвы в частном спортивном клубе. Представители «ТАС» отказались обсуждать происшествия до выяснения всех обстоятельств. Бассейн в Павильоне Лика закрыт для посещения до окончания полицейского расследования.

Предыдущее сообщение, что одно из тел принадлежит ребенку-инвалиду, не подтвердилось. Полиция утверждает, что обе жертвы – взрослые женщины».

Письмо, доставленное обычной почтой 19 мая:

«Моя дорогая Миранда!

Тебе всю жизнь говорили, что ты сирота. Это неправда. Твой отец умер, когда ты была совсем маленькой, но я, твоя мама, никогда не выпускала тебя из виду. Я твоя мама, я – карлица из квартиры № 21.

Тебя зовут не Миранда Баркер, а Миранда Биневски. Фамилию Баркер выбрала для тебя мать-настоятельница Автора, когда тебя взяли в монастырский приют.

Наверняка у тебя возникнет много вопросов. Прилагаю к письму два ключа. Большой ключ – от моей квартиры № 21. В шкафу стоит большой кожаный кофр. Маленький ключ – от него. Прямо сверху лежат твои школьные табели, фотографии, письма от матери-настоятельницы Авторы и сестры Люси за шестнадцать лет твоего пребывания в приюте. Они адресованы мне, в них рассказывается о тебе. Думаю, этого хватит, чтобы ты убедилась, что наша родственная связь – не плод моего воспаленного воображения и не бред сумасшедшей.

Там же, сверху, ты найдешь большой бумажный конверт. В нем лежат все налоговые и финансовые документы и свидетельство о праве собственности на дом. Право собственности оформлено на тебя. На твое имя открыт доверительный счет. Ты можешь снимать с него деньги и выписывать чеки. В конверте с документами ты найдешь и свидетельство о владении склепом, где покоятся все остальные Биневски. Имей в виду, что кремация – наша семейная традиция. Об истории нашей семьи тебе расскажет все остальное содержимое кофра.

Пожалуйста, позаботься о Хрустальной Лил. Ее медицинская карта, рецепты и назначения врачей лежат в белой папке в большом конверте. Мусор выносят по четвергам, коммунальные и другие счета нужно оплачивать ежемесячно, пятого числа. Хрустальная Лил – твоя бабушка.

Двадцать лет я хранила эту тайну, не открываясь тебе. Время упущено, его не вернуть. Надеюсь, когда-нибудь ты сумеешь простить меня за все, что я тебе недодала как мать. Не знаю, что для тебя будет значить мой кофр, как ты воспримешь известие о том, что ты не одинока на этом свете, что ты – одна из нас. И все-таки я надеюсь, что когда-нибудь ты соберешь всех нас с полок семейного склепа. Возьмешь Арти и Цыпу, папу и близнецов, все, что осталось от малышей из Яслей и что к тому времени останется от меня и Лил. Откроешь наши металлические вместилища и пересыплешь прах всех Биневски – всех вместе – в старую мятую урну, в которой сначала был только дедушка Би. Прикрепишь нас к капоту своего автомобиля, и мы снова прокатимся с ветерком.