- Я запрещаю тебе разговаривать со мной в таком тоне!Ты слишком увлекся образом Шерлока Холмса и забыл, что перед тобой мать, а непосторонняя женщина. Много лет я тебе твержу, чтобы ты прекратил свои поиски,потому что они ни к чему не приведут. Я тебя умоляла, заклинала, уговаривала. Яплакала. Только что на колени перед тобой не становилась. Но ты продолжаешьделать по-своему. Ты не слышишь моих слов и не уважаешь мои чувства. Ты вообщезабываешь о том, что я - твоя мать и ты должен со мной считаться.

- Я ничего не забываю, мама, я помню о том, что ты -мать, у которой отняли сына, а потом еще и оболгали его, выставили пьяницей ихулиганом. И все эти годы я не понимал твоего равнодушия. Почему ты так противтого, чтобы я узнал правду? Почему ты пытаешься выгородить Бахтина?

- Я никого не выгораживаю, я защищаю свой душевныйпокой. Я не желаю, чтобы ты копался в этом деле, я не желаю вспоминать о смертиМишеньки и говорить об этом. Можешь ты хотя бы это понять?

- Могу. Тогда зачем ты искала Бахтина? Зачем, мама? Очем ты собиралась говорить с ним, если не о Мише? О погоде? О политике?

Мать молчала, глядя через открытое окно на распускавшуюся всаду нежную зелень. Руслан подсознательно чувствовал, что надо остановиться,свернуть разговор и вывести его снова в мирную колею. Но остановиться уже немог. Его глубоко задевала мысль о том, что мать тайком от него встречалась субийцей брата. Ладно, пусть она не одобряет и не поддерживает его поискиистины, это ее дело. Но действовать за спиной сына - это уж слишком. Выходит,ее нежелание узнать правду - всего лишь показуха. На самом деле она хочетчто-то скрыть. От кого? От него, от своего сына Руслана?

- Я уже давно подозревал, что ты пытаешься от менячто-то скрыть, - продолжал он. - Кому может помешать правда об убийстве? Толькоодному человеку - Бахтину. И тот факт, что ты не желаешь этой правды, говорит отом, что ты хочешь защитить убийцу. Никакого другого объяснения нет. Что вассвязывает? Давнее знакомство? Любовь? Общий ребенок? У Мишки был другой отец,Колотырин. Значит, остаюсь я.

- Это не так, - едва слышно прошептала Ольга Андреевна.

- Мама, как я могу тебе верить? Ты все времяобманываешь меня, ты встречаешься с Бахтиным и скрываешь это. Вспомни, мне былочетырнадцать лет, когда я нашел Колотырина. Всего четырнадцать. Неужели тыдумаешь, что я сейчас, в двадцать восемь, не смогу выяснить, от кого ты меняродила? И не делаю я этого по одной-единственной причине. Я подозреваю, что мойотец - Бахтин, но пока я не закончу свое расследование, я не хочу подходить кнему слишком близко, чтобы он раньше времени не встревожился. Но, может быть, янапрасно беспокоюсь? Может быть, ты еще восемь лет назад предупредила его, и онуже восемь лет отлично знает, что я под него копаю? Предупрежден - значит,вооружен, не так ли? Я столько лет бьюсь над тайной убийства моего брата, а Бахтин,оказывается, давным-давно в курсе и принимает соответствующие меры к тому,чтобы я ничего не узнал. Подкупает свидетелей, обрубает концы, все какположено. Мама, а тебе не кажется, что ты меня предала? Меня, своего сына,которого ты вырастила, ты продала с потрохами давнему случайному любовнику.Почему? Почему он оказался для тебя дороже? Потому что у него денег больше?

- Остановись, Руслан, - громко и предупреждающепроизнесла Ольга Андреевна, - ты говоришь страшные вещи.

- Не останавливай меня. Тебе нужны были деньги, поэтомуты разыскала Бахтина и предупредила его, да? Сколько он тебе заплатил за этуинформацию? За сколько ты продала своего сына?

Ольга Андреевна вскочила, опрокинув стул.

