- Наталья, ты не о том говоришь, - поморщился Андрей. -Какое значение имеет, когда они познакомились? Важно, что сейчас они вместе ивполне счастливы.

- Нет, минуточку, как это не имеет значения? -возмущенно возразила Наташа. - Ты хочешь сказать, что Вадим начал мне изменятьзадолго до того, как мы с ним разошлись? И ты об этом знал, но молчал? ПокрывалВадима? Так получается?

- Нет, не так, - резко ответил Ганелин.

- А как же тогда? Ну объясни мне, как эта ситуациявыглядит в твоих глазах.

- Не могу я тебе объяснить, Наташенька. Ну не мог ятебе сказать об этом, понимаешь? Я любил тебя много лет, я мечтал только ободном - чтобы ты разочаровалась в своем муже и пришла ко мне. Я мог всемисилами доказывать тебе, что я хороший, но я не мог, понимаешь, не могдоказывать тебе, что твой муж плохой. Это не по-мужски, непорядочно. Я знал,что у него складываются близкие отношения с Верой Алексеевной, она, собственно,от меня этого и не скрывала, она знала, что я хорошо знаком с тобой, инадеялась, по всей вероятности, что я открою тебе глаза на Вадима и тем самымускорю ваш разрыв. Я все знал, и молчал, и терпеливо ждал, когда все сложитсясамо собой. Я не имел права давить на тебя и оборачивать ситуацию в своюпользу. Ты бы мне потом этого не простила.

Наташа долго молча смотрела на него, потом нежно погладилапо щеке.

- Ты удивительный, Андрюша. Как хорошо, что я наконецэто поняла. Все последующие дни этот разговор не шел у Наташи из головы, мешаясосредоточиться на сценарии. Надо же, какие секреты выплывают наружу! Теперьпонятно, почему Вадим в последний год их совместной жизни стал таким невыносимораздражительным и брюзгливым. Теперь понятно, почему он так легко ушел от нее,после первого же серьезного скандала, почему так быстро согласился житьотдельно. Ему было, куда уйти и к кому. Ну что ж, тем лучше. По крайней мереНаташа может не чувствовать себя виноватой в разрушении семьи. Вадим оказался вэтом заинтересован не меньше нее самой.

А 17 августа все рухнуло. Всего через три дня после того,как Президент четко и твердо пообещал, что ничего никуда не рухнет.Семнадцатилетний Алеша оказался провидцем, а источники информации Ганелинадостойны доверия. Фирма Андрея тоже сильно пострадала от дефолта, но покадержалась на плаву, хотя доходы резко упали. Вероятно, Ганелин успелвоспользоваться своевременно переданной ему конфиденциальной информацией иподстраховался.

Алешка благополучно прошел собеседование и был зачислен напервый курс, но тут Наташу снова стали одолевать сомнения.

- Андрюша, у тебя теперь проблемы с деньгами. Сможем лимы платить за Алешину учебу? Может быть, лучше ему забрать документы и пойтиработать? В конце концов, бог с ней, с армией, из Чечни войска вывели, мы нигдене воюем. Будет служить, как все.

Ганелин обнял ее и стал баюкать, как ребенка.

- Не думай об этом. Мне есть что продать, если всебудет совсем плохо и фирма лопнет. Парень должен учиться. За образованиеникаких денег не жалко, а в этом институте дают очень хорошее экономическоеобразование, я узнавал. Это один из лучших, если не лучший экономический вуз вМоскве.

Из трех проектов кинопроизводители телеканала приостановилидва, экранизацию исторического романа и детективный сериал.

- У нас пока нет денег, чтобы купить у автора права натридцать произведений, а потом еще платить группе сценаристов, - объяснилНаташе Южаков. - Ну а про костюмы и интерьеры ты сама все понимаешь. Остаетсятвой сериал. Ты уж не подведи, Натаха. Режиссеры сидят без работы, двоим всвязи с приостановкой проектов пришлось отказать, они оба хотели снимать третийсериал, все связи подняли, чтобы их на эту картину пригласили, им же тоже деньгинадо зарабатывать и семьи кормить, так теперь они точат на тебя острый зуб зато, что ты им дорогу перебежала. Ты смотри, если во время работы что-то будетне так, они моментально узнают и по всей киношной общественности будут про тебягадости рассказывать.

- Я понимаю, - вяло улыбнулась Наташа.

Игорь

- Ты еще здесь? - удивленно спросил коллега, заглядываяв кабинет. - Я был уверен, что ухожу последним. Иду по коридору, смотрю, из-подтвоей двери свет, думал, что ты погасить забыл.

- Сижу пока, - Игорь изобразил на лице деловитуюозабоченность. - Не успеваю обвиниловку закончить, завтра в десять уже адвокатпримчится.

- Да? Ну, тогда до завтра, - коллега бросилнедоверчивый взгляд на девственно-чистый стол Игоря и закрыл за собой дверь.

На самом деле никакого обвинительного заключения, котороетребовалось бы срочно готовить, не было. А была растерянность и внутренняяборьба между необходимостью действовать и острым нежелание что бы то ни былопредпринимать. Сегодня около пяти часов вечера ему позвонил Жека Замятин.

- Меня хотят убить, - заявил он без предисловий. Вголосе Жеки слышались страх и неуверенность.

- С чего ты взял?

- Знаю.

- Тебе открыто угрожали? - поинтересовался Игорь.

- Нет, но…

- Может быть, тебе показалось? Приснилось?

- Не делай из меня придурка! Намекаешь на то, что ямного пью?

- И на это тоже.

- Послушай, я говорю серьезно. Мне стало известно, чтоменя собираются убрать. Я слишком много знаю, я стал для них неудобен и опасен,и они хотят от меня избавиться. Никто мне пока не угрожает, они в открытую недействуют, обстряпывают свои делишки потихоньку. Но я знаю точно, мне верныелюди шепнули. Ты должен мне помочь.

- Как?

- Не мне тебя учить. Ты сам знаешь, как. Я назову тебеимена, а ты уж сам решай. Я на тебя надеюсь. Если ты не поможешь - никто непоможет. Сделаешь?

- Конечно. Давай имена.

Положив трубку, Игорь методично продолжал работать, писалпостановления о производстве судебно-бухгалтерских экспертиз по большому,тянущемуся больше года делу о злоупотреблениях и финансовых нарушениях в одномиз московских банков, и одновременно краешком сознания обдумывал то, что сказалему Замятин, и прикидывал, к кому из знакомых оперативников лучше обратиться сэтим вопросом. Можно к ребятам из "убойного" отдела на Петровке,можно в управление по борьбе с организованной преступностью, а можно и крозыскникам по месту жительства Женьки, среди них тоже есть знакомые, онисделают все как надо и возьмут преступников тепленькими при попытке совершенияубийства.

Он не стал звонить сразу же, работа должна быть на первомместе, вот сперва он все закончит, а потом займется Жекиными проблемами. Однаковсе необходимые документы были давно уже составлены и распечатаны на принтере,толстые папки уголовного дела убраны в сейф и надежно заперты, а Игорь всесидел за столом, не уходил домой и никому не звонил. Вместо того, чтобызаниматься спасением Жекиной жизни, он курил одну сигарету за другой ивспоминал тот день, когда встретил на улице Колобашку-Колбина, и тот день,когда впервые после долгого перерыва увидел Жеку в инвалидной коляске, без ног,с неизменным окурком в углу рта, и тот их разговор, когда Замятин прямо обвинилего в трусости и умышленном провале на экзамене по математике, и постоянностоящий в Женькиной комнате портрет Генки Потоцкого с траурной ленточкой,пересекающей угол рамки.