Земле. Гарон обратился и в драконьей ипостаси, обладающей максимальной ментальной силой, считал русский язык из моего разума.

И мы отправились к порталу.

Гриша с Красоткой с нами не пошли. По очень простой причине — уже три дня в клетке, что стояла у нас на окне, покоились семь разноцветных яичек. И мои птички их высиживали. Было очень интересно, кто вылупится из красного, желтого, синего, голубого, розового, зеленого и оранжевого яиц! Вот бы сумасшедший Блериан удивился, узнав, откуда на самом деле исходит главная опасность для видового постоянства Дамбиора!

А вот мы с Гароном считали, что все будет хорошо. Пусть плодятся и размножаются.

— Что за дела? — возмутился Гриша, когда я направилась к двери.

Но за мной не полетел. И правильно. Его забота нужна жене и детям.

…Земля встретила нас дождем.

***

Да уж, шоковые эмоции Гарон родителям отключил! Но некоторые другие остались… В целом мама с папой были спокойны, и даже новость о моей скорой свадьбе в другом мире с последующим переездом туда на ПМЖ приняли как новость о скорой заграничной поездке, не более того.

Но было кое-что другое, что заставляло маму ходить по комнате и возмущаться.

— Ну хорошо, то, что он ученый-маг — это прекрасно! — высказывала она мне, наедине, пока папа с Гароном обсуждали… особенности морской рыбалки. — Разница в возрасте — тоже вполне нормально. И должность у него почетная!

Кстати, папа — доктор физических наук. Мама — кандидат. Докторскую диссертацию не защитила, потому что в детстве я много болела, и мамочке было не до того. В общем, они у меня тоже ученые. Поэтому то, что Гарон — ученый и декан факультета (неважного какого ВУЗа), сразу подняло его рейтинг в их глазах.

— Все прекрасно, кроме одного! — продолжала мама. — Ты же видишь, какой он красавчик! На него все аспирантки вешаться будут. И однажды он может не устоять…

— Ну да, ну да… Гарон у меня хорош собой, — улыбаясь, отвечала я. — И по нему действительно половина факультета с ума сходит. Вторая не сходит — потому что мальчики. Но у нас так не будет. Мы, мамочка, истинная пара.

— Истинная чего? — поморщилась мама.

— Пара. Ну вот как два одинаковых ботинка, только один левый, а другой — правый. Понимаешь? Они фактически истинная пара. Если к любому из них приставить другой ботинок, то будет уже не истинная. Например — синий к красному. А мы оба синие.

— Хорошо, хоть не зеленые, — усмехнулась мама. — Ох, начиталась ты, доченька, вредной литературы. Фэнтези это ваше или как там называет… А может, любовных романов? Про половинки… Вот всегда знала, что вся эта беллетристика — один вред. Я в твоем возрасте читала только статьи по квантовой механике.

Мамочка лукавила. У родителей дома хранились старые книги, зачитанные до дыр. И были это в основном приключенческие романы вроде «Трех мушкетеров». А в них романтики, как известно, тоже хоть отбавляй…

— Вот, кстати, вы с папой можете у нас в Академии исследовать межмировые переходы с позиции квантовой механики… — протянула я, хитро глядя на маму.

Несколько секунд мама изумленно молчала, пристально глядя на меня. Потом вдруг рассмеялась:

— А что? Думаешь, нам слабо? Поговорю с папой. И за зятьком присмотрю заодно — чтобы ни одна аспирантка семью моей дочери не сломала!

В общем, конечно, вопрос переезда родителей сразу решен не был. А вот приглашение на свадьбу они приняли и согласились прийти поглядеть на другой мир.

***

Спустя полтора месяца…

— Доченька, тебе плохо, что ли? — прошептала мама, сидевшая на один ряд позади нас с Гароном. Видимо, заметила, что я положила руку на свой совершенно плоский, но уже беременный животик. — Ах, Гарон, ну не нужно было идти у нее на поводу и соглашаться на свадьбу прямо в день подведения итогов!

Подведение итогов — это мама про некую конференцию, собравшуюся, чтобы суммировать и обсудить результаты эксперимента с пыльцой гарбиарии волнистой. Того, что все здесь называли Эксперимент.

Мама с папой тоже были теперь в курсе. Потому что по приглашению Гарона пришли в Дамбиор уже неделю назад — чтобы помочь нам с подготовкой свадьбы. Да и просто пожить с нами.

Ну а когда мамочка узнала, что я уже жду ребенка, принялась кудахтать надо мной. Что, впрочем, не мешало ей на пару с папой знакомиться с местной наукой, выяснять, как что в Академии устроено и строить грандиозные планы своих собственных исследований.

В общем… нужно срочно выделить им отдельное жилье. Потому что я не такая терпеливая, как Гарон, мне трудно выносить ежедневные кудахтанья вперемешку с громкими криками (именно громкими, ибо только так мои родители разговаривают о науке):

— Лариса, ты слышала, приемы магии нарушают даже первый закон Ньютона! Очень интересно!

— Саша, дорогой, они и второй нарушают! Нужно переходить на квантовую интерпретацию!

Ну и ежедневный допрос будущего зятя на предмет особенностей магической науки. А по ночам они писали свой проект и смету, которую собирались представить Гарону в конце недели.

— Лариса Андреевна, а вы когда-нибудь пробовали с ней спорить? — тихонько усмехнулся Гарон и ласково взял меня за руку. — Особенно сейчас.

— Ну ты же властный дракон! — шутливо возмутилась мама. — Должен уметь настоять на своем.

Судя по всему, прежде чем отправиться в другой мир, мама изучила «матчасть». То есть — прочитала несколько книг про драконов. И знала теперь, с чем драконов «едят». Вернее, с чем драконы «едят» попаданок.

Забавно, но мама была убеждена, будто идея пожениться в этот день — моя. На самом деле решение мы с Гароном приняли вместе. Нам показалось, что символично сделать нашу свадьбу главным практическим результатом Эксперимента. А уж кому первому пришла в голову эта идея — сказать сложно. Мы оба еще те генераторы идей!

— А мне понравилась идея жениться в этот день! — прошептала Марена, сидевшая поблизости рядом с возлюбленным Мэйгаром. — Как раз неделя прошла со свадьбы Гая с Милессой — все успели проголодаться!

— И мне нравится, Лариса Андреевна, — заметил Правитель бессмертных Коримэл, признанный таковым несколько дней назад, когда вернулся с Земли. Он сидел рядом с братом и старательно пытался делать величественное выражение лица, подобающее ему по статусу. На Земле он совсем отвык от эльфийского пафоса и всяческой изящной словесности, поэтому получалось не очень.