- Не смей! - закричала она. - Замолчи немедленно! Несмей так говорить! Ты чудовище! В тебе нет ничего человеческого! В твоей душеодни грязные мысли и черные подозрения! Убирайся с глаз моих, чтобы я тебябольше не видела!

На крик прибежали испуганные Семен Семенович и Яна. Девушкасхватила Руслана за руку и по ступенькам силой стащила с крыльца в сад. СеменСеменович хлопотал над рыдающей Ольгой Андреевной, капал в мензурку валокордини что-то негромко говорил ей. Руслан был уверен, что к утру мать остынет, нокогда на следующий день Ольга Андреевна не произнесла в его адрес ни слова идаже взглядом не удостоила, он понял, что дело плохо. С Яной мать былаприветливой и любезной, но сына для нее словно вообще не существовало. В тот жедень Руслан с Яной уехали из Камышова.

Сразу же после майских праздников они подали заявление вЗАГС, регистрацию брака им назначили на конец июля, о чем Руслан, конечно же,поставил мать в известность. Ольга Андреевна говорила с ним по телефону сухо,сдержанно поздравила и положила трубку. Точно таким же деревянно-сухим тономона разговаривала с ним и на протяжении последующих двух месяцев. За несколькодней до свадьбы Руслан позвонил матери, пригласил на торжество, но ОльгаАндреевна ничего не обещала, уклончиво заявив, что не очень хорошо себячувствует. Накануне он позвонил снова, и снова услышал такой же холодный голоси такой же невыразительный ответ. За два с лишним месяца мать так и не простилаего. Руслан ни минуты не сомневался в том, что интуитивно угадал истинноеположение вещей. Потому мать и взбесилась. Конечно, ошибкой было говорить с нейтак резко и откровенно, мать все-таки. Но по сути он, безусловно, прав. Бахтинбыл предупрежден, именно поэтому Руслану не удалось найти ни одного свидетеля,который рассказал бы что-нибудь существенное. Ну ничего, есть еще списки убитыхи пропавших без вести, если, конечно, проинформированный матерью Бахтин заранеене побеспокоился о том, чтобы карточка с именем его первой жертвы не былаизъята из картотеки информационного центра. Если же так, то… Что ж, и тут естьполе для поиска. Узнать полный перечень сотрудников информационного центраобластного управления внутренних дел, работавших там с 1990 по 1997 год, ипостараться выяснить, не был ли кто из них знаком с Бахтиным. Возможностивыяснить правду всегда есть, руки опускать рано. Жаль только, что Янкапереживает из-за матери. Расстроилась ужасно, узнав, что Ольга Андреевна,скорее всего, не приедет на свадьбу.

- Нехорошо это, когда семейная жизнь начинается сконфликта с родителями, - огорченно повторяла девушка. - Русик, тебе надопомириться с мамой.

- Но я-то что могу сделать? - разводил руками Руслан. -Я ей регулярно звоню, делаю вид, что ничего не произошло, никакой ссоры небыло, а она не хочет со мной разговаривать. Что ты мне предлагаешь? Чтобы я вноги упал и голову пеплом посыпал?

- Что-то вроде этого. Тебе надо как-то покаяться, чтоли, и попросить прощения.

- Ну уж нет, - твердо отказывался Руслан. - Каяться яне собираюсь. Я сказал правду. А если моей матушке эта правда пришлась не повкусу, то тут я ничего поделать не могу.

Утром в день свадьбы Яна уже не предлагала ему покаятьсяперед матерью, только горестно вздыхала и выражала надежду на то, что ОльгаАндреевна окажется способной подняться над конфликтом и все-таки приехать набракосочетание сына. Руслан этих надежд не разделял. И оказался прав. Когда бездвадцати одиннадцать они с Яной вышли из машины возле ЗАГСа, среди встречающейих толпы Ольги Андреевны не было. Яна в белом воздушном, сшитомсобственноручно, платье и Руслан в новом темном костюме в сопровождении друзейи родителей новобрачной чинно проследовали в зал торжественной регистрациибраков